Век Джойса - И Гарин

Рассказ Стивена о Шекспире — это, по сути дела, блистательный парад цитат и парафраз из трудов его исследователей и комментаторов: датского критика, литературоведа Георга Брандеса, Чарльза Уоллеса, Сидни Ли (настоящее имя Соломон Лазарь Ли, что обыгрывается в тексте), Фрэнка Харриса. Знакомы Стивену суждения и английского поэта, драматурга, издателя Николаса Pay…, полагавшего, что Шекспир сыграл за свою жизнь только одну роль — призрака в "Гамлете", и французского критика, писателя, ученого-филолога Эрнеста Ренана…, назвавшего Шекспира "историком вечности". Вспоминает Стивен и "лекции о Шекспире" Сэмюэла Колриджа, в которых поэт восхвалял этого "несметноликого" драматурга за то, что он всегда держался "столбовых дорог" жизни, а также труд ирландского юриста Гамильтона Мэддела…, проделавшего титаническую работу и выявившего в пьесах Шекспира всю охотничью и спортивную терминологию.

Стивен мастерски жонглирует и отзывами современников Шекспира: "слащавые сонеты" — определение критика Френсиса Миреса; "палач души" слова из знаменитого памфлета соперника Шекспира драматурга Роберта Грина…, которые ошибочно относят к Шекспиру. Впрочем, как видно из текста, в этом памфлете Грин действительно весьма нелестно отзывается о Шекспире. Памфлет Грина издал поэт Четтл, возможно послуживший прототипом Фальстафа. Цитируется предисловие друга Шекспира, английского драматурга Бена Джонсона "Памяти Уильяма Шекспира" к первому фолио драм, где он назвал автора Гамлета "лебедем Эйвона" и сказал, что "восхищается им, но не доходит до идолопоклонства". В эпизоде упоминаются друг Бена Джонсона, шотландский поэт Уильям Драммонд из Хото-ридена; знаменитый поэт-елизаветинец, автор сонетов и пасторального романа "Аркадия" сэр Филип Сидни; отважные мореплаватели Дрейк и сэр Уолтер Рэйли.

По существу в эпизоде пересказывается вся биография Шекспира. Обсуждается вопрос, кем по профессии был его отец Джон Шекспир перчаточником, как свидетельствуют сохранившиеся источники, мясником, как предполагает английский антикварий Джон Обри, ростовщиком или торговцем солодом, как считают Харрис, Ли и Брандес. Приводятся и другие апокрифические детали, например, преследование Шекспира сэром Томасом Люри, якобы заставившее поэта покинуть Стратфорд.

Естественно, что эпизод, посвященный Шекспиру, насыщен цитатами из Шекспира. Обычно они никак не выделены, но даны в речи действующих лиц или же в их внутреннем монологе, часто в гротескном виде. Особенно много — около двадцати — цитат из "Гамлета". Функции их многозначны: показать, скажем, в случае со Стивеном, собственную недюжинную эрудицию, передать внутреннее состояние говорящего, или же думающего, найти в словах Шекспира аргумент в пользу какой-нибудь гипотезы о поэте, наконец, дать характеристику внешнего или внутреннего облика персона

жа (например, о библиотекаре: "Он переступал на цыпочках туда и сюда, поближе к небесам, на высоту каблука"). Джойс неоднократно цитирует и другие пьесы Шекспира: "Троил и Крессида", "Как вам это понравится", "Перикл", "Король Лир", "Виндзорские насмешницы" "Цимбелин", "Зимняя сказка", "Ромео и Джульетта", "Буря", а также поэмы ("Венера и Адонис", "Поругание Лукреции") и сонеты. Перечислить все цитаты невозможно. — Е. Гениева.

— У него было на добрую деньгу ума, оказал Стивен, — и память далеко не дырявая. Он нес свои воспоминания при себе, когда поспешал в град столичный, насвистывая "Оставил я свою подружку". Не будь даже время указано землетрясением, мы бы должны были знать, где это всё было — бедный зайчонок, дрожащий в своей норке под лай собак, и уздечка пестрая, и два голубых окна. Эти воспоминания, "Венера и Адонис", лежали в будуаре у каждой лондонской прелестницы. Разве и вправду строптивая Катарина неказиста? Гортензио называет ее юною и прекрасной. Или вы думаете, что автор "Антония и Клеопатры", страстный пилигрим, вдруг настолько ослеп, что выбрал разделять свое ложе самую мерзкую мегеру во всем Уорикшире? Признаем: он оставил ее, чтобы покорить мир мужчин. Но его героини, которых играли юноши, это героини юношей, их жизнь, их мысли, их речи — плоды мужского воображения. Он неудачно выбрал? Как мне кажется, это его выбрали. Бывал наш Вил и с другими мил, но только Энн взяла его в плен. Бьюсь об заклад, что вина на ней. Она опутала его на славу, эта резвушка двадцати шести лет. Сероглазая богиня, что склоняется над юношей Адонисом, нисходит, чтобы покорить, словно пролог счастливый к возвышеныо, это и есть бесстыжая бабенка из Стратфор-да, что валит в пшеницу своего любовника, который моложе нее.

— Что до его семьи, — продолжал Стивен, — то род его матери живет еще и поныне в Арденском лесу. Ее смертью навеяна у него сцена с Волумнией в "Кориолане". Смерть его сына-мальчика — это сцена смерти юного Артура в "Короле Иоанне". Гамлет, черный принц, это Гамнет Шекспир. Кто были девушки в "Буре", в "Перикле", в "Зимней сказке" — мы уже знаем. Кто была Клеопатра, котел с мясом в земле Египетской, и кто Крессида, и кто Венера, мы можем догадываться.

Все это — о Шекспире, страстный пилигрим — это лебедь Эйвона, Шекспир.

Почти все цитаты девятого эпизода, как и их авторы — Стагирит, Аквинат, Мильтон, Гёте, Малларме, Метерлинк, Мередит, — даны в пародийном, гротескном осмыслении: Стагирит — шалопай-школяр, лысый мудрец язычников, Аквинат — толстопузый, чей главный труд Сумма против язычников Стивен Деда-лус изучает в обществе "двух гонорейных леди", но больше всех достается, конечно, самому Шекспиру, "сыну ростовщика и торговца солодом, он и сам был ростовщик и торговец зерном, попридержавший десять мер зерна во время голодных бунтов".

Стивен-Джойс все время "играет" историческими событиями и именами. Афинские старейшины, осудившие Сократа на смерть, отождествляются с шинфейнерами. Возлюбленную Аристотеля Герпиллис Джойс сопоставляет с фавориткой Карла II актрисой Нелл Гвин (1650–1687). Аристотель оставил Герпиллис один из своих домов, а Карл II, умирая, оставил наказ: "Сделайте так, чтобы бедная Нелл не голодала". Называя возлюбленную Сократа Мирто "Эпипсихидионом", Джойс намекает на одноименную поэму (1821) Шелли, в которой описывается платоническая любовь, а название которой с греческого можно перевести как "душа моей души".

— Вы скажете, что это просто имена из трех хроник, откуда он брал себе материал для пьес. А почему тогда он выбрал эти, а не другие? Ричард, горбатый злодей, бастард, приударяет за овдовевшей Энн (что значит имя?), улещает и обольщает ее, злодей — веселую вдову. Ричард-завоеватель, третий брат, царствует после Вильяма-побежденного. И все остальные четыре акта драмы не то что зависят, а прямо-таки висят на этом первом. Ричард единственный из всех королей, кого Шекспир не ограждает почтенья долгом, суетным как мир. Почему побочный сюжет в "Короле Лире", где действует Эдмунд, утащен из "Аркадии" Сидни и пристегнут к кельтской легенде доисторической древности?

— Уж так делал Вилл, — вступился Джон Эглинтон. — Это не значит, что мы сегодня должны склеивать скандинавскую сагу с обрывком романа Мередита. Que voulez-vous? — как сказал бы Мур. У него и Богемия находится на берегу моря, а Одиссей цитирует Аристотеля.

— Почему? — продолжал Стивен, сам отвечая себе, — потому что тема брата-обманщика, брата-захватчика, брата-прелюбодея или же брата, в котором все это сразу, была тем для Шекспира, чем нищие не были: тем, что всегда с собой. Мотив изгнания, изгнания из сердца, изгнания из дома, звучит непрерывно, начиная с "Двух веронцев" и до того момента, когда Просперо ломает жезл свой, зарывает в землю и топит книги в глубине морской. Этот мотив раздваивается в середине его жизни, продолжается в другом, повторяется, протасис, эпитасис, катастасис, катастрофа. Он повторяется вновь, когда герой уже на краю могилы, а его замужняя дочь Сьюзен, вся в папочку, обвиняется в прелюбодеянии. Однако не что иное как сам первородный грех затемнил его понятия, расслабил волю и вселил в него упорную тягу ко злу. Таковы точные слова господ епископов Мэйнутских. Первородный грех, что содеян как первородный грех кем-то другим, грехами которого он также грешил. Он кроется между строками последних слов, им написанных, он застыл на его надгробии, под которым не суждено было покоиться останкам его жены. Время над ним не властно. Красота и безмятежность не вытеснили его. В тысячах видов он рассеян повсюду в мире, созданном им, в "Много шума из ничего", дважды — в "Как вам это понравится", в "Буре", в "Гамлете", в "Мере за меру" — и во всех прочих пьесах, коих я не читал.

Искусство призвано раскрывать нам идеи, лишенные формы духовные сущности. Насколько глубок тот слой жизни, в котором берет истоки творение искусства, — вот первый вопрос, который мы должны задавать. Живопись Густава Моро — это живопись идей. Самые глубокие стихи Шелли, слова Гамлета, позволяют нашему сознанию приблизиться к вечной мудрости. Платоновский мир идей. Все остальное, это лишь умствования учеников для учеников.