Портальеро. Круг первый - Юрий Артемьев

нате пожалуйста, кушайте не обляпайтесь. Шлёп… И всё… Не подходил, не трогал, меня чуть не стошнило.

Сергей мой одноклассник, но про него ничего конкретного рассказать не могу. Меня недавно по голове ударили. Амнезия… Ничего не помню. Да, у меня и справка есть. Можно я в магазин пойду?

В понятые я не годился по возрасту, а в свидетели по медицинским показателям. А в подозреваемые… Хрен вам всем по жирной морде! У меня железобетонное алиби, в виде о-очень разговорчивой старушенции. Поэтому меня отпустили почти сразу, всего-то минут через сорок. К этому времени народу кругом было не протолкнуться. Ну я и пошёл в магазин. А в какой? Кому какое дело… Меня об этом никто и не спрашивал.

* * *

Экспериментировать с автобусами и прочими видами транспорта мне не хотелось. Пока разберёшься, какой маршрут куда едет и где надо сделать пересадку, уже и вечер настанет. Поэтому я очень обрадовался, когда увидел, что у знакомого киоска остановилась лимонная «Волга», а шофёр вышел, чтобы купить газету. Когда он вернулся к машине, то я его уже ждал с улыбкой на лице.

— Шеф! Свободен? До «Лейпцига» не подбросишь?

Он скептически меня оглядел.

— Пассажир! А деньги-то у тебя есть?

— Есть.

— Ну, тогда гони пятёрку, и поехали.

— Начальник! Тут езды на два рубля. По МКАДу доедем со свистом. Я трёшник дам. А там, у магазина, ты себе легко богатую «Шляпу» найдёшь.

— Уж больно ты молодо выглядишь для опытного пассажира.

— Так получилось…

— Ладно. Садись! Поехали. Только трёшку гони вперёд.

— Да не вопрос…

И мы поехали…

28 августа 1982 года.

Москва. Универмаг «Лейпциг».

Ну что сказать? Народу возле магазина и в самом «Лейпциге» было пруд пруди… Внутри конечно намного больше. И как они там все помещаются?

А хорошо быть молодым и мелким. Нет, плохо, что другие выше тебя, и из-за их спин ни хрена не видно, что там «выбросили» на прилавок. Но зато протискиваться, работая локтями гораздо сподручнее. А ещё у меня есть «тайный агент». Я просто отправил Машу вперёд посмотреть что там дают, а сам залип возле макета железной дороги. Помню, что в том моём детстве меня это зрелище в первый раз просто заворожило… Да и сейчас нравится проработка мелких деталей придорожных строений и движение миниатюрных составов.

Но смотрел я это всё действие недолго. Вдруг откуда не возьмись, появилась моя призрачная подружка, девочка Маша и поманила меня за собой. Похоже, что она нашла для себя что-то интересное.

Ну а дальше пошёл настоящий криминальный карнавал. Она выбирала для себя что-то подходящее и показывала мне на эту вещь. Я трогал её за руку, и она спокойно забирала это. Потом Маша с вещами исчезала внутри пространственного хранилища. А через некоторое время снова появлялась, либо возвращая то, что не подошло или не понравилось, либо уже в обновке.

Не знаю, заметил ли кто-нибудь исчезновение вещей? Но я находился от них на расстоянии от полуметра и больше. Так что ко мне-то какие претензии? Я тут мимо проходил…

Постепенно Маша вошла во вкус. Похоже, что шопинг завораживает всех женщин, вне зависимости от возраста. Возврат вещей сократился. А я понял, что пора уже и сваливать отсюда. Одежды моей подруге хватит уже, чтобы ещё неделю каждый день выгуливать что-нибудь новенькое. Вот только есть ли у неё в запасе эта неделя. С этой проблемой я пока так и не разобрался.

Я думал, что мне не удастся Машу и за уши оттащить от ярких вещей производства ГДР, но поманив её перспективой отведать местного мороженого, я понял, что вторая слабость у детей и женщин — это вкусности и сладости.

Отправив призрак в пространственное хранилище, я спустился на первый этаж, и купил два вафельный стаканчика с пломбиром, один из которых тут же отправил с Машей, спрятав её от всего мира, чтобы она могла спокойно насладиться вкусняшкой.

* * *

Стою. Доедаю свою мороженку, пытаясь не обляпаться подтекающим пломбиром. Поначалу всегда легко откусывать белое и вкусное лакомство. Но по мере уменьшения вафельного стаканчика, это белое вещество становится жутко текучим и капающим. Вот и стою я в форме буквы «Зю», чтобы не накапать на свои штаны. И тут вдруг сзади, здрасьте-пожалуйста…

— Молодой человек! А что вы тут делаете?

Голос такой властный, уверенный, сразу видно, что милицейский. Даже не оборачиваясь, отвечаю честно и откровенно:

— Мороженое ем…

— Документы!

Хорошо, что рядом со мной была урна. Туда я и отправил с досадой остатки недоеденного лакомства. В присутствии милиционера бросать мусор куда бы то ни было ещё, это верный шанс нарваться на неприятности.

Оборачиваюсь, чтобы полюбоваться на невысокого и худого парня в форме мышиного цвета. Честно говоря, висит она на нём, как на вешалке. Не удивлюсь, если она у него не по размеру. И откуда таких набирают в органы? Наверное, по лимиту… Морда у него явно не московская. Я и сам таким был в прошлой жизни. Но, по крайней мере, одежда на мне смотрелась куда как лучше.

— А в чём собственно дело?

— Документы! — уже более строго рыкнул на меня мент.

Правда, для рыка голос у него был немного визгливый, истерический какой-то.

— Начнём с того, что мне только этой осенью будет четырнадцать лет. Паспорт мне ещё не положен, а носить с собой свидетельство о рождении по закону я вроде бы не обязан.

— Пройдёмте в отделение! — снова пропищал этот недомерок.

Я в последний момент смог увернуться от его руки, которая попыталась ухватить меня под локоть. Помогло то, что на мне была рубашка с коротким рукавом. И его потная рука просто-напросто соскользнула. Отступив на пару шагов, я не стал убегать, хотя и мог это сделать. Но зачем убегать, если ни в чём не виноват?

— На каком основании я должен куда-то с Вами идти? — поинтересовался я. — Мне отец говорил, чтобы я никуда не ходил с незнакомыми дядями.

На «дядю» этот недомерок явно не тянул. Лет этому сержанту от силы двадцать один или двадцать два. Явно после армии заманили его служить в органы. Живёт, небось, в общаге и до смерти ненавидит всех москвичей разом и оптом. Знаю я таких. Дорвавшись до власти, и ощутив себя маленьким