Не истинная. Нейтрал - Рина Чар

или как другие. Также не прошу полной покорности. Однако существуют границы, которые не стоит нарушать! Или последние мозги выбили?

К счастью, слуги не залетают направо и налево в комнаты. Без моего разрешения они не войдут, и это радует, особенно в такие моменты. Знаю я, как одно неосторожное слово может перевернуть все вверх дном…

Я прошла мимо мужчины и хотела уйти прочь, не оглядываясь. Однако, сделав еще несколько шагов, я замерла в оцепенении, а мужчина резко оказался позади. Атмосфера сию секунду превратилась в темную, вязкую субстанцию, отчего было сложно сделать вздох. Он излучал силу, придавливая своей мощью, которая давила на меня, не позволяя сделать опрометчивый шаг.

Мне стало страшно, что-то жуткое было позади, и по спине стекала капля к пояснице. Как он мог так окрепнуть за короткое время? Его сила не могла появиться из ниоткуда, да и не за два же постельных приключения так напитался силой! Для понимания всей ситуации: его не днями и не неделями держали на сухом пайке. Годами, черт побери! Нельзя так быстро восстановиться, и я не настолько сильна, чтобы он так скоропостижно перешёл на такой уровень, а ведь это не предел…

Я стояла спиной и, не видя его лица, что стоял практически вплотную позади. Лишь ощущала силу древнего, а инстинкты кричат: «Беги! Беги, дура!» Это чувство было настолько сильным, что мне казалось, будто я привязала к ногам гири.

Страх, ужас и оцепенение овладели моим сознанием. Мысли беспорядочно метались, не позволяя мне сосредоточиться на чём-то одном.

«Да никакая рабская или какая-либо другая печать надолго такую чупакабру не удержит!» — вопило всё мое существо.

Я стояла, казалось, целую вечность, хотя на самом деле прошла всего минута. Время как будто замедлило свой ход, а мужчина продолжал давить. Он наблюдал за мной с неким садистским удовольствием, удовлетворённый моим оцепенением.

Мой мозг отказывался работать, только паника и страх. Что-то жуткое стояло за моей спиной, цепляясь в сознание еще сильнее от каждого вздоха. Даже когда я только попала в этот мир или когда впервые встретилась с отцом, ничего подобного не было.

Не придумав ничего лучше, я смогла лишь немного протянуть ногу назад и повернуться корпусом, как сломанная кукла, ибо мне жизненно необходимо было видеть мой ужас перед глазами, а не только ощущать. Это было так сложно! Все барьеры вмиг исчезли, и только благодаря огромной силе воли я смогла совершить невероятное действие, которое в обычное время кажется таким простым. Вроде миллиметры, чтобы повернуться, но до холодеющих душу эмоций неимоверно тяжело, как к земле пригвоздили!

Хотелось просто спрятаться, а лучше — убежать и никогда больше не чувствовать такого ужаса.

Я увидела его лицо. Оно как будто заострилось и начало… меняться? Нет, не так, будто расплывается вокруг него пространство и само подстраивается под могущественное существо. Его глаза стали ярко-изумрудными, впервые я видела их такими. Вертикальный зрачок гипнотизировал меня, заставляя холодеть всем своим существом. Это был взгляд, который пробирал до костей.

— Ты сссмогла дажжже двигаться? — удивился мужчина. — Как необычно, ты умна и невероятно сссоблазнительна. Ты зззнаешь, какая ты вкусссная? — прошипел он, слегка склонив голову набок и поглаживая меня по щеке.

Я смогла лишь что-то нечленораздельно прошептать, а в горле стоял ком, который не получалось проглотить.

— Ничего. Не пережжживай. Сссо временем ты перессстанешь это ощщущщщать вовсссе. Не ссстоит волноваться, — зашелестел он, успокаивая в незатейливой ласке.

— В-волно…ваться? — медленно и тихо ответила я, пытаясь отстраниться от его невесомых поглаживаний на щеке. Да у него же когти отрасли, черт бы побрал, никакая рапира не спасет! Да и про движения он, конечно, польстил, проклятое отродье!

— Злишшшься? — внимательно посмотрел он на меня.

— Отва… — начала было я, задыхаясь, однако в дверь снова постучали.

— Госпожа, я могу войти? С вами всё в порядке? Господин решил направиться сюда. Вас долго нет, — проговорила Элли.

«Нет, со мной не всё в порядке», — хотелось мне проорать. Но кто бы мне позволил?

Мы так и стояли, неотрывно смотря друг на друга.

— Прикажи не входить, — певуче произнёс он, усиливая воздействие. Кобра, мать её! Проклятие.

— Не входить, — монотонно повторила я за ним, повинуясь. Меня немного отпустило только после того, как я произнесла эту фразу. Я резко устремила взгляд в пол. Чёртова погань!

— Не злись и посссмотри на меня, — прошипел он, до безобразия чарующе.

— Нет! — рявкнула я, что есть мочи, однако получился сиплый шепот.

— Ну шшшто ты, дорогая, как я тебя оссставлю? — пропел он, а у меня появился звон в ушах, и я перестала слышать что-либо, кроме его голоса. Надо заткнуть уши! Не злись… говорит он. Верь… поёт он. Надейся… шипит он. Кнутом его, и никаких пряников! Да за какие такие грехи мне всё это? Чем он настойчивее, тем больше я не хочу этого делать!

— Нет, — выдавила я из себя. Говорить было до безобразия сложно, одно слово с трудом получилось произнести, что уж заикаться о какой-либо фразе, пенсионерская древность!

— Посссмотри на меня, — уговаривал он меня и снова протянул розу. — Прими её, прошшшу.

— Н-не хочу, нет, — ответила я, попытавшись закрыть уши. Бесполезно! Все попытки были тщетными, сколько бы я ни старалась призвать руки на помощь хозяйке. Но они так и лежали плетьми, не слушаясь и не собираясь подчиняться. Лишь тряслись и как будто не мои вовсе, чужое это.

— Нет, — тихо прошептала я, все еще сопротивляясь внушению.

— Не хочешшшь зззначит? — прошелестел он, вновь приблизившись ко мне вплотную, что аж дыхание захватывает, в нос сразу ударил опьяняющий аромат леса, пряных трав, немного мускуса и пепла. — Я могу ведь и по-другому…

Мужчина встал на колени передо мной, чтобы видеть мои глаза. Время вновь замедлило свой бег, а мы неотрывно продолжали смотреть друг на друга. Неожиданно на задворках сознания промелькнула и исчезла мысль: «Куда же делся его хрипловатый баритон? Откуда эта певучесть в его голосе!»

— Прими её, Геля. Ты всё поймёшь чуть позззжжже, — гипнотизирующие прошептал он.

Не успев ничего сделать, даже зажмуриться, он вновь певуче произнёс:

— Прими, Ангелина. Прими, Агелия, — тихо прошуршал он, раскрывая свою силу.

Я медленно протянула руку к розе. Не в силах сопротивляться, я лишь загипнотизированно повторила за мужчиной: «Принимаю».

Я взяла розу и, как заведённая, начала прикреплять её к платью. В моей душе кошки драли и устроили шабаш. Однако, когда у меня наконец получилось, наваждение вмиг исчезло. Всё. Меня отпустило, как будто ничего и не было. Совсем. Я облегчённо вздохнула, но тут же почувствовала