Миры Роджера Желязны. Том 14 - Роджер Желязны

Итак, для меня есть истории героев, истории идей и истории образов. Это относится к способу, которым они проникают в мою вселенную. Законченное произведение в самом лучшем случае должно содержать все три элемента. Хотя и двух достаточно. В черные дни, когда я нуждаюсь в деньгах, мне приходится довольствоваться и одним.

Могу еще добавить, что в спокойные дни я люблю проводить время с привидениями, особенно за чашкой утреннего кофе, когда я наслаждаюсь видом гор.

Но довольно о моих писательских причудах.

Я хочу сказать здесь и о другом. Количество писем, которые я получаю от читателей, возросло настолько, что я просто не могу отвечать на каждое, продолжая нормально жить и писать. Я не могу даже попытаться ответить на вопросы о моей работе, моей жизни, моем отношении к различным вещам. Я просто хочу — здесь и сейчас — поблагодарить всех, кто написал мне. Жаль, что у меня так мало времени.

Спасибо за интерес ко мне.

Вечная мерзлота

В моем предыдущем сборнике рассказов, «Варианте единорога», во вступительном замечании к заглавной вещи, я писал, что этот рассказ был сочинен во время поездки по Аляске в мае 1980 года. Предварительно я напомнил о некоторых материалах и событиях, предшествующих написанию этого произведения. Когда мы были в Заливе Ледников (или чуть раньше, когда посетили ледник Менденхолл), я почувствовал первое шевеление идеи рассказа. Это было нечто, включающее в себя силу всего этого льда, всей этой стужи. Месяцем позже я был в качестве почетного гостя на конференции в Лос-Анджелесе, после чего навестил родственников Джуди в Сан-Диего, а потом направился в Мексику и доехал до Сан-Кинтина. Машину я взял напрокат, а это требует горючего без свинца. Бак был наполовину пуст, когда мы остановились у отеля «Эль Президенте» в Сан-Кинтине — большого впечатляющего сооружения, где мы были единственными гостями. Ощущение, что я почти один в старом отеле, дало мне другой мотив для рассказа, соединившийся с темой ледника и мыслями, рожденными дискуссией об искусственном интеллекте, которую я слышал на конференции. Я планировал ехать дальше на юг, ибо окружающий пейзаж доставлял мне истинное наслаждение, но узнал, что южнее Энсенады горючего необходимого качества мне не достать, и стал прикидывать, смогу ли я вернуться на той малости бензина, что у меня оставалась. (Отвечаю, чтобы ослабить напряжение: сохранив последнюю каплю горючего, я накатом въехал в Энсенаду.) На обратном пути я размышлял о контрастах между мексиканской Калифорнией и Аляской. Я читал «Забытый полуостров» Джозефа Кратча и «Вхождение в страну» Джона Макфи, где говорилось о том же. Все это соединилось вместе, а после этого в аэропорту Лос-Анджелеса я услышал непристойный спор между мужчиной и женщиной, который послужил катализатором ко всему, что уже было сказано. Основная мысль рассказа и первое впечатление о его героях возникли в полете домой.

Я ничего не написал в течение нескольких последующих лет.

Тех, кто не пишет, иногда раздражает, что я обращаю внимание на подобные вещи. Однако, как я сказал во введении, я живу с привидениями и нахожу в этом удовольствие. Я был слишком занят, чтобы написать рассказ, и нисколько об этом не беспокоился. В любой момент у меня в распоряжении имелось достаточное количество персонажей и сюжетов, ожидающих, чтобы их перенесли на бумагу, как только у меня будет время или желание. Их, кстати, хорошо иметь под рукой. Когда рассказ написан, герои обычно уходят или, в лучшем случае, лишь изредка посещают меня.

Итак, я жил с «Вечной мерзлотой» и ее героями несколько лет. Наконец время и желание совпали, и я начал писать. Прежде чем я окончил, Джордж Мартин позвонил мне и сообщил, что мы оба приглашены на чтения в Таосе через одну-две недели. Это звучало очень привлекательно. Я ускорил работу и сумел закончить рассказ за два дня до чтений, так как мне хотелось, если это возможно, иметь с собой что-нибудь новенькое. У меня не было возможности выправить текст заранее, и я редактировал его во время чтения. Когда я окончил, Джордж радостно сообщил мне, что я могу рассчитывать на премию Хьюго. На следующий день Эллен Датлоу, редактор «Омни», позвонила мне и сказала: «Я узнала, что вчера в Таосе вы читали рассказ "Вечная мерзлота". Я хочу приобрести его». Я начал шутить, что название ее журнала слишком коротко для всеведения (omniscient — всеведущий (англ.)), но оказалось, что она разговаривала с Джорджем рано утром по другому поводу, и он не упустил возможности рассказать ей обо мне.

Короче говоря, я продал рассказ Эллен для «Омни» (по каким-то техническим причинам он увидел свет только в апреле 1986 года). Джордж оказался прав и насчет премии Хьюго (хорошо бы узнать, как ему это удается). Так как я не смог присутствовать на конвенции в Англии, Эллен получила премию от моего имени, а Мелинда Снодграсс привезла ее мне в Нью-Мексико.

Спасибо, Джордж. Спасибо, Эллен. Спасибо, Мелинда. И всем вам, друзья и доброжелатели, спасибо.

Высоко на западном склоне горы Килиманджаро лежит высохший и замерзший труп леопарда. Чтобы объяснить, что он там делает, необходим автор, ибо окоченевшие леопарды не очень разговорчивы.

МУЖЧИНА. Кажется, что музыка возникает и звучит по своей собственной воле. По крайней мере, повороты ручки приемника никак не влияют на ее присутствие или отсутствие. Полузнакомый, чужой мотив, чем-то тревожный. Звонит телефон, и он берет трубку. Никто не отвечает. Снова звонок.

Четыре раза за то время, пока он приводил себя в порядок, одевался и повторял свои доводы, ему звонили, но никто не отвечал. Когда он обратился на станцию, ему ответили, что никаких звонков не было. Однако, видимо, с этим чертовым роботом-клерком что-то не в порядке — как и со всем остальным в этом месте.

Ветер, и без того сильный, еще более усилился, бросая на здание частицы льда со звуком, похожим на царапанье миллионов тонких коготков. Жалобный визг стальных жалюзи, скользнувших на место, испугал его. А при беглом взгляде на ближайшее окно ему показалось, что он видит лицо, — и это было хуже всего.

Конечно, это невозможно. Это ведь четвертый этаж. Игра света в падающих хлопьях снега. Нервы.

Да. Он начал нервничать с тех пор, как они прибыли сюда этим утром. Даже раньше…

Он вывалил вещи Дороти на тумбочку и обнаружил пакетик среди своей собственной одежды. Он развернул маленький красный прямоугольник размером с его ноготь, затем закатал рукав и прилепил пластырь к внутренней стороне левого локтевого сгиба.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});