Ведьма за миллион - Ирина Варавская

столько времени. Впрочем, назвать его полностью провальным было трудно. Кто-то хотел от меня избавиться и был уверен, что ему это удастся. Не удалось. Я жива и здорова, а еще в бешенстве, чего со мной давненько не случалось. Так что на месте того, кто это затеял, я бы поторопилась убрать Рецептаря. Потому что когда до него доберусь я, этот придурок расскажет мне все, и даже чуточку больше.

– Пытать человека Коновала не лучшая идея.

Голос Бартлера отозвался болью в голове. Я скосила глаза на источник звука. Оборотень сидел напротив, прислонившись спиной к резному столбику. В руках он вертел хрустальный бокал с чем-то густым и красным. На меня он смотрел из-под устало прикрытых век. Свитер на его груди был покрыт пятнами крови.

– И что ты прикажешь делать? – проворчала я, усаживаясь к спинке кровати. – Спустить на тормозах?

– Для начала выпить это, – он протянул мне бокал. – Вернет силы.

Бокал я взяла. Но вспомнила о прошлых приключениях и пить сразу не стала. Сначала обнюхала.

– Что это с тобой? – я указала на испорченный свитер.

– Нарвался на какой-то блок. Едва удалось выцепить воспоминания о "Початой бутыли", как меня выбросило из твоей головы синей вспышкой. – Оборотень поморщился, словно от боли. – Послушай, я все видел, но клан Коновала на нашей стороне. Один из немногих.

– Мне известно это не хуже тебя, – вздохнула я и сделала маленький глоток. Вино оказалось сладким и терпким. В груди потеплело. – Чтобы изготовить "Спящую красавицу", нужно вплести имя жертвы в формулу зелья. Милош знал, кто такая Золотой Лоза, и это его не остановило. Тебе не приходит в голову, что кто-то может знать больше, чем следовало? Иначе зачем убирать какую-то травницу?

– Никто кроме нас четверых ничего о тебе не знает, – ответил Бартлер.

– А вот мне кажется, что тайна уже давно стала достоянием чужих ушей.

– Это невозможно. Мы связаны клятвой.

– Любой запрет можно обойти. Даже запечатанный кровью.

– И кто же, по-твоему, предатель? Я или Мика?

Я пожала плечами. С Сапфировым Певцом мы ладили как кошка с собакой в пределах хозяйского двора, а вот вне Дома я бы с удовольствием выцарапала его голубые глазки, хотя мы считались братом и сестрой. Да и он поступил бы также. А Барт… не знаю. Порой мне не нравился жесткий блеск его глаз. Словно в его голове происходило нечто такое, о чем покорные рабы не смеют и мечтать.

Для безвольного раба Бартлер был слишком непрост. Умный, амбициозный, безжалостный. Многие его боялись, остальные уважали и искали расположения. Если быть до конца откровенной, уже давно он, а не Папочка, заправлял делами Дома. И не только в Грязных Кварталах, но и за их пределами. Я бы и не удивилась, если бы он захотел занять место господина. И был бы прав. Отец уже не тот, что был прежде, а этому месту нужна жесткая рука. Особенно теперь, когда мир вокруг сошел с ума и ставки в игре как никогда высоки.

Все это так, но есть одно маленькое "но". Ошейник. Пока он на Барте, оборотень не сможет пойти против хозяина, потому что для него это равносильно желанию убить самого себя. Вот если бы Папочка сам захотел освободить его, но он никогда на это не пойдет. Знает, что за этим последует. Ведь почва-то уже подготовлена, и уже не важно, что я осталась жива.

– Нам с тобой нечего делить, – он посмотрел мне в глаза.

Я ответила тем же.

– А с Папочкой? Тебе ошейник не жмет, нет?

– Особенно в полнолуние, когда я готов отрезать себе башку, лишь бы кого-нибудь загрызть. Он, знаешь ли, как талисман, бережет меня от свиданий с Инквизицией. Так что я каждый день возношу молитвы богам за этот дар.

Барт мог иронизировать сколько угодно, но его зависимость от хозяина была слишком глубока, и со смертью последнего не исчезала. Так что могила, если что у них будет общей, но вот Мика…

– С Мики могло статься что угодно. – Я с большим сожалением допила вино и выбралась из уютной впадины в перине. – Он ненавидит меня. Да и отца тоже.

– Мика всегда был отвратительно самолюбив, алчен и непокорен. Не лучшее сочетание для хорошего сына, – заметил Бартлер, внимательно за мной наблюдая. – Ты же любимица своего отца и его защита. Чем не мотив для предательства или мести?

– Детские обиды? – фыркнула я, натягивая сапоги, но согласилась: – Чем демон не шутит, может, ты и прав. Но я все равно поболтаю с Милошем.

– Я прошу тебя никуда не ходить без разрешения отца.

– Это бесполезная трата времени, – отмахнулась я. – Он велит пригласить Рецептаря сюда, и тот явится с заготовленными ответами. Нет, тут нужен хороший сюрприз. И Милош его получит.

– В какого ты только такая упрямая, – покачал головой Бартлер.

– Видимо, в мамочку, – хмыкнула я. – А в папочку вдвойне. Передай ему, что я скоро буду.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

В этом я сомневалась, но ответы мне были нужны позарез.

Глава 17. Маленький разговор в "Изумрудном драконе"

Ресторан достался Коновалу в качестве отступного "подарка" от Белых Драконов во время последнего передела границ внутри Грязных Кварталов. Готовили здесь так, что подобные заведения Драконтауна по сравнению с ним мало чем отличались от передвижных гремлинских тачек с шавермой.

Пряно-острые ароматы вились вокруг разноцветных фонариков из тончайшей рисовой бумаги, а вместо банальной вывески над входом дремал живой пятиметровый ящер – зеленый, с отливающей медью чешуей. С длинной тупой морды до земли свешивались золотые ленты усов. У воров и наемников считалась хорошей приметой дернуть за них перед стоящим делом. Правда, смельчаков находилось немного. Дракону такой способ общения не нравился, и он частенько выражал протест прицельными плазменными плевками. И промахивался крайне редко. Свидетельством тому был довольно неприятный шрам на моем правом плече. Как оказалось позже, дело не стоило и рукава от сожженной куртки, но урок был усвоен – не суйся к драконам с пьяных глаз, поддавшись на слабо.

Дракон приоткрыл один глаз и выпустил узкую струю голубоватого пламени, опознав во мне старую знакомую. Я увернулась и быстро нырнула внутрь. Вдохнула густую смесь ароматов и обвела взглядом непривычно пустое помещение. Обычно здесь яблоку негде было упасть, так что подавальщицам частенько приходилось левитировать над головами едоков, поддергивая края длинных юбок. Не оказалось тут и Милоша. А ведь "Изумрудный дракон" был последней моей надеждой. Я промоталась по всем возможным местам больше двух часов, но этого… "коллегу" так и не нашла.

В животе требовательно булькнуло. Организм напоминал, что ел в последний раз еще утром, а здешние ароматы никак не способствовали дальнейшему голоданию. Посему я решила присесть в темном уголке и дождаться врага, попутно наслаждаясь вкусной едой.

– Госпозя Золотая Лоза! –