Дом огней - Донато Карризи

разными видами тиннитуса: шумом, звоном, свистом в ушах – они способны влиять на человека, внушать ему определенное поведение и слова.

При слове «тиннитус» Джербер припомнил свист, который он неоднократно слышал. Тайный язык восковых человечков. Вначале он думал, что это галлюцинация, но теперь осознал, что слышал свист перед каким-то важным поворотом событий.

Свист будто что-то предвещал.

Находку авторучки. Яму в кемпинге. Звонок Беатриче Онельи Кателани. Стол с семью свечами.

Но ему все еще не верилось, что Эвой управляли извне при помощи какого-то аппарата.

– Я бы заметил посторонние звуки во время сеанса с девочкой, – возразил он друзьям.

– Я не был бы так уверен, – заметил синьор Р. – Человеческий слух воспринимает звуки в интервале от двадцати герц до двадцати килогерц. Но с возрастом некоторые частоты выпадают из нашего слухового спектра. Например, звуки выше семнадцати килогерц воспринимают только субъекты моложе двадцати лет.

Синьор Ф. вновь включился в беседу:

– Недавно я застукал студентов, которые обменивались эсэмэсками во время лекций: они заменили сигнал в смартфоне свистком на частоте свыше восьми килогерц, и мой старческий слух уже не мог его уловить… И мне известен один крупный отель в центре, где установили прибор, по ночам испускающий душераздирающий скрежет на частоте в двенадцать килогерц, чтобы компании молодежи не собирались на соседних улицах и не мешали постояльцам спать.

Синьор Р. не удивился.

– Припоминаю случай одного так называемого мага – он утверждал, будто с помощью телепатии может сообщать десятилетней девочке числа, которые наугад называли зрители: на самом деле у него в кармане был передатчик, и он отправлял девочке сигналы, которые могла различить только она.

Не далее как этим утром, припомнил Джербер, музыку Шопена в салоне его автомобиля прервали раздражающие помехи.

Эва стояла у окна и вроде бы говорила с кем-то. Но в комнате никого не было видно.

Пораженный совпадением, психолог решил все же не спешить с выводами и осторожно спросил:

– Этот искусственный звук, о котором вы говорите, мог бы, например, быть преобразован… в голос?

Друзья переглянулись.

– О чем мы тебе и толкуем, – подтвердил синьор Ф. Синьор Р. кивнул.

– Вы хотите сказать, что девочка может общаться с подсказчиком и получать инструкции, будто по радиосвязи, которую больше никто не слышит? И это работает, даже когда она в трансе?

Синьор Р. развел руками:

– Если сеансы проходят в твоем кабинете, тебе будет нетрудно обнаружить источник электронного сигнала, исходящего от генератора частот.

Но он встречался с Эвой только в имении. Вот почему Майя так настаивала на том, чтобы сеансы проходили у них дома. Агорафобия – просто отговорка. Это открытие бросило новую тень на девушку и ее роль в происходящем. Но Пьетро Джербер наконец получил приемлемое объяснение особому дару Эвы.

– Спасибо, именно это я и надеялся узнать.

– Но есть и другое вероятное объяснение, – придержал его синьор Ф. и уточнил: – Патология.

– Какая именно? – спросил Джербер, полагая, что уже получил исчерпывающий ответ и может с чистой совестью уходить.

– Шизофреники способны врать даже под гипнозом, – продолжал психиатр. – Ведь небылицы, которые они рассказывают, глубоко укоренены в их психике.

– Ты уверен, что девочка, которую ты лечишь, не такая? – спросил в свою очередь синьор Р.

Нет, Джербер не был уверен.

44

– Ну как, вы нашли то, что искали? – сразу спросил Гульельмо Онелли Кателани.

– По-видимому, кто-то знал, что я приду к вам. И что вы меня направите в пустую квартиру на улице Торнабуони, – рассказывал Джербер на ходу, прижав телефон к уху. Ему до сих пор было нелегко открыто признать существование секты. – Но опять-таки, я вынужден задать вопрос: кому это выгодно. – Он не знал, насколько антиквару можно доверять. Во время визита складывалось впечатление, будто тот намеренно что-то недоговаривает. – И сейчас вы должны мне выложить все, что вам известно, – настаивал Джербер. – Иначе я прерываю звонок и немедленно связываюсь с вашей бывшей женой, чтобы выслушать ее версию событий.

– Эти ублюдки положили глаз на мою Клару еще до того, как она появилась на свет, – взорвался граф.

– Я не собираюсь подтверждать, что ваша дочь действительно медиум, – успокоил его психолог: именно такие опасения высказал Онельи Кателани при встрече. Ведь Беатриче водила Эву от одного детского психолога к другому, чтобы хоть кто-нибудь написал черным по белому, что ее дочь обладает даром.

– Вы не поняли самого главного, – заметил антиквар. – Они завладели вами в тот самый момент, когда вы взялись за этот случай.

Джербер вспомнил, как Майя Сало явилась в его центр. Вспомнил письмо со словом «Аримо». И то, как девушка призналась, что он для Эвы – последняя надежда, поскольку все психологи Флоренции отказались ее лечить.

– После вашего визита я навел о вас справки.

– И что?

– Вам есть что терять.

– Мне? – невольно развеселился Джербер.

– Подумайте хорошенько, доктор, – продолжал антиквар. – Предполагается, что у девочки есть способности медиума; профессионал с именем не знает, как их объяснить, и пребывает в недоумении. Этим фанатикам не нужен официальный документ, им достаточно признания в бессилии, подписанного вашей рукой.

– Моя репутация как психолога сильно подмочена, – с сарказмом проговорил Джербер.

– Но имя, которое вы носите, еще имеет вес, доктор Джербер. Разве вас не называют улестителем детей, как вашего отца?

Эти слова укором отдались у него в мозгу. Горло перехватило, он тотчас же подумал о синьоре Б. Если доверие к Пьетро Джерберу как детскому психологу было почти совсем подорвано, слава отца и его авторитет сохранились. Одна мысль о том, что он выставит на посмешище фамилию, которую унаследовал от отца вместе с профессией, ввергла его в отчаяние. Он устыдился себя и того, что так глупо влип. Наверное, синьор Б., будь он жив, разделил бы эти чувства.

– Какую цель они преследуют? – вознегодовал он.

– Я знаю людей, которые отдали бы все, чем владеют, лишь бы узнать, ждет ли нас что-нибудь в ином мире. Мне восемьдесят лет, я знаю, о чем говорю.

Вот зачем устраивались спиритические сеансы и зажигались свечи с ибогаином. Новые приверженцы, новые вложения.

– Все это… ради денег?

– Ради этого в основном и существуют секты. Неужели вы думаете, что они действительно верят в свои измышления? Они и Беатриче использовали, чтобы та отобрала у меня все.

Джербер замедлил шаг, потом и вовсе остановился. Люди проходили мимо, а он стоял неподвижно с телефоном в руке.

– Они владеют ценной недвижимостью по всей Тоскане, – продолжал Гульельмо Онельи Кателани. – Заманивают бедных глупцов вроде моей бывшей жены, обещая им связь со сверхъестественным, и понемногу забирают