Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль - Артем Тарасов

Анна Белль открыла ее и облегченно вздохнула. Колечко было на месте в полной сохранности.

– Ну, ничего, – задумчиво пробормотала девушка, – завтра я верну тебе твой портрет, барон-комедиант!

Она решила хорошенько выспаться, отбросив в сторону все мысли и сомнения. Надев колечко на палец, Анна Белль замяла подушку под щекой и моментально заснула.

Утренний туман скользил над каналами Амстердама, когда горничная Марта из дома Геррита Браамкампа постучалась в двери незнакомого особняка. На пороге появился тот самый отставной морской офицер, который сопровождал Анну Белль в Делфте.

– Простите, господин Рябцев, что я так рано. Барышня просила немедленно передать вам эту записку. Вы сами сказали, что готовы во всем ей помогать, – проговорила Марта.

– Конечно. – Он тут же открыл послание, прочитал два раза и удивленно посмотрел на горничную: – Скажите, зачем все это нужно?

– Не знаю, о чем вы спрашиваете. Я записку не читала. Барышня просила вас поторопить.

– Хорошо, я все сделаю, как она просит.

– Барышня сказала, чтобы вы непременно выполнили ее просьбы, даже если они вызовут у вас удивление.

– Хорошо-хорошо, это не сложно. Передайте Анне Белль, что я буду у вас через несколько часов.

– Спасибо, господин Рябцев, – поблагодарила Марта и направилась обратно к дому Браамкампа.

Анна Белль давно уже была на ногах. Она осмотрела дедушку, который так и не приходил в себя со вчерашнего вечера, но дышал ровно и находился где-то между смертью и жизнью. Доктора ждали с минуты на минуту. Анна Белль распорядилась перенести картину де Хоха в дедушкину спальню и поставить ее напротив больного на стуле. Если дедушка Геррит откроет глаза, он сразу увидит «Дворик в делфтийском доме» перед собой – Анна Белль была уверена, что это вызовет у него улыбку и ощущение счастья. Только бы он открыл глаза!

– Изольда, иди отдохни, – обратилась Анна Белль к дочери горничной, – но возвращайся сюда не позднее трех часов. Ты мне понадобишься сегодня.

– Хорошо, госпожа.

– Только непременно приходи. Вечером случится важное событие. Я щедро тебя отблагодарю за помощь!

– Что вы, госпожа, я и без этого готова помочь! Господин Браамкамп был всегда… простите… он всегда добр ко мне и нам помогал… простите… помогает мне и нашей семье. – Изольда покраснела от слов, произнесенных в прошедшем времени. Они прозвучали страшно рядом с еще дышавшим человеком.

– Все хорошо. Не волнуйся так, – улыбнулась Анна Белль смутившейся девушке. – Только ровно в три часа обязательно будь здесь. Теперь с вами, – продолжила она, повернувшись к дворецкому. – Сейчас дождемся доктора, и вы займетесь моими поручениями. Вам понятно, что надо сделать?

– Да, госпожа.

– Как только приедет господин Рябцев, начнем приготовления на улице, перед домом.

Дворецкий смотрел на молодую хозяйку каким-то странным взглядом, и, заметив это, Анна Белль вздохнула:

– Не считайте меня сумасшедшей. Вы можете мне не верить, но все равно сделайте так, как я прошу. В данном случае у меня нет выхода – одна я не справлюсь, только поэтому обратилась к вам…

– Я служу в доме господина Браамкампа уже двадцать лет. Вы его внучатая племянница и для меня такая же госпожа, как мой хозяин. Ваши просьбы и приказания для меня закон. – Дворецкий поклонился и, поколебавшись, добавил: – Какими бы они мне ни казались…

– Какими же они вам кажутся?

– Странными, госпожа.

– Я сама не в восторге! – развела руками Анна Белль. – Если я ошиблась, это тут же станет ясно и ничего страшного, кроме некоторого неудобства, не последует. Если же я права, тогда это спасет жизнь дедушке и нам с вами заодно!

– Возможно, – с неуверенностью в голосе проговорил дворецкий.

Анна Белль вернулась в будуар. Она взяла в руки миниатюру «Мадонна с младенцем», подаренную матерью, прижала к груди, поцеловала образ, поставила на место и три раза перекрестилась. Затем подошла к окну, сняла с пальца колечко и поднесла его к глазам…

Она увидела залитый солнцем горизонт моря, палубу, по которой бегали матросы и кадеты. Девушка поняла, что смотрит на все это с капитанского мостика. Значит, ее Андрей Петрович находился именно там. Вот появился капитан фрегата «Надежда», и взгляд Анны Белль резко сместился в его сторону.

Капитан беззвучно проговорил какие-то фразы. Тотчас Анна Белль вместе с Шуваловым вновь повернулась в сторону палубы и команды, все матросы обратили на нее внимание, а потом быстро стали выполнять приказы по работе с парусами.

Анна Белль ясно поняла, что она управляет кораблем! Неужели Андрей Петрович не просто стоит на мостике, а командует фрегатом? Да, она все больше убеждалась: это было именно так.

В тот момент граф Шувалов, ее любимый Андрей Петрович, вел фрегат, отдавая приказы матросам и офицерам, прокладывая курс бейдевинд.

Она видела его глазами, как четко выполняют распоряжения матросы, как паруса ловят ветер, обеспечивая предельную скорость кораблю. Как только девушка разгадала суть происходящего, она стала чувствовать и азарт, и трепет от повиновения команды. Анну Белль настигло неповторимое ощущение гордости и уверенности в своих силах, которое, очевидно, испытывает капитан, ведущий парусный корабль по бескрайним морским просторам…

Девушку отвлек стук в дверь и озабоченный голос дворецкого:

– Госпожа, у вас все в порядке?

Она опустила колечко и ответила:

– Да-да, сейчас открою.

Заглянув в будуар, дворецкий напряженно посмотрел на Анну Белль и заявил:

– Мы уже начали беспокоиться. С вами что-то случилось, госпожа?

– Почему вы так решили?

– Вы закрылись в комнате и столько времени не выходили…

– Сколько времени?

– Я думаю, часов шесть, не меньше.

– Вы говорите, минуло шесть часов, с тех пор как я ушла в будуар?! – не поверила Анна Белль.

– Да, госпожа, если не больше. Изольда уже час как вас ожидает. Вы просили ее прибыть к трем.

– Что еще произошло?

– Ничего особенного. Господин Браамкамп изволит почивать. Лекарь приходил, осмотрел его и сказал, чтобы его не беспокоили и не старались будить. Самочувствие хозяина не вызывает тревоги. Господин Рябцев сидит в гостиной уже несколько часов. Он привез все, что вы заказали, и теперь мы ждем дальнейших поручений.

– Не может быть! – схватилась за голову Анна Белль. – Мне показалось, прошло всего несколько минут…

– Такое случается, если сильно понервничать… – с сомнением произнес дворецкий.

– Господи! Спасибо, что вы достучались. Мне надо быть осторожней. Но у нас есть еще немного времени. Господин Рефицюль не появлялся?

– Нет.

Анна Белль схватила из шкафа синее платье, накидку и поспешно выбежала из комнаты.

Увидев Изольду у кровати дедушки Геррита, она бросила ей платье и приказала срочно переодеться. Изольда без лишних вопросов исполнила приказание хозяйки.

Девушку в синем платье Анна Белль усадила на стул и накрыла накидкой.

– Кто бы сюда ни вошел, Изольда, ты – это я! Здесь, возможно, появится посторонний господин и будет задавать тебе вопросы. Не убирай накидку с лица, не отвечай, что бы он ни говорил, о чем бы ни спрашивал.

– Я поняла, госпожа.

– Если он попробует приблизиться к постели больного, ты должна его остановить. Для этого у тебя в руках будет одна вещь. Она поможет тебе это сделать… Я скоро вернусь. Сядь ровно. Чуть отвернись от двери…

Изольда повиновалась. Анна Белль полила девушку своими духами из флакона, обошла ее, отступила на шаг, оценивая работу. «Чудесно, со спины ее просто не отличить», – подумала Анна Белль.

– Надо убрать из этой комнаты все картины. Прошу вас, займитесь этим делом, – обратилась она к дворецкому, выйдя из спальни Геррита. Сама же с горничной Мартой, матерью Изольды, направилась в гостиную, где Рябцев тотчас встал с кресла и поприветствовал девушку. Он находился там в обществе двоих мужчин: кучера, возившего Анну Белль в Делфт, и высокого, полноватого незнакомца из российской миссии. Последний представился Василием Андреевичем. На полу перед креслом стояла солидная бочка с прозрачной жидкостью, часть которой Анна Белль с помощью Марты тут же нетерпеливо перелила в широкогорлый кувшин, взятый с полки серванта.

Мужчины вместе с ними молча проследовали в опочивальню к Герриту Браамкампу, взяли на руки и общими усилиями перенесли его в комнату дворецкого, уложили на кровать и вернулись в хозяйские покои. Марта расправила постель, и туда, не раздеваясь, улегся Василий Андреевич. Он вытянулся на спине, его лицо припудрили для придания бледности, а Анна Белль собственноручно нанесла на его губы голубоватую краску. В этом гриме мужчина стал походить на мертвеца.

– Вы будете лежать, не открывая глаз, что бы ни случилось, – сказала ему Анна Белль. – Изольда, возьми этот кувшин. Если незнакомый господин подойдет к кровати, ты плеснешь из кувшина ему в лицо. А вы, Василий Андреевич, если почувствуете угрозу со стороны незнакомца, можете вскочить с постели и оказать ему сопротивление.