Жизнь Льва Шествоа (По переписке и воспоминаниям современиков) том 1 - Наталья Баранова-Шестова

В конце июня Шестов записался в парижскую Академическую Группу. Он надеялся, что через нее удастся выпустить книгу по-русски или переиздать что-нибудь из прежних работ.

Когда Шестов приехал во Францию, никто о нем еще не слыхал, и ни одна из его книг еще не была переведена на французский язык. По-французски до его приезда вышла только одна статья (см. стр.185), которая прошла незаме-

ченной. На Шестова обратили внимание после того, как его подпись появилась во французском журнале «Нувель Ревю Франсез» («НРФ»). В то время, когда Шестов приехал в Париж, Жак Ривьер (JacquesRiviere), директор этого журнала, готовил номер, посвященный Достоевскому. Ривьер обратился к Шлецеру с просьбой указать ему для этого номера русского сотрудника. Шлецер посоветовал обратиться к Шестову, который принял предложение. Он написал статью «Преодоление самоочевидностей. К столетию рождения Ф.М.Достоевского». Черновая рукопись статьи сохранилась в архиве Шестова (Мс. № 29). На обложке пометка «Clamartиюнь-сентябрь 1921». По-русски статья была напечатана в «Современных Записках» № 8 (1921), № 9 (1922), № 10 (1922), а по-французски только часть ее — 1 февраля 1922 г. в «НРФ». Этот этюд, как и почти все статьи и книги Шестова, был блестяще переведен на французский язык Б.Ф.Шлецером. В том же номере «НРФ» появились статьи о Достоевском Жака Ривьера и Андре Жида (AndreGide). Оригинальность и глубина мыслей, высказанных Шестовым, произвели большое впечатление на французских читателей

(см. стр.230–233).

В августе Шестов пишет Ловцкому в Бад-Гейстрих (курорт недалеко от Берна), где Ловцкий исполнял партию фортепиано в ансамбле, игравшем в городском отеле во время летнего сезона:

Очень рад, что ты так хорошо с Heustrichсправляешься. Я вот не так: немножко «изнываю» над срочной работой над Дост. А тут еще как будто нужно будет речь приготовить: «Достоевский и Паскаль» для франц. заседания. Боюсь, что не справлюсь. О Д. еще не начал писать: все его перечитываю и размышляю. (Кламар, 19.08.1921).

Не удалось определить, была ли речь приготовлена и прочитана по-французски. На тему речи Шестов впоследствии читал в Сорбонне курс: «Философские идеи Достоевского и Паскаля» (см. стр.236).

Через несколько дней Шестов пишет Фане в Женеву о семейных и литературных делах:

[При распределении денег] нужно будет держаться общего правила и не делать для меня, скажем, исключения, п.ч. у меня работа и т. п. Да мне это и не нужно. Все равно, такой кусок, который сопровождается всеобщими воплями, не полезет в рот. И теперь столько все вопят кругом, что я готов был бы, если бы думал, что это поможет, даже урезать свои получения — только бы не слышать всего этого. Но все равно не поможет. И agirвсе равно придется. Нужно стараться приспособиться. И, откровенно говоря, если бы я был здесь только один со своей семьей, то я был бы много спокойнее: всегда можно как- нибудь пробиться. Меня гораздо больше тревожат остальные семьи — Сони, Мани, Миши и Саша. Я знаю хорошо, что они сами во всем виноваты, что они и мне много напортили, что делали и делают гадости, живут не по средствам и т. д. и т. п. Но все-таки это братья и сестры, и даже в те дни, когда особенно сердишься на них, жалеешь их. Значит, остается одно: строго держаться установленных норм и никому не давать лишнего. Я вот получил только что письмо от Мани, из которого ты увидишь, что она уже успокоилась и примирилась со своим новым положением. Миша и Саша, видно, все еще не могут примириться. Соня — тоже. Но и они примирятся, — тогда морально легче будет… Что касается статьи Мин.[102] — я ее не читал, но, вероятно, она очень обывательская. Отвечать на нее совсем не будут: «Сов. 3.» не решаются уделять мне так много внимания. Но в ближайшей статье Сем. Вл., посвященной общефилософской теме[103] (она еще раньше была ему заказана), будет сделан небольшой постскриптум, в котором он объяснит, что М. говорит о том, чего он не знает. На большее С.З. не соглашаются. Да и Бог с ними, не так это важно. (Кламар, 15.08.1921).

В сентябре к спешной работе о Достоевском еще прибавились хлопоты о кафедре. Шестов пишет Ловцким:

Здесь в Париже предполагается открыть русский исторический институт при Сорбонне[104] по образцу юридического института, уже существующего. Завтра буду об этом разговаривать с Милюковым. В этом институте будут читать лекции исключительно по русским предметам и на русском языке. Конечно, будет курс истории русской философии и литературы. Плата 12000 фр. в год… Но Парижский институт — только одни надежды — а надежды, по нынешним временам, большей частью, не осуществляются… Новостей у нас никаких. Кончаю переписывать статью о Достоевском. (Кламар, 18.09.1921).

Вчера был у председателя здешней академической группы, проф. Тройского — говорил по поводу историч. института и моих лекций. Определенного ничего не узнал. По его словам, французы очень хотели основать такой институт, но не было лекторов. Во второй половине октября вернется в Париж проф. Patouillet, от которого все зависит. Тогда видно будет…

[Приписка Анны Ел.]: Л. одно время хорошо поправился, но теперь работы было много: он кончил статью о Достоевском… так что он опять похудел и боли начались; как это странно, что кроме вас, его никто не жалеет и не уважает в нем человека, так нужного людям и такого исключительного дарования. [Кламар, 20(?).09.1921].

Так много нужно написать — не знаю, с чего начать. А писать вообще надоело до смерти: я теперь с утра до вечера пишу. Обязался к 1 октября дать статью о Достоевском (сто лет рождения). Статья вышла большая, хотя половина материала за бортом осталась и вот нужно дописывать, переписывать — с утра до вечера. Хоть бы хорошо вышло… Очень рад, Герман, что ты благополучно кончил сезон и все-таки заработал порядочно. Я столько не могу заработать: статья о Достоевском отнимает у меня больше трех месяцев, а я за нее не получу 80 шв. франков. Вообще сейчас в «Совр. Записках» наши шансы падают. Вышла 6-я и выйдет 7-я книга, а моих работ там нет. О Достоевском — им нужно, ну а «Дерз. и Пок.» не так. И вообще нужно дать отдых читателю от меня. Журнал идет очень хорошо, увеличен тираж даже. Фонд, говорит, что надолго обеспечен журнал…

Сейчас мы сняли немебл. квартиру: 3 комнаты, небольших, с маленькой кухонькой и с комнатой для прислуги в 6 этаже — 400 фр. в месяц с отоплением. Новый дом — кончается постройка 15 октября. И сейчас, как подписали договор — получил повестку, что в Праге учреждается русский университет, что чешское правительство ассигновало на него деньги и запрос, хочу ли я туда ехать. Жалованье мизерное: 2000 крон, т. е. 300 франков в месяц. Но, говорят, там жизнь дешевая. Если и Анну возьмут, может поедем, буду объяснять студентам, что философия есть наука и что такое прогресс и т. д. Но все- таки это лучше, чем что-нибудь другое, хотя хуже, много хуже, чем играть в Heustrich'e, очень много придется готовиться. Одно только — если суждено дожить до 70 лет, то последние 10 лет буду читать по готовым /…?/ запискам. [Кламар, 22(?).09.1921[.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});