Жук. Таинственная история - Ричард Марш

совершенно не оценил мое предложение.

– Втроем в двухколесном экипаже?

– Экипажи бывают и на четырех колесах, а если пожелаете, я и карету могу заказать.

Сидней покосился на меня, а потом принялся ходить туда-сюда по комнате, засунув руки в карманы брюк. Вскоре он понес какую-то чепуху:

– Стоит ли упоминать, с какой радостью я предвкушаю восторги поездки с вами – даже в четырехколесном кэбе; однако, будь я на вашем месте, я бы наверняка позволил Холту и вашему покорному слуге отправиться на поиски того дома вдвоем. Все это дело может оказаться более утомительным, чем вы воображаете. Обещаю, что как только мы этот дом разыщем, я опишу вам всю процедуру поиска дотошнейшим образом.

– А теперь моя очередь говорить… Думаете, я не знаю, что вы все это время обманывали меня?

– Обманывал?.. Я!

– Да – вы! Думаете, я дура набитая?

– Марджори, голубушка!

– Думаете, я не заметила, что вам все было известно еще до того, как мистер Холт открыл рот; а может, и больше, чем он сам об этом знает?

– Господи!.. Какое лестное мнение о моем всеведении!

– О, да, но это скорее плохо. Случись мне на вас положиться, вы, если вам захочется, будете постоянно что-то недоговаривать – да все от меня скроете. Я еду с вами – хватит разговоров.

– Отлично… Вы случайно не знаете, имеются ли в доме револьверы?

– Револьверы?.. Почему вы спрашиваете?

– Потому что я бы один прихватил. Не стану от вас скрывать – раз вы так на меня надавили, – что в нашем случае револьвер может очень даже пригодиться.

– Вы пытаетесь меня запугать.

– Ничего подобного, только, в сложившихся обстоятельствах, я обязан предупредить вас о том, что может произойти.

– Ах, значит, предупредить обязаны, что ж – долг выполнен. А что касается револьверов, то папá держит дома целый арсенал; вы возьмете его полностью?

– Спасибо. Осмелюсь предположить, что одного будет достаточно, хотя, возможно, вы тоже вооружитесь. Не исключаю, что револьвер и вам понадобится.

– Сердечно вам благодарна, но, пожалуй, усомнюсь, что это так опасно. Поэтому рискну… Ох, Сидней, ну вы и лицемер!

– Если так, то все ради вас. А теперь серьезно: я категорически настаиваю, чтобы вы отпустили нас с мистером Холтом одних. Я даже не побоюсь сказать, что не пройдет и нескольких дней, как вы горько пожалеете, что позволили втянуть себя в это дело.

– Что вы имеете в виду? Вы осмеливаетесь гнусно намекать на… Пола?

– Ни на кого я не намекаю. Что думаю, то и говорю; итак, милая Марджори, я не шучу: если вы, несмотря на мои упорные просьбы, будете и дальше стоять на своем, то вылазку, насколько я понимаю, придется отложить.

– Вы ведь серьезно, да? Ладно, договорились. – Я позвонила в колокольчик. Вошел слуга. – Сейчас же найдите четырехместный кэб. И сообщите, когда мистер Холт оденется. – Слуга ушел. Я повернулась к Сиднею: – Простите, но я надеваю шляпку и ухожу. Конечно, вы сами вольны решать, поедете со мной или нет, но, если не поедете, я отправлюсь с мистером Холтом одна.

Я пошла к двери. Сидней остановил меня.

– Марджори, душенька, что ж вы ко мне так несправедливы? Поверьте, вы представления не имеете, что за приключение вас может ожидать; прислушайтесь к гласу здравого смысла. Уверяю, сейчас вы добровольно кидаетесь с головой в омут.

– Какой еще омут? Что вы все ходите вокруг да около – почему не можете сказать прямо?

– Не могу сказать прямо, потому что таковы обстоятельства – не дают они этого сделать, я не лгу, но от того опасность меньше не становится. Шутки в сторону – здесь все всерьез, поверьте мне на слово.

– Тут не только вопрос доверия – есть еще кое-что. Я помню, что было нынче ночью, к тому же рассказ мистера Холта загадочен сам по себе; скажу больше, за ним скрываются еще какие-то тайны – и они, судя по вашим речам, неким зловещим образом связаны с Полом. Мне ясно, что я должна сделать, и вы не сможете меня остановить. Вы прекрасно знаете, что у Пола предостаточно государственных обязанностей, они едва не погребают его под собой; вы хотите, чтобы я рассказала обо всем ему, после чего он поговорит с вами так, как умеет? Положение дел следующее: пусть я пока Полу не жена, я все равно хочу показать вам, что могу воспринимать его интересы как свои, как будто мы с ним уже повенчаны. Итак, мне остается лишь повторить: вам решать, что вы намерены делать, но, если вы предпочтете воздержаться от поездки, я отправлюсь туда вдвоем с мистером Холтом.

– Поймите, когда вы начнете обо всем сожалеть – а вы начнете! – не вините меня в том, что поступили так, как я советовал вам не делать.

– Мистер Атертон, голубчик, я приложу все усилия для защиты вашей незапятнанной репутации; мне совсем не хочется, чтобы кто-нибудь начал вас обвинять в том, что я сказала или сделала.

– Отлично!.. Ваша кровь будет на вашей совести!

– Кровь?

– Да, кровь. Не удивлюсь, если она прольется, прежде чем все разрешится… Может, вы все-таки позволите мне одолжить револьвер из арсенала, о котором вы говорили?

Я дала согласие, раз он так настаивал, разрешив ему взять один из новых револьверов папá, и Сидней спрятал оружие в карман брюк. После чего мы отправились в путь – в четырехколесном кэбе.

Глава 29. Дом по пути из ночлежки

Было видно, что костюм на мистере Холте с чужого плеча. На его тощем, изможденном и ослабевшем теле одежда, одолженная у одного из слуг, висела, как на пугале. Мне стало немного стыдно, что и я приложила руку, вытаскивая его из постели. Глядя на его немощь и бледность, я бы не удивилась, если бы он потерял сознание прямо на улице. Я проследила, чтобы он, в меру своих возможностей, хорошенько поел перед нашим выездом: один взгляд на беднягу наводил на страшные мысли о голоде! На всякий случай я прихватила с собой фляжку бренди, но, несмотря на все это, было ясно, что больному место в кровати, а не в тряской карете.

Поездка получилась невеселая. Сидней вел себя по отношению ко мне весьма покровительственно, вселяя подспудное негодование: по-моему, он смотрел на меня, как заботливая и встревоженная нянька смотрит на неразумное и непослушное дитя. Разговор откровенно не складывался. Раз Сидней возжелал меня опекать, то и мне захотелось задирать перед ним нос. Как результат, большинство реплик адресовалось мистеру Холту.

После, как мне показалось, бесконечного путешествия кэб остановился. Я возрадовалась, решив, что мы приехали. Сидней высунул голову в окно.