Поцелуй с дальним прицелом - Елена Арсеньева

Честно говоря, по-настоящему привлекательной была среди них только какая-то девуля лет пятнадцати – из числа тех, которых Алёна называла «Умри, Голливуд!». Этот бело-розовый фарфоровый ангелочек был прирожденным разбивателем юношеских сердец и делал это с откровенным, чистым, нескрываемым удовольствием. Сначала Алёне показалось, что разбиты два сердца, но потом она поняла, что все-таки одно, потому что одному из двух увивавшихся вокруг нее мальчишек красотка никакого внимания не оказывала, а другому, наоборот, даже очень везло на взгляды и улыбки! Впрочем, первый мальчишка был угрюм и рыжеволос, вдобавок напялил на себя немыслимо широкие и неуклюжие бермуды, которые небось и самого Алена Делона изуродовать способны, а второй именно что напоминал Алена Делона в его лучшую пору, и рядом с этим веселым очаровашкой у хмурого рыжего не было никаких шансов. Почему-то при взгляде на этот милый сельский треугольник Алёна вспомнила другой, который имел место быть в этом самом Мулене четверть века назад, когда известный ей Бертран и номинально известный Дени Морт соперничали из-за вовсе неведомой Арьян, а она, такая-сякая, предпочла Морта, разбив этим сердце Бертрана… Вот и этот ангелочек определенно разобьет сердце рыжего дурачка в полные и окончательные дребезги, если он не перестанет таскать свои кретинские бермуды и не наденет такие же обливающие ноги джинсы, какие были на длинноногом подобии Делона.

А впрочем, молодость всегда красива. Можно спорить, все окружающие бургундки были в свое время так же обворожительны, как эта девчоночка, а вы поглядите на них теперь!.. Лишь для таких редкостных особей, как русская писательница Алёна Дмитриева, которая не устает совершенствовать свою красоту, свое время не минует никогда – а потому совершенно неудивительно, что все окружающие так и пялятся на нее.

Правда, Алёну поначалу тревожило, что интерес вызывают не столько ножки, фигурка и бюстик, сколько принадлежность к экзотической русской нации. Бургундия – это вам не Иль-де-Франс![20] Здесь негров, арабов и русских по пальцам одной руки можно перечесть! Однако когда к ней подошел плотный, высокий, очень загорелый мужчина с носом-серпом и, обмениваясь традиционными французскими поцелуйчиками, принялся заглядывать в означенное декольте, Алёна поняла, что напрасно беспокоилась, приободрилась и улыбнулась галантному бургундцу со всей мыслимой и немыслимой приветливостью – тем паче что это оказался не кто иной, как знаменитый Жильбер – остепенившийся террорист, офранцузившийся корсиканец и вообще вице-мэр.

Красавцем его никто не назвал бы даже в потемках, однако он благоухал совершенно потрясающим парфюмом, был щеголевато одет и вообще излучал то, что дамы-романистки весьма расплывчато называют мужским обаянием. Вообще Алёна уже не первый раз заметила, что эта самая расплывчатая субстанция во французах присутствует очень определенно. А может быть, это на нее действует их принадлежность к другой нации? Скажем, дома, в России, отдыхая в какой-то из нижегородских деревень, в том же приснопамятном для нее Доскино Богородского района, она вряд ли стала бы так отчаянно кокетничать с водителем фургона, который привозил хлеб, как кокетничала здесь с буланжье, что каждый день развозил по ближним деревням свежайшие метровые багеты и невероятно вкусные слоеные пирожные, которых Марина и Алёна съедали штуки по три каждый день. Ну, Марину никакие пирожные взять не могли, такая уж у нее была счастливая конституция, а нашей писательнице, чтобы спасти плоды многолетних страданий, приходилось отмахивать по утрам не менее пяти-семи километров по прекрасной Бургундии… К счастью, и впрямь прекрасной – до сердечной боли прекрасной! Впрочем, окажись гипотетический булочник из Доскино таким же улыбчивым обаяшкой, как буланжье из Мулена, кто знает, может быть, Алёна и ему попыталась бы вскружить голову. А разве дома строила бы она глазки какому-нибудь электрику? Того же парня, который на второй день их пребывания в Мулене приехал по вызову Мориса отремонтировать нагреватель воды, она практически свела с ума в считаные минуты. Просто так, ради спортивного интереса, чтобы проверить, не утратила ли квалификацию. События ее личной жизни последнего времени не способствовали укреплению веры в себя… ну, Алёна и укрепила ее мимоходом в Мулене! Впрочем, убедившись, что электрик уже коротит и его даже вот-вот замкнет, она угомонилась и совершенно спокойно отправилась помогать Марине кормить и купать Лизочку, оставив Мориса развлекать пустыми разговорами монтера и недоумевать, почему затянулся его визит, хотя обогреватель уже давно работает, бургундское выпито и все мировые проблемы обсуждены. Коварная Алёна между тем так и не спустилась из верхних комнат, где находились спальни, хотя Лизочку уже искупали и уложили, а Марина, наблюдавшая интригу, давясь смехом, внимала унылым рассуждениям электрика о предстоящем каникюле[21] и наблюдала его тоскливые взоры, устремленные на лестницу. Так и не дождавшись, что прекрасная русская спустится по этой лестнице, электрик уехал уже ближе к полуночи, попытавшись забыть какой-то из своих чемоданчиков с инструментами, однако отчаянно зевающий, но по-прежнему любезный Морис не допустил этого, лишив, таким образом, бедолагу шанса на возвращение…

Все эти свои маленькие победы Алёна вспомнила, наблюдая повышенную любезность Жильбера, поджатые губки бургундок и явное подкручивание усов бургундцами, и настроение у нее сделалось просто-таки великолепное!

Чтобы продемонстрировать собравшимся свою обворожительную походочку и окончательно разбить все мужские сердца, она нарочно прошла через весь двор – смотреть, как местная ребятня ловит в огромном пластиковом бассейне с проточной водой живую форель, набрасывая на нее петли из лески.

Зрелище было прелюбопытное – ничего подобного Алёне видеть в жизни не приходилось! – и очень захватывающее. Уж на что наша писательница была не азартна и равнодушна к рыбной ловле, она непременно истратила бы полтора евро на палку с леской – орудие рыбной ловли, – когда бы не боялась оскандалиться. Одна местная дама – самая коротконогая и широкоплечая – вылавливала форель за форелью так лихо, что содержательница аттракциона уже начала нервничать и поглядывать на рыболовшу с натянутой улыбкой: видимо, боялась, что другим рыбакам ничего не останется. Впрочем, тягаться с бургундкой не мог никто, и Алёна чуть не впервые за последнее время днем, а не ночью, в очередном эротическом сне, вспомнила идола своего сердца. Он-то запросто обставил бы рыболовшу, поскольку был совершенно сдвинут на рыбной ловле. Вообще по жизни им владели всего лишь две страсти: рыбалка и игра на деньги, что однажды подвигло рассерженную Алёну на злобное, но очень меткое высказывание: у Игоря-де (уже упоминалось, что идола зовут Игорем? Нет? Ну так его зовут именно так!) вместо сердца рулетка, а вместо одного местечка – спиннинг! Что характерно, Алёна, кажется, не слишком ошиблась, поскольку идолу везло на рыбалке и в казино просто фантастически. Впрочем, Удача ведь тоже – особа женского пола, ну разве могла она остаться равнодушной к прекрасным колдовским глазам идола… в самом деле прекрасным и в самом деле колдовским!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});