Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ) - Зикевская Елена

Пока он пил, я обдумывала неожиданную новость. Легенда его племени…

Понятно, почему он не хочет об этом говорить.

Игрок… игра…

Не может быть!

— Эта песня как-то связана с той Игрой, про которую ты говорил? — Я чуть не подскочила на месте от неожиданной догадки. — Поэтому вы Игроки?

Воин поставил чашку и закрыл лицо ладонью. Губы шевельнулись, словно он беззвучно выругался.

— Джа…

— Какая ты всё же настырная, ведьма. — Шут говорил глухо. — Хуже клеща. Метавиты считают Игрока своим прародителем. Игра — это священный поединок и ни один Играющий никогда не назовёт себя Игроком. Этого достаточно.

Не глядя на меня, он взял пустую миску и начал срезать в неё готовое мясо с туши, с таким видом, что лучше вопросов не задавать.

Игра — священный поединок…

Сначала прятки, а затем… сражение до смерти.

«Сильный враг — это хорошо… Значит, ты тоже сильна, раз тебя сочли достойным противником»…

Игрок всегда играет на равных.

Только вот я не была уверена, что эта Игра идёт именно так.

Ведь у Джастера не было герцогов, злой ведьмы, демонов, слуг, власти и денег, как у его врага.

У Шута была только одна молодая, не очень опытная и не всегда умная ведьма.

И он сам.

— Он сильнее тебя, да?

Я прикусила язык, ругая себя за высказанный вслух вопрос. Но Шут только резко и громко выдохнул, и повернувшись ко мне спиной, начал срезать последнее мясо с туши.

— Джастер?

— Играть на равных всегда интересно, потому что только так можно понять, чего ты стоишь на самом деле, — сухо бросил он через плечо. — Играть с тем, кто сильнее тебя — очень рискованно, но и победа над таким противником в разы достойнее. Меня так учили. И я считаю, что это правильно.

В разы достойнее… Ох, Джастер…

— Он намного сильнее?

Нож чиркнул по кости. Шут замер, стиснув пальцы на рукояти.

Великие боги… Неужели его враг настолько силён?

— Джастер… А отказаться от этой Игры нельзя?

Шут молчал, закрыв лицо рукой, а потом его спина дрогнула. Раз, другой, третий…

Неужели… Неужели он…

— Ха. Кха-ха-ха… Ха-ха-ха! — Хрипловатый, чуть кашляющий смех быстро стал чистым и искренним.

В полном недоумении я смотрела на воина, а Джастер воткнул нож в землю и хохотал, уперев ладони в бёдра.

Он смеялся громко и весело, я впервые слышала его смех, но было в нём что-то такое, отчего по спине бежали мурашки. Какие-то неуловимые нотки, от которых становилось… жутко.

— Ну, ты даёшь, ведьма, — воин вытер глаза рукавом. — До слёз насмешила. Надо же придумать такое…

— А ты бы рассказал всё по-человечески, я бы и не придумывала! — обиженно огрызнулась я.

— Рассказал по-человечески? — Джастер обернулся. На жёстком лице не было и тени улыбки или веселья. — Зачем тебе, ведьма?

Зачем? Что значит: зачем?!

— То есть ты мне не доверяешь? И как я после этого должна тебе верить?

— Так в этом всё дело? — Воин встал, грозно смотря на меня. — И как ты узнаешь, что я не лгу? Просто поверишь мне на слово, как верила до этого? Что мешает тебе это делать и так?

Неожиданный вопрос поставил меня в тупик.

Как я узнаю, что он лжёт? И в самом деле — как?

Почему я ему верила?

Как понимала, что он говорит правду?

Пока я молча открывала и закрывала рот, пытаясь придумать ответ, Шут вытер и убрал нож, взял ведро с водой и опрокинул его на затухающий костёр.

Угли зашипели и всё вокруг погрузилось в мешанину густых теней и призрачного лунного света.

Джастер в своей чёрной одежде просто исчез, словно его и не было. Я не успела испугаться или что-то сказать, как услышала его спокойный голос и только потом разглядела тёмный силуэт, едва очерченный лунными отблесками.

— Верить или не верить чьим-то словам, это личный выбор каждого, ведьма. Я очень не люблю, когда мне лгут. Поэтому говорю правду. А ты за себя решай сама.

— А как же разбойники? — я, наконец, нашлась, что возразить. — Хочешь сказать, что ты…

— Я — шут, — холодно обрезала тьма. — И был шутом. И остался шутом. В чём я солгал?

— Но ты убил их как…

— Как наёмник? И что? Разве я хоть раз утверждал обратное? Это моя работа, хоть ты за это не платишь. В любом случае, одно другому не мешает, ведьма. Или надо было оставить их тебе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И не поспоришь… Шут из него отличный получился. А до этого «пёс», слуга-управляющий, трубадур… Да боги ведают, кем ещё он мог стать!

— Нет! Но ты… Как ты можешь быть и шутом, и наёмником?! Это же совсем разная работа! Я не понимаю! Ты совсем меня запутал…

Тьма негромко хмыкнула.

— Вот за умение быть… очень, очень разными метавитам и платят столько, что тебе и не снилось, ведьма. И если ты не понимаешь, когда тебе лгут, а когда говорят правду, я ничем не могу тебе помочь. Это внутреннее чутьё. Оно есть у всех. Но не каждый к нему прислушивается. Люди давно предпочитают жить в своих придумках, а не знать правду. Но если ты обманываешь себя, как ты можешь поверить кому-то другому?

Опять он меня пристыдил. Даже щёки горят…

— Я — спать, — он поднял обе миски и пошёл в сторону большого тёмного пятна, на фоне которого светилась тонкая нить.

— Стой! Подожди меня! — я вскочила, едва не запутавшись в подоле, и кинулась за воином, тщетно пытаясь разглядеть, куда наступаю. — Джастер, стой! Ой…

— Ну что ж ты делаешь, ведьма! — сердито буркнул воин. — Я чуть всё мясо не уронил.

— Прости, — я потирала лоб и нос, которыми врезалась в спину стоявшего Шута. — Прости… Я тебя не вижу почти.

— Куда ты бежала-то? — хмуро спросил он. — Тут идти всего ничего.

— Мне темно, — я сердито разглаживала подол. — Не видно ничего. Можно, я за тебя подержусь?

— О, боги… — обречённо простонал Шут. — Ну держись, куда тебя девать… Не дёргай только, а то весь наш завтрак растеряю.

Я уцепилась за плечо Джастера, приподняла юбку, и мы направились к едва приоткрытой двери атаманова жилища.

— Ты хочешь здесь спать?

Джастер оставил миски с мясом на стол, на котором по-прежнему горела лампа, и подошёл к кровати, придирчиво разглядывая постель.

Все его вещи, включая меч, лежали на одном из сундуков.

— А ты хочешь спать среди мертвяков?

— Нет, конечно! — я передёрнула плечами. — Совсем не хочу.

— Вот и я не хочу. А здесь хоть и тесновато, зато на кровати.

С этими словами Шут сбросил на пол верхнее покрывало и начал перебирать всё, что было навалено на постели.

Среди мертвяков… Бррр!

Я покосилась на приоткрытую дверь. Из тёмной щели тянуло прохладой и…

— Джастер… Можно я дверь на засов закрою?

— Зачем? — удивился Шут. — Тут и так духота. Или ты покойников боишься?

— Я не боюсь! Но вдруг…

— Успокойся, Янига. Кроме меня их поднять некому, а мне они не нужны.

— Джа…

— Ну, хочешь, закрой, если тебе так спокойнее. Только спать очень душно будет.

Спать душно… И в самом деле, «сторожка» без окон, одна дверь. Видимо, Вран не шибко доверял своим «убогим», раз уж запирался на ночь изнутри.

— А она точно…

Шут отвлёкся от изучения очередного покрывала и оглянулся на меня.

— Демонов всегда вызывают через магический портал, ведьма. Это требует много сил и это всегда строгий ритуал. Если напортачить, то демон сожрёт и вызывающего, и всех, до кого дотянется, пока его не убьют. Чтобы поднять мёртвых, даже одного, ритуал ещё сложнее и проводится он прямо над телом. Так что не думаю, что мертвяки нас с тобой смогут потревожить. Но если вдруг они восстанут сами, то я с ними сам и разберусь. Тебе стало легче?

Я кивнула, по-прежнему косясь на приоткрытую дверь и вспоминая прошлую ночь в Чернецах.

Сам он разберётся…

Хотя мне всё равно было не по себе, дверь я закрывать не стала.

Пока Джастер перебирал постель, я сняла свою сумку, расстегнула пояс с Живым мечом, сложила всё рядом с остальными вещами и присела на край стула, глядя на полупустую бутыль вина и золотой кубок, оставленные Враном.