Уродливая любовь - Ольга Которова

прямо к горлу.

– Я не отдам её! Она всегда была моей и будет до конца! – громкий, с хрипотцой голос мужа разбил ночную тишину.

– Моя! Слышишь? Только моя! Навсегда! – очередной шёпот мужа и её слух взорвал резкий выстрел, а затем тишина. Сердце остановилось вместе с дыханием. От виска ушёл холод, а в спину что-то толкнуло. Её повело в сторону, и Ира обернулась. Позади неё на земле, запорошённой первым снегом, лежал муж. Глаза его были открыты и смотрели холодным мёртвым взглядом в ночное небо. Во лбу аккуратным отверстием зияла небольшая дырка, а по белоснежному тонкому покрывалу снега растекалась тёмно-алая кровь. Она упала на колени. Ноги не держали совсем. Ира не могла отвести от мужа взгляда. Ей не было его жаль, и она навряд ли будет скорбеть по нему. Ей жалко себя и свою дочь за то, что столько пережили, чтобы получить наконец-то долгожданное спокойствие.

Кто-то резко подхватил её сзади подмышки и встряхнул. И от этого резкого движения появились звуки. Множество звуков. В основном это были мужские голоса, звук мотора, кто-то кричал, быстрые шаги. Но всё это мелочь по сравнению с тем, что на неё сейчас смотрели обеспокоенные чёрные омуты любимых глаз.

– Иришка, ты слышишь меня? – раздался голос Демида совсем близко, и горячие губы прижались к её губам. – Девочка моя! Маленькая моя, – шептал он ей в лицо, одновременно ощупывая тело и ища травмы.

– Это ты! Это правда ты! – прошептала она сухими губами и бросилась на шею, крепко обнимая его. Ире казалось, что если сейчас она его отпустит, то он исчезнет так же быстро, как исчезали сны с его присутствием.

– Молот, отнеси её в машину скорой помощи, – рядом раздался строгий голос Аркадия, но Ира не отвлеклась на него, а ещё сильнее сжала шею любимого.

Подхватив Иру на руки, Молотов быстрыми шагами направился в сторону скорой помощи и усадил её в отсек на носилки.

– Ириш, отпусти меня, слышишь? Дай тебя осмотрят медики, – сказал он, нежно поглаживая её по спине.

– А ты не уйдёшь? – она наконец-то отпустила его и посмотрела в глаза.

– Нет, не уйду. Я буду рядом.

Демид отошёл буквально на несколько шагов лишь для того, чтобы её смогли осмотреть, а затем, после осмотра, ей что-то вкололи в вену, и через несколько минут Ира провалилась в темноту.

Демид Молотов

Из его спальни вышел доктор, который осмотрел Ирину и сказал, что нет никаких серьёзных травм. И посоветовал обратиться к хорошему психологу. Возможно, после всего пережитого будет эмоциональный стресс, но Ира всё переживёт.

Поблагодарив врача, Демид прошёл в свою спальню и присел на край кровати, глядя на умиротворённое лицо спящей Иры. Костяшками пальцев он прошёлся по бледному лицу девушки и, наклонившись, прикоснулся своими губами к её губам. Он в своей жизни ещё никогда ни за кого так не переживал, как за неё. А перед глазами всё ещё стояла та картинка, как Андреев, прижимая Иру к своему телу, держит у её виска дуло пистолета. Демид и представить себе не мог, что делал бы, если тот застрелил бы её.

Телефон завибрировал, сообщая о пришедшем СМС. Демид тут же извлёк его из кармана брюк и, прочитав послание от Королёва, что тот ждёт его в кабинете, поднялся на ноги и тихо вышел.

Проходя мимо детской комнаты, он заглянул к Олесе, проверяя, спит ли девочка. Та мирно посапывала в позе морской звезды, развалившись посреди кровати. В её ногах спал Герцог с Графом, а на соседней подушке котёнок, который проснулся, стоило Демиду войти в спальню. Укутав ребёнка, он снова вышел, улыбаясь тому, как завтра будет радоваться мелкая, когда узнает, что её мама дома.

Войдя в свой кабинет, он тут же прошёл к столу, на котором уже стояла откупоренная бутылка виски и приготовленный пустой стакан. Королёв сидел на диване, задумчиво осушая такой же стакан.

– Как она? – спросил Аркадий, смотря куда-то в стену.

– Нормально. Спит. Ей что-то вкололи, сказали, проспит до утра.

– Хорошо. Ребята дом зачистили, полицию вызвали. Андреева увезли. С Иры сняли все подозрения, что она якобы была в сговоре с мужем. Всё представили так, что он похитил свою жену, а потом от неизбежности застрелился сам, – отрапортовал Аркадий и снова приложился губами к стакану.

– Хорошо. А кто же всё-таки выстрелил? Я стоял спиной и не мог видеть. Команды же не было.

В кабинете повисла недолгая тяжёлая тишина, которую разбивал звук тиканья часов.

– Я, – сухо ответил Королёв, всё так же не глядя на друга.

Ещё никогда он сам не убивал людей, несмотря на то, что прошлое было тяжёлым и криминальным. Были времена, когда он делал заказы. Но чтобы поднять самому руку и убить – никогда. Аркадий часто занимался стрельбой по мишеням и был неплохим стрелком. Всегда думал, что в живых людей так же просто попасть, но всё оказалась иначе. Всё-таки он оказался не хладнокровным убийцей и несколько часов ещё потом его колотило, словно в лихорадке. Но если нужно будет сделать это снова – он сделает.

Да, он не тот, кто должен вершить человеческие судьбы и решать, кому жить или умереть. Но выхода не было. На тот момент не было. Или Андреев, или Ирина. И он не мог допустить, чтобы погибла она. Девчонка была достойна того, чтобы жить. У неё ещё вся жизнь впереди. Дома её ждала дочь. И каждый раз, когда Аркадий приезжал к Молотову, он видел, как Олеся смотрит в окно с надеждой, что вот сейчас увидит там мать. И он не мог подвести девчушку. Не мог ещё одного ребёнка сделать сиротой, каким был он сам.

Эпилог

Ира подскочила на кровати, тяжело дыша и боясь, что всё это был сон. И ей приснился Демид и муж, лежащий на снегу в крови. Она осмотрела помещение, в котором находилась, а потом улыбнулась и снова упала на безумно удобную постель. Ира была дома, в спальне Демида. От осознания того, что всё наконец-то закончилось, по щекам побежали слёзы. Но долго ей в одиночестве не дали побыть. Входная дверь осторожно приоткрылась, и послышался тихий детский шёпот:

– Мамочка, ты ещё спишь? – От голоса дочки слёзы накрыли её с головой.

– Нет, Лисёнок, – проговорила Ира сквозь слёзы, привставая с постели и садясь. Олеся рванула к матери и, запрыгнув с разбегу на кровать, обняла её крепко-крепко.

– Я соскучилась.

– И я по тебе, малышка моя.

– А почему ты плачешь? – дочка отстранилась, ладошками вытирая слёзы