Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже татуировки были причиной конфликта между мной и Таей. Ей вообще не нравятся тату, а особенно она была недовольна тем, каким способом я их сделал: задержавшись после службы, когда она ждала меня дома. Я хотел сделать сюрприз, но это лишь усилило наши трения.
Тая видела в этом еще один сигнал происходящих во мне перемен, делающих меня кем-то, кого она не знает.
Я вообще не думал об этом, хотя должен признаться, знал, что ей это не понравится. Но лучше просить прощения, чем разрешения.
Я согласился носить рубашку с длинным рукавом. С моей точки зрения, это был компромисс.
Подготовка к отправке
В то время, пока я был дома, Тая забеременела нашим вторым ребенком. И это тоже сильно напрягло мою жену.
Мой отец заверял Таю, что, как только я увижу нашего ребенка и проведу с ним достаточно времени, я не захочу продлевать контракт, чтобы снова оказаться на войне.
Но, хотя мы много говорили об этом, в глубине души у меня не было особых сомнений, как мне следует поступить. Я был спецназовцем ВМС. Меня тренировали для войны. Я был готов к ней.
Моя страна воевала и нуждалась во мне. И мне не хватало этого. Мне нужно было волнение и трепет. Мне нравилось убивать плохих парней.
«Если ты погибнешь, это сломает нам всю жизнь, — сказала мне Тая. — И меня страшно злит, что ты собираешься рискнуть не только своей жизнью, но и нашими тоже».
В тот момент мы решили ничего не решать.
По мере приближения новой командировки мы все больше отдалялись друг от друга. Тая эмоционально отталкивала меня, как бы надевая броню на ближайшие месяцы. Я, наверное, делал то же самое.
«Я не преднамеренно это делаю», — сказала она мне в один из тех редких моментов, когда мы оба могли осознать происходящее и спокойно поговорить об этом.
Мы по-прежнему любили друг друга. Это может показаться странным, — мы были близки и не близки, нуждались друг в друге, и нам нужно было держать между собой дистанцию. Нужно было сделать что-то другое. По крайней мере, в моем случае.
Я с нетерпением ждал отъезда. Я очень хотел вновь приняться за работу.
Рождение ребенка
За несколько дней до запланированного отъезда в командировку я пошел к врачу, чтобы удалить кисту на шее. В смотровом кабинете он сделал несколько обезболивающих уколов, а потом стал откачивать жидкость из полости.
Я так думаю. Я не знаю точно, потому что, как только он ввел иглу, я потерял сознание.
Когда я очнулся, я лежал на смотровом столе ногами в ту сторону, где должна была быть голова.
Я не ощущал никакой боли — ни от обморока, ни от самой процедуры. Никто не мог понять, что со мной произошло. Любой бы сказал, что я чувствую себя прекрасно.
Была только одна проблема: обморок — основание для отчисления со службы в ВМС по состоянию здоровья. К счастью, при этом присутствовал знакомый санитар, с которым мы вместе служили. Он убедил врача не включать в рапорт потерю сознания, или описать ее таким образом, чтобы это не отразилось на моей дальнейшей службе (я не знаю точно). В общем, я об этом никогда больше ничего не слышал.
Но из-за этого обморока я не смог в нужный момент быть вместе с Таей. Пока меня приводили в чувство, она проходила стандартный гинекологический осмотр. До предполагаемой даты рождения ребенка оставалось еще около трех недель, и несколько дней до начала нашей командировки. Осмотр включал ультразвуковое исследование, и, когда оператор УЗИ оторвал глаза от экрана, жена поняла, что что-то неладно.
«У меня есть ощущение, что вашему ребенку пора появиться на свет прямо сейчас», — сказал оператор перед тем, как встать и позвать доктора.
Пуповина обвилась вокруг шеи моей дочери. Еще была проблема с околоплодной жидкостью — она окружает и защищает ребенка — ее было слишком мало.
«Мы сделаем кесарево сечение, — сказал доктор. — Не беспокойтесь. Мы достанем вашего ребенка завтра. Все будет хорошо».
Тая несколько раз мне звонила. Но к тому моменту, как я пришел в себя, она уже была в больнице.
Мы оба провели тревожную ночь. А на следующее утро врачи сделали ей кесарево сечение. При этом они зацепили какую-то артерию и залили кровью все вокруг. Я страшно боялся за мою жену. Это был настоящий страх. Было очень плохо.
Наверное, так я впервые почувствовал то, что она постоянно испытывала во время моих командировок. Это была ужасная беспомощность и отчаяние.
Трудно это признать, не говоря уже о том, чтобы жить с этим.
С нашей дочерью все было в порядке. Я взял ее и держал на руках. Между нами была такая же дистанция, как между мной и моим сыном, перед тем, как он родился; но теперь, обняв ее, я почувствовал к ней настоящую нежность и любовь.
Тая странно посмотрела на меня, когда я попытался передать ей ребенка. «Ты не хочешь подержать ее?»— удивился я.
«Нет», — ответила она.
Боже, подумал я, она отказывается от нашей дочери. Мне нужно уезжать, а между ними нет даже привязанности.
Через несколько мгновений Тая опомнилась и взяла ее.
Слава Богу.
Двумя днями позже я убыл в командировку.
Глава 9
Каратели
«Я здесь, чтобы достать эти минометы»
Вы, вероятно, думаете, что, если армия планирует большое наступление, должен быть предусмотрен способ, позволяющий солдатам попадать в район боевых действий.
Если вы так считаете, то ошибаетесь.
Из-за медицинских проблем с кистой и рождения ребенка я отправился из Штатов почти на неделю позже моего взвода. К моменту моего приземления в Багдаде в апреле 2006 года мой взвод уже был передислоцирован в район Рамади. Казалось, никто в Багдаде не имеет понятия, как переправить меня туда. Я был предоставлен самому себе — добирайся к своим как хочешь.
Перелет в Рамади исключался — обстановка там чересчур накалилась. Надо было найти какое-то другое решение. Мне встретился армейский рейнджер, который тоже не мог попасть в Рамади. Мы нашли с ним общий язык и решили объединить наши креативные ресурсы, пока искали возможность улететь в Багдадском международном аэропорту.
В какой-то момент я услышал, как офицер рассказывает о том, что армейцы никак не могут справиться с минометом боевиков, действующим к западу от базы. По случайному совпадению мы знали о рейсе на эту самую базу; рейнджер и я решили попробовать попасть на вертолет.
Полковник остановил нас, когда мы уже поднимались на борт.
«Вертолет заполнен, — гавкнул он на рейнджера. — С какой целью вы летите?»
- Белый шум - Дон Делилло - Биографии и Мемуары
- «Из адов ад». А мы с тобой, брат, из пехоты... - Артем Драбкин - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Танковые сражения войск СС - Вилли Фей - Биографии и Мемуары
- Дневники полярного капитана - Роберт Фалкон Скотт - Биографии и Мемуары
- История КГБ - Александр Север - Биографии и Мемуары
- Игорь Сикорский. Четыре войны и две родины знаменитого авиаконструктора - Петр Алексеевич Образцов - Биографии и Мемуары / Техническая литература / Транспорт, военная техника
- За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали - Джон Скотт - Биографии и Мемуары
- «Срубленное древо жизни». Судьба Николая Чернышевского - Владимир Карлович Кантор - Биографии и Мемуары / Культурология / Публицистика
- Мосин – создатель русской винтовки - Ашурков В.Н. - Биографии и Мемуары