Рейтинговые книги
Читем онлайн Ян Собеский - Юзеф Крашевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59

Мне любопытно было узнать конец, которого никто не мог предвидеть.

Залуский поддерживал де Конти. Нам казалось неправдоподобным, чтобы выбрали саксонца, которому покровительствует австрийский двор.

Мы этого понять не могли, каким образом наша Речь Поспо-литая, столь опасавшаяся влияния австрийского дома, около ста лет избегавшая всяких союзов с ним, теперь забывает о своих страхах и добровольно дает наложить на себя иго, несмотря на свое отвращение.

Когда съехалась шляхта и когда в Воле жизнь закипела и началась обычная суета, мы с Шанявским почти все время проводили на полях и под навесом.

К нашему великому изумлению, мы убедились в том, что Яков имел кучку своих сторонников и кое-где в разных местах раздавались голоса в его пользу, но легко было предвидеть, что успеха он не будет иметь.

С одной стороны, французы сыпали деньгами, стараясь во что бы то ни стало провести кандидатуру князя де Конти, с другой стороны, холмский кастелян Пжебендовский, совместно с шурином своим саксонцем, неким Флемингом, щедро раздавали немецкие талеры в надежде с помощью их приобрести корону. Они действовали исподтишка, с необыкновенной ловкостью и подкупали людей не только деньгами, но еще больше заманчивыми обещаниями.

Однако им не удалось привлечь на свою сторону примаса Радзиевского, голос которого имел самое большое значение, несмотря на то, что папский нунций им секретно оказывал помощь и даже склонил на их сторону нескольких епископов, в числе которых находился куявский епископ Домбский, согласившийся на все, даже на избрание кандидата вопреки желанию примаса.

Когда дело дошло до подачи голосов, часть краковского воеводства и часть великополян провозгласила Якова, а остальные заглушили их криками: «Конти!» Представители Плоцка тоже были на стороне Якова. Лишь потом, когда убедились, что Яков пройти не может и на его место станет де Конти, они начали высказываться за саксонца.

Королева и все ее прислужники предпочитали всякого, даже саксонца, но только не изменника француза.

Мария-Казимира во что бы то ни стало хотела отомстить Полиньяку.

Таким образом, голоса смешались, и Яков с королевой перешли на сторону саксонца.

В первый раз, когда мы услышали об этом кандидате, ни я, ни Шанявский, и мне кажется, что даже большая часть шляхты, никакого понятия не имели об этом будущем короле. У Пжебендовского не было времени, чтобы о нем рассказать, а он сам ничем особенным не выдавался.

Вначале начали громко возражать против него, указывая на то, что он лютеранин, но отцы-иезуиты ручались за то, что он отстал от ереси и обратился в лоно католической церкви.

Некоторые епископы приводили в его пользу, что он проникнут духом австрийского дома.

Двадцать шестого июня был очень жаркий день, и в ночь на 27 июня, возвращаясь вместе с Шанявским из Воли, чтобы закусить и отдохнуть, мы пригласили с собой холмского каштеляна, некого Суского, которого прозвали Саский[35], потому что он громогласно подавал свой голос за саксонца. Он состоял в каком-то родстве с Шанявским — не знаю лишь, которая вода на киселе, — и мы с ним подружились и потащили его с собой, желая от него что-нибудь узнать о человеке, которого мы и другие должны были выбрать. Суский же хвастался тем, что он и в Дрездене побывал, и при дворе курфюрста был принят.

Суский пришел ко мне вечером и, застав нас за трапезой, провел с нами всю ночь до самого утра; мы выпили изрядное количество алкогольных напитков, и Суский не переставал рассказывать чудеса об этом кандидате.

Правду сказать, мне не нравился ни сам кандидат, ни тот, кто его рекомендовал, но из-за любви к Шанявскому я должен был быть с ним любезным; к тому же мое любопытство было удовлетворено. Кроме Суского у нас был Моравец, Джевский и некоторые другие, фамилии которых я не помню, и мы весело провели время.

Расспрашивали Суского об этом кандидате, и он рассказывал разные небылицы.

— Такого короля у нас еще не было, — говорил он, — со времен известного Генриха французского, который также был веселого нрава и любил развлекаться. Август охотник болтать вздор, хотя он бывает очень серьезен, если хочет; он человек представительный. Первым делом вы должны знать о нем то, что даже у вас, где нет недостатка в силачах, никто не в состоянии с ним справиться — одним взмахом меча он отсекает голову коню или волу, рукой сгибает подкову, точно лист бумаги. Во время своей последней поездки в Вену он вез с собой ни более ни менее как графиню Кеннигсмарк и панну Кленгель, а в самой Вене еще выбрал панну Альтаун…

— Он холостой? — спросил я. Саксонец рассмеялся.

— Разве, — произнес он, — следуют примеру Соломона? Он женат, и у него дети, но это не мешает ему иметь несколько возлюбленных. Одной или двух ему не хватает! Так у нас принято!

— Ну, — возразил я, — если у вас так принято, то вам нечем хвастаться.

Моравец добавил:

— В Польше этого не бывает. Хотя мы и не святые, но все-таки у нас — стыд и совесть.

— Эх! Бросьте это! — прервал Суский. — Саксонец здесь введет другие нравы… Он человек благовоспитанный и вежливый, когда он желает таким быть, а если рассердится, то, говорят, превращается в дикого зверя.

Мы слушали и думали, что он шутит над нами и сочиняет, но впоследствии оказалось, что он не врал.

— Надо его еще похвалить за то, — продолжал он, — что он большой любитель выпивки и проглатывает спиртные напитки, точно воду… У нас немало любителей выпить, но сравниться с ним никто не может. Он пьет огромными бокалами, а затем садится на Буцефала и галопом мчится в поле, и когда хочет осадить лошадь, то, сжимая коня ногами, останавливает его на полном ходу. Он попадает в ласточку на лету…

— Все это не слишком ли уже много? — со смехом спросил я. — Он ведь рыцарь и, вероятно участвовал в боях и в них отличался?

— У него нет недостатка в мужестве, — произнес Суский, — но я не слышал о том, чтобы ему везло как предводителю. Видите, что я не хочу вас обманывать. В войне с турками судьба ему не благоприятствовала… Что правда, то правда. Саксонцы это объясняют тем, что какой-то ракусский генерал из зависти ему изменил; я при этом не был и ни о чем не знаю.

— Ну, — прервал Шанявский, — слава Богу, что ты нашел хоть что-нибудь для порицания, а то я уж полагал, что ты над нами насмехаешься, рисуя его таким полным совершенством. Трудно заранее сказать, придемся ли мы друг другу по вкусу… На каком языке мы с ним будем разговаривать — это тоже очень любопытно. О Конти всеобщее мнение, что он человек деятельный. Суский ударил рукой о стол.

— Чего тут говорить о Конти, когда — хотите или не хотите — будете иметь саксонца своим королем! Если не согласитесь на это добровольно, то вам его навяжут… Я слышал, что восемь тысяч отборных солдат стоят наготове на границе… Достаточно, чтобы десяток товарищей Пжебендовского провозгласили саксонца, и тотчас же саксонское войско вступит в пределы Польши, а мы уж заручились согласием такого епископа, который нам пропоет «Те Deum». Тогда и дело с концом. До тех пор пока Конти узнает о том, что его выбрали, пока он будет размышлять, выбирать, пока его дядя деньги пришлет, пока подоспеют корабли, — саксонец будет хозяйничать, и французы…

— Ни один епископ не осмелится провозгласить короля, — прервал я, — в то время, когда примас здоров и никому не передавал исполнение своих обязанностей. А можно ручаться за то, что Радзиевский не провозгласит саксонца, а лишь Якова или Конти.

— А я вам ручаюсь за то, что найдется какой-нибудь епископ, который его заменит, — произнес Суский. — Практиковались ли раньше подобные вещи или нет, но теперь это случится. Разве вы не видите, что все так подстроено, что вам его навязывают. Наша заслуга перед папой будет в том, что, подобно тому, как Собеский спас Европу от нехристей турок, Август изгонит лютеранство из Саксонии. Австрийский дом его тоже поддержит, потому что в Вене его на руках носят.

— Больше, чем шурина Якова? — спросил а.

— Какой прок в таком шурине, — ответил Суский, — когда он дорого будет стоить императору и ничего не даст. Отцы-иезуиты тоже что-нибудь да означают, а они этого кандидата выставляют и ему покровительствуют. Поэтому нам нечего понапрасну волноваться, метаться и спорить, а лучше пойдем по тому пути, который нам укажут; ничего другого не остается.

На следующий день мы вместе с другими поехали в Волю посмотреть, что там происходит, но ни я, ни Шанявский, ни Дрвенский ни за кого не подали своего голоса. За Августа мы не хотели голосовать, считая это преступлением; за Конти не стоило, потому что это было бы напрасно, а за Якова почти никто не голосовал. Мы были свидетелями того, как выборы распались на две части.

Судя по голосам видно было, что большинство голосов за Конти, но сторонники Августа произвели страшный шум, кричали, свистали, пугали, и в конце концов одни и другие поторопились пропеть «Те Deum». Затем все осталось невыясненным, неопределенным, но лишь одно было известно: ни одному из сыновей Яна корона не достанется в наследство.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ян Собеский - Юзеф Крашевский бесплатно.

Оставить комментарий