Шепот в ночи - Мэрилайл Роджерс

С того дня, как он освободил свою Огненную Лисицу от бессердечных охотников, захвативших такую сладкую добычу, Дэйр еще не видел ее настолько соблазнительной. Она же застыла от изумления, невольно показав восхитительные изгибы своего тела, недостаточно прикрытого ни белым шелком короткой мокрой сорочки, ни густыми огненными волосами, ниспадающими до округлых бедер. Как невидимый, но разрушительный огонь в глубине леса, бушевали в Дэйре желания. Он был не в силах разумно относиться к Элис и, не думая о том, что делает, медленно пошел навстречу своей запретной мечте. Она была совсем близко. Но Элис вдруг очнулась от своих грез и поняла, что почти раздета. Она кинулась к кровати и судорожно схватила с нее платье. Ее щеки горели от стыда.

То, что он так долго не имел и не хотел ни одной другой женщины, усиливало во сто крат запретную страсть Дэйра к этой девушке. От него потребовалось огромное усилие воли, чтобы не поддаться минутному искушению и не сорвать с нее это легкое одеяние. Он хотел бы смотреть, прикасаться, насладиться этой матовой плотью. Дэйр сделал над собой усилие и тряхнул головой, избавляясь от искушающих мечтаний.

— Что вы пришли сказать? — Этим вопросом она хотела вернуть благоразумие и начать разговор по делу, несмотря на ужасное искушение, бывшее совсем рядом. Элис прижала свое пышное платье к подбородку и попыталась говорить настолько естественно, насколько могла, впрочем, невольно задыхаясь от волнения.

Стремясь поддержать ее, Дэйр внешне вел себя будто ничего не произошло.

— Только сегодня я узнал от юного Халберта, что Уолтер учился у епископа Винчестерского. — Из-под густых черных ресниц он внимательно следил за Элис. Означают ли что-нибудь для нее эти слова, так много говорящие ему? Даже мальчики поняли важность этого факта, Элис же смотрела на него как на сумасшедшего.

— Я знаю это, Дэйр. Я всегда знала об этом. — Безусловно, странные события этого богатого противоречивыми эмоциями дня повлияли на Элис. Она пыталась найти особенный смысл в сообщении Дэйра о том, что ей давно было известно, а он преподнес это как с трудом полученное долгожданное сокровище. — Если бы я знала, что вам представляется это таким важным, я с радостью рассказала бы об этом раньше.

По правде говоря, для Дэйра она была готова на все. Несмотря на то, что ей не удалось пока узнать все его тайны, какими бы они ни были, Элис решила уничтожить как можно больше опасных слухов. Она была готова выносить присутствие Тэсс, которая, по крайней мере один раз, была его любовницей, и слушать дикие сказки, рассказываемые ею, лишь бы уменьшить заразность этой чумы. Она была даже готова держать Дэйра на расстоянии, чтобы не стать новым центром разрушительных сплетен. Да? В душе она посмеялась над собой. Стоит только посмотреть, как быстро исчезли ее добрые намерения, когда появился Дэйр. Ей следовало бы приказать ему уйти. Любая добродетельная женщина так бы и сделала. Она же не могла, ведь краткие мгновения их близости были так редки и так скоро будут потеряны навсегда.

Элис почувствовала на себе пламенный взгляд Дэйра и осознала, что ее мысли опять далеки от причины его визита. Кончики ее пальцев побелели из-за того, что она отчаянно пыталась удержать забытое красное одеяние, сползшее слишком низко.

Дэйр нахмурился. Он был огорчен, не потому, конечно, что Элис знала об учебе Уолтера, а потому, что он сам не увидел, как связан этот факт с грозящей ему теперь опасностью, хотя с самого начала все было очевидно. Он обвинял себя в том, что незабываемое чувство к ней, ее запах выбили его из колеи. Ее смятение сводило его с ума. Было почти невозможно думать спокойно и не терять головы. Он застонал сквозь зубы. Дэйр хотел откинуть все помехи и еще раз сказать ей, что не сомневается в виновности Уолтера. Но, закрыв глаза, он погрузился в мечты, навеянные ее живым образом, запечатленным в его памяти. Ему грезилось, что она прижимается к его губам и молит о том, чего он не мог предложить целомудренной жене другого.

— Епископ имеет реальную власть и может влиять на короля. — Чтобы подавить в себе опасный жар, подогреваемый воспоминаниями, Дэйр нырнул в прохладные воды отрезвляющего разговора. — Это именно он погубил вашего отца. Но он не смог бы этого сделать, не окажи ему помощь кто-либо в стенах замка. Не вызывает сомнений, что ему помог тот, кто учился под его руководством. Ему помог Уолтер. — Несмотря на сознательную попытку удержаться от искушения, лазурный взгляд скользнул по атласной коже, тогда как Элис, занятая своими мыслями, не замечала, что мягкая шерсть соблазнительно сползала вниз.

Из-за того, что Дэйр стоит слишком близко, Элис не могла сосредоточиться на своих размышлениях. Она почувствовала, что он рассматривает ее, и это напомнило ей о ее нескромном одеянии. Но все же Элис стремилась осознать его слова. Она не сомневалась, что предатель не только поставил под угрозу права ее отца на владение Кенивером, но теперь хотел отобрать у Дэйра Уайт. Это было очевидно, и она думала так и раньше. Несомненно, кто-то совершил убийства и организовал ее похищение. Однако она была почти уверена, что это был не Уолтер. Непредубежденный против него человек вряд ли бы стал смотреть на него иначе, чем на простую пешку в жизненной игре. Она чувствовала, что нехорошо так думать об Уолтере, но это было лучше, чем позволить даже Дэйру назвать его изменником, предавшим ее отца, своего зятя и благодетеля. Уолтер был даже слишком предан им: вечно не отходил от него ни на шаг или неподалеку хлопотал по его делам. Тот простой факт, что он учился в Винчестере, не был убедительным доказательством его вины. По крайней мере, не для нее, знающей, что епископ редко жил в Винчестере в те годы, когда там был Уолтер.

Более того, Элис хорошо помнила, что именно епископ Винчестерский направил Габриэля в гибельный крестовый поход. Этот факт убедил Дэйра, быть может и неосознанно, в том, что епископ злодей, виновный в трагических событиях в Кенивере и Уайте. И, скорее всего по связи, существующей между епископом и Уолтером, он сделал вывод о виновности последнего.

— Нет. — Элис уверенно покачала головой, и ее распущенные локоны легли на шерсть рубинового оттенка, зажатую у подбородка. Свет от единственной свечи ласкал их волшебным блеском. — Возможно, кто-то из замка, но не Уолтер. — Когда она говорила, ей снова вспомнились слова Тэсс, проникнутые ужасом, и ее изувеченное лицо. Об этом злодеянии Дэйру еще предстояло узнать, и Элис была уверена, что слабый Уолтер никаким образом не мог его совершить.

В том, что он сейчас говорил, Элис не видела явных доказательств того, что предателем и убийцей был Уолтер, а, например, не сам Дэйр. Дэйр жил в Кенивере и был изгнан оттуда за серьезный проступок. Несомненно, даже глупец, захотевший бы выдвинуть обвинение против Дэйра, мог его объявить преступником и объяснить его деяние жаждой мести. Ей было неприятно такое заключение, и она не думала, что это правда, но оно было возможно, как и то, которое он выдвинул, обвиняя Уолтера.