Меченый - Уильям Лэшнер

– Мы пинаем соглашение о взаимодействии взад-вперед, как футбольный мяч. Двое уже убиты, и это не конец, если мы с вами и Слокумом сейчас не договоримся.

– Может, мне кто-нибудь объяснит, о чем идет речь? – вмешался Макдейсс.

– Она вам все объяснит, – пообещал я. – После того как мы заключим сделку.

Слокум внимательно посмотрел на меня, стараясь понять, что из сказанного правда, а что абсолютное словоблудие, затем перевел взгляд на Дженну. Та кивнула.

– Итак, освобождение от уголовного преследования, – сказал я. – И защита свидетеля. Выберите для Чарли какое-нибудь теплое место, но только не с сухой жарой. Если предоставить ему неприкосновенность, он расскажет вам все о мафии, ограблении и девочке.

– И о картине тоже, – напомнил Слокум. – Не забывай об этой маленькой детали.

– Он согласился на ваше предложение? – спросила Хатэуэй.

– Я заставлю его согласиться.

– А что именно он нам расскажет?

– Еще не знаю, но наверняка выясню.

– Хорошо. Мы дадим ему освобождение от преследования по всем пунктам, если он не связан с исчезновением девочки. А если он будет сотрудничать по ее делу, а мы будем располагать правдивой историей и арестуем преступника, я обещаю два года проживания под защитой, а затем смену места проживания – в зависимости от того, что в действительности произошло.

Слокум повернулся ко мне:

– Это подойдет?

– Это подойдет.

– Кто его приведет к нам?

– Я.

– Ты? – В голосе Слокума прозвучала насмешка.

– Да, я.

– У тебя есть бронежилет?

– Нет.

– Тогда обзаведись.

– Все это очень трогательно и приятно, – сказал Макдейсс, – но вам лучше сказать, о чем вы, черт побери, толкуете, и побыстрее. Но прежде ответьте на два вопроса. Первый: кто этот парень, убивающий всех подряд?

– Вы проверили на отпечатки пальцев записку, которую дал мне Джоуи Прайд? – спросил я.

– Два соответствия, – сказал Макдейсс. – Твои и того, кто звонил в полицию по поводу смерти Ральфа Чуллы.

– Это пальцы Джоуи. Он не убийца, он сам на мушке. Парень, который положил двух человек в этом доме, – наверняка наемный убийца из Аллентауна, ветеран корейской войны. У него прическа под «ежик» и огромные ручищи. Он работает по наводке банды Уорриков. Два головореза из этой банды по имени Фред и Луи следят за мной. Приклеились крепче тени.

– Если увидишь их снова, будь добр, дай мне знать.

– С удовольствием.

– Вопрос второй. На кой черт Стэнфорду Куику понадобилась мотыга? Мы нашли ее в багажнике его «вольво».

Глава 50

Пока Слокум на крыльце делал заявление для прессы, не говоря толком ничего, я попросил у Макдейсса разрешение покинуть дом через заднюю дверь. Разумеется, я хотел избежать вспышек фотокамер и громких вопросов, которые заставили бы выглядеть виноватым даже папу римского. А кроме того, надо было проверить подвал. Я надеялся, что обойдусь без сопровождения, но Макдейсс отрядил полицейского в форме по имени Эрни, чтобы тот убедился в моем убытии. Очень мило со стороны детектива, не правда ли?

При включенном свете подвал уже не выглядел столь угрожающе. Темные ящики превратились в картонки со всякой всячиной. Кучка причудливых приспособлений на самодельном верстаке оказалась инструментами сварщика: горелка, маска, воспламенитель, мотки припоя, и все это было покрыто слоем пыли и мусора. Печальные останки неисполнившейся мечты Ральфа Чуллы.

Когда Макдейсс задал вопрос о мотыге в машине Стэнфорда Куика, я просто пожал плечами и сказал что-то насчет сада в усадьбе Куиков в Глэдвайне. Я нарочно не рассказал Макдейссу об оборудовании, одежде и оружии, погребенном в подвале Ральфа Чуллы, и у меня были на то причины. Риелтор Шейла сделала мне одолжение и пресекла поползновения потенциальных покупателей этого старого дома. Она сказала, что к нему проявили удивительный интерес. Я не хотел, чтобы пошли слухи об обыске в подвале, прежде чем выясню, от кого именно исходит такой интерес.

– На выход сюда, мистер Карл.

– Спасибо, Эрни. Если хотите, можете вернуться. Я найду дорогу сам.

– Ничего, – сказал Эрни и открыл передо мной дверь. – Всегда рад помочь.

Под его пристальным взором я сел в машину, завел мотор и выехал в переулок, обогнув «вольво» Стэнфорда Куика. Похоже, сейчас полицейских обучают лучше, чем раньше.

Когда машина выезжала из переулка, перед капотом неожиданно возникла темная фигура. Я едва успел ударить по тормозам.

Неустрашимая Ронда Харрис.

Я опустил оконное стекло. Она обогнула капот и оперлась рукой о дверцу.

– Может, подвезете?

– Вы пропустите заявление мистера Слокума для прессы, – сказал я.

– Он говорит что-нибудь важное?

– Нет.

– Тогда я лучше поговорю с вами.

– Это вряд ли, Ронда. Мне нечего сказать прессе.

Она лукаво улыбнулась:

– Я чувствую себя виноватой, после того как ушла от вас тем вечером.

– Это оказалось для меня неожиданностью.

– Дело, которым я занималась, завершилось быстрее, чем предполагалось. Я зашла к вам домой, но вас не было.

– Вы действительно приходили?

– Да. Где вы были?

«Трахал риелтора Шейлу».

– Зашел к знакомой.

– Мне следует вас ревновать?

– Не надо.

– Хорошо. Так как насчет подвезти?

Я на секунду задумался. Голос разума подсказывал, что сажать репортера в машину – большая ошибка. Я к нему не прислушался, поддался своей извечной слабости. Ощутив жар исходившей от Ронды чувственности, я сказал:

– Конечно, подвезу.

Ронда ослепительно улыбнулась и сообщила, что на время работы над статьей переселилась в гостиницу «Лоуз» на Маркет-стрит. Я выехал на шоссе и направился на юг, в сторону Сентер-Сити.

– Как было там, в доме? – спросила она.

– Скажем так: от вас пахнет гораздо лучше, чем от мертвеца.

– Можете сказать, кто он?

– Полиция уже объявила его имя?

– Нет. Она говорит, что подождет, пока не известит семью.

– Тогда я тоже подожду.

– Это все из-за картины?

– Не хочу об этом говорить, Ронда, лучше не спрашивайте. Я согласился всего лишь подвезти вас, а не дать интервью.

– Да, но я репортер. Почему бы мне не сделать несколько предположений? Если я ошибаюсь, вы меня опровергнете, если нет, промолчите.

– Этому трюку вы научились на факультете журналистики?

– Нет, от Роберта Редфорда. Вы готовы?

– Начинайте.

– Убитый в доме как-то связан с Ральфом Чуллой.

– Никаких комментариев.

– Он тоже имеет отношение к краже картины.

– Также никаких комментариев.

– В журналистских кругах прошел слух, что он был известным адвокатом.

– Мне нечего сказать.

– И что смерть грозит другим людям, в том числе вашему клиенту.

– Может быть, прекратим?

– И что все происходит из-за человека, которому отчаянно хочется заполучить картину.

– Не думаю, что это так, – сказал я. – И вообще, по-моему, убийство не связано с картиной.

– Нет? Тогда с чем оно связано?

– Я не отвечаю на вопросы, помните об этом?

– Но все это каким-то образом связано: ограбление, картина, ваш клиент, двое убитых – правильно?

– Никаких комментариев.

– Ладно, это было здорово. – Она достала сотовый телефон, нажала кнопку быстрого вызова, подождала, пока ей ответят. – Джим? Это Ронда. Все, как я тебе говорила… Верно, все события связаны. Поэтому имеем Рембрандта, бандита, который ударился в бега, и два трупа. Возможно, это еще не конец… Да, чудесно. Не думаю, что нужно ждать интервью, давай заканчивать… Отлично. Дай мне знать… Чао.

– С кем вы разговаривали? – спросил я. – С редактором?

– Нет, с моим агентом.

– С каким агентом?

– Я вынуждена публиковать эту историю в виде документального детектива: искусство, смерть, секс.

– Секс тоже?

– Секс есть всегда.

Она как бы невзначай положила ладонь на мое колено. Я подумал, что она собралась прямо здесь и сейчас воплотить главу из книги, и слегка оробел.

– Пара издателей уже приняли заявку, остальные размышляют. Они считают, что без интервью Чарли книга выглядит незаконченной. Но теперь появился второй труп и разговор с Чарли перестал играть существенную роль. Я должна получить аванс завтра утром.

– В доме лежит убитый человек. У него жена и двое детей.

– Да? Жаль их.

– Почему вы так настойчиво гоняетесь за сенсациями в мире искусства?

– Потому что все художники – сволочи. Ладно, не будем больше о деле, я обещаю. Как поживаете?

– Честно говоря, немного ошеломлен.

– О, извините, Виктор. – Она перенесла ладонь на мою щеку. – Я забыла, что у вас слабый желудок.

– Да нет, дело не в желудке, а в том, что я завидовал ему целый день. У него было все, чего я так и не добился в жизни: красивый дом, престижная работа, семья.