Перекресток судеб - Евгений Щепетнов

Полковнику Юбару пришлось отправить большой отряд в город за новыми обозами, и теперь предстояло решить: что делать? То ли лезть на стены – так, как есть, голодными, усталыми, или же обложиться частоколом и сидеть в лагере, пока не прибудет новый обоз и солдаты будут накормлены.

После нового совета и по здравом размышлении Юбар, который был не идиотом, а скорее наоборот – хитрым, изворотливым человеком, принял единственно верное решение: атаковать, и как можно скорее. Солдаты, голодные и злые, еще не отчаялись так, чтобы полностью потерять боевой дух. Они голодны, устали, но тем лучше! Злее будут драться.

Приняв это решение, Юбар назначил атаку на вечернее время – за несколько часов до заката. Солдаты уже закончили обустройство лагеря, и у них имелась пара часов, чтобы отдохнуть. Бойцам раздали последнюю еду, которую тащили с собой на вьючных лошадях, забили нескольких лошадей, чтобы накормить бойцов мясом, и, когда солдаты набили похлебкой свои подтянувшиеся от голода и усталости животы, прозвучал сигнал на построение.

* * *

– Солдаты! Посмотрите туда! – Полковник указал рукой в сторону громады крепости, и солдаты в строю повернулись. – Там засели предатели! А еще – там еда, вино, девки! Нужно только влезть на эту проклятую стену и разбить головы паре-тройке ардов! Нас в десятки раз больше, чем их! Они ничего не смогут сделать против вас, солдат Замара! Вы умелые, сильные, злые, вы отомстите за своих товарищей! Добудьте себе славу, деньги, вкусную еду! За стеной несколько миллионов золотых, которые предатели похитили из имперского банка, – они все ваши! Заберите их! Весь город ваш – убивайте, насилуйте, забирайте все, что хочется! Все ваше! Убивайте вероломных тварей, которые бьют со спины, под покровом ночи, боясь открытой схватки! Нет им пощады! Убить их! Убить! Убить! Убить!

– У-бить! У-бить! У-бить! – вначале тихо, потом все громче, громче и громче кричали солдаты, и вот уже будто из одной гигантской глотки вырывается рев:

– У-БИТЬ! У-БИТЬ! У-БИТЬ!

Глаза блестят, руки с мечами колотят по щитам, отчего стоит невыносимый шум, грохот, поднявший птиц со всей округи. Солдаты в боевой ярости – полковник умеет говорить. Он дернул за струнки души солдата: вино, бабы, деньги и отпущение грехов за все злодеяния – это ли не то, что может повести солдата на бой? И бойцы были готовы к тому, чтобы их повели в бой. Забыты усталость, страх, остался единый порыв – закончить все как можно быстрее. Ожидание смерти хуже самой смерти. Лучше напрячься и взять проклятую крепость, чем каждую ночь умирать от страха, ожидая смерти, прилетевшей из темноты на оперении ардской стрелы.

Снова зазвучали трубы, сдвинулись деревянные щиты, закрывающие проход, и солдаты двинулись к своей судьбе. Какой она будет? Решат боги. А пока – туда, где над дорогой нависла новая, пахнущая известкой и яичными белками стена, туда, где спрятались дикие арды, нуждающиеся в хорошем, смертельном уроке!

* * *

– Чего там эти придурки всполошились? – Устра внимательно посмотрела вдаль, приложив ладонь козырьком ко лбу.

– Похоже, штурм будет, – ответил Геор. – Истр, сигнальный костер! Давай! Бей в било! Всех на стены! Чую, тяжко придется!

Дым и звонкие удары в металлическую полосу всполошили крепость. Отовсюду бежали люди, на ходу поправляя кольчуги, мечи, топоры. Через десять минут на стене было черно от бойцов, тревожно вглядывающихся в наступающих солдат. Колонны шли медленно, волоча за собой камнеметалки, поставленные на полозья. Камни были заранее заготовлены и лежали кучей на том месте, где раньше располагался лагерь армии. Солдаты набрали их на склонах горы еще в первый день, когда строили частокол.

Количество тех, кто собирался снести головы обитателям крепости, впечатляло – пространство заполнилось человеческими фигурками, как джунгли бродячими кусусами, сжирающими все на своем пути. «Насекомые» со стальными жалами и непробиваемыми панцирями, одетые в стальную броню, лились бесконечной рекой, угрожая залить крепость, как вешние воды заливают берег реки.

– Ну как, справимся? – прогудел кто-то за плечом Геора, и, обернувшись, тот с удивлением увидел Жересара, поправляющего на плече здоровенный топор. Где тот взял это стальное чудовище – непонятно. Нормальный человек не мог бы орудовать им и десяти секунд, лекарь же держал топор небрежно, будто тот ничего не весил.

– Ты какого демона здесь? – нахмурился глава рода. – У нас лекарей – ты да Герлат! Нечего здесь болтаться! Тебе лечить надо!

– Пока лечить некого, а еще один топор на стене лишним не будет, – возразил Жересар. – Фехтовальщик из меня никакой, но пару голов разбить – это запросто. Девчонки вышли на стены, женщины вышли, оставив детей, а я, здоровенный детина, буду отсиживаться? Нет уж! Я сам решу, где мне быть. Не будет успевать Герлат – пойду к нему. А так – и без меня лекарей хватает. У тебя есть знающие женщины, снадобья я оставил – справятся.

– Как знаешь, – пожал плечами Геор, наблюдающий, как вражеских солдат выстраивают рядами. – Убьют – сам будешь перед Недом отчитываться, зачем полез на стену!

– Отчитаюсь, – ухмыльнулся лекарь и взял наперевес топор, проверив левой рукой остроту лезвия. Местный кузнец сковал этот топор специально для него, уважительно поглядывая на крутые плечи Жересара. Лекарь был гораздо крупнее самого кузнеца, такого могучего мужчины тут еще не видали.

– Лучники, гото-о-овсь! – прокричал Геор, уже забыв о лекаре, стоящем рядом. – Первый залп по команде! Затем – каждый как может!

Стоящие на стене стрелки, в основном девушки и женщины, наложили на тетиву стрелы, изготовились к выстрелу. Все замерли в ожидании. Наконец загремели, забубнили трубы, и вся масса солдат пришла в движение. Впереди бежали самые крепкие, сильные солдаты – одни несли штурмовые лестницы и бревна для настила, другие прикрывали их большими полуцилиндрическими щитами. Позади трусцой бежали лучники и арбалетчики. Их было так много, что пространство перед крепостью заполнилось до отказа: в этом месте был не очень широкий перешеек между обрывами; один обрывался в реку, другой – в море. Поперек дороги широкий ров, заполненный водой. Подъемный мост стоял сейчас вертикально и прикрывал ворота, окованные сталью, сделанные из выдержанного темного дерева, которое добывали на юге, в джунглях. Это дерево было настолько прочным и твердым, что топор с трудом оставлял на нем зарубку. Чтобы построить эти ворота, пришлось сильно попотеть и загубить немало пил и топоров. Зато теперь этим воротам не был страшен даже огонь – железное дерево практически не горело и лишь обугливалось, если его долго держать в пламени.

– Стреляй! – крикнул Геор. Глухо зазвенели тетивы, и стая воющих стрел обрушилась на толпу наступающих солдат.

Удары стрел были такими сильными, что людей отбрасывало назад, будто невидимый великан бил по строю своей огромной дубиной. Могучие луки ардов, сделанные из рога и дерева, всегда славились сокрушительным боем, теперь эту мощь они показали в очередной раз.

Часть стрел прошла мимо, часть застряла в огромных щитах, но множество стальных жал нашло себе добычу, и сотня солдат мгновенно превратилась из боеспособных особей в корчащиеся мешки боли. Раненые – те, кто мог двигаться, – сразу поползли и поковыляли в тыл, где их подхватили бригады помощников лекарей. При армии всегда находились и простые лекари, не маги, так что лечить бойцов было кому. Вот только лечить оказалось нечем – обоз-то разграблен. Оставались лишь те средства, что каждый боец носил с собой: перевязочные ленты, присыпка, мазь, избавляющая от лихорадки.

Со стороны атакующих тоже сыпались стрелы, но эти выстрелы по убойной силе уступали выстрелам ардов. Во-первых, арды не стояли на открытом месте, а, выстрелив, прятались за зубцы, укрывались за парапетом стены.

Во-вторых, стрелять сверху гораздо легче, чем снизу вверх. Тем более если при этом ты не бежишь галопом, как взбесившийся конь, задыхаясь от невыносимого бега, покрытый потом и пылью, поднявшейся от первых рядов.

Увы, все равно некоторые стрелы нападавших находили свою поживу. Уже были раненые и убитые – один из бойцов Геора пал рядом с Жересаром, равнодушно проводившим взглядом тело соратника, кувыркнувшееся по лестнице со стрелой во лбу.

«Чему быть, того не миновать!» – подумал по этому поводу лекарь.

Жересар и так уже жил не своей жизнью. Его жизнь осталась там, в подземельях под столицей, рядом с погибшими сыновьями. Даже если он и умрет на этой стене, ну и пусть, скорее встретится со своими парнями – если, конечно, загробный мир существует.

Нападающие добежали до стены, оставив по дороге сотни убитыми и ранеными, и остановились возле рва, наполненного водой из речки по специально прорытому каналу.

Несколько десятков солдат с разбегу бросились в воду, чтобы переплыть широкую канаву, и тут же пожалели о своем порыве – под водой, как оказалось, их ожидал сюрприз – острейшие колья, протыкающие тело, как копьем. Да это и были копья, вбитые в дно, и когда солдаты, отягощенные кольчугами и оружием, начинали погружаться, они нанизывались на острия, истошно крича и взбивая кровавую пену. Во рву осталось около сотни нетерпеливых бойцов – это были солдаты в легкой броне, в основном арбалетчики и мечники. Тяжелые копейщики в мощной пластинчатой броне с большими щитами не рискнули сунуться в ров и теперь стояли под градом стрел, прикрывая себя и товарищей, набрасывающих на ров заранее приготовленные длинные шесты и бревна.