Апокалипсис (СИ) - Миргородов В. В.

В прочем, неожиданный сюрприз в виде космодесантников на завтра тоже нельзя исключать. И пусть есть обратный вариант, лучше брать в расчет самый худший, и не грызть под корень ногти после. Да и к тому же, по словам пленного, которому в прочем веры всё равно нет, в большинстве своем отклонения временного потока крайне незначительны, всего секунды-минуты, в пределах которых все и колеблется. И они уже могут запирать меж мировые порталы, делать переброску затратной или опасной.

— Но это все фигня! Вот то, что материя вашего мира в нашем становится радиоактивной — вот это вот обидно! Как нам возить платину и нефть на родину, если стоит ей пересечь барьер, как она тут же вспыхивает!? Или — он сморщился, слегка отвернувшись — взрывается. Это в принципы невообразимо! Ведь с переходом от нас к вам никаких проблем не возникает! А обратно — развел руками в немом жесте «как так, а?!» — только то, что и так наше. В прочем, это вопрос бедующих поколений. Ведь мы никуда не торопимся… — и вдруг осунулся и затих, уставившись в одну точку, где-то на уровни моего паха.

И я бы проигнорировал тишину — пусть помолчит, мне тоже надо подумать и переварить. А у него от болтовни и язык уж устал наверняка — девятый час без продуху болтает! Да и мысли видимо кончились, а так вдруг еще что в голову придет… Но зашевелилась Сорок Восьмая. И я бы поверил её глупым словам, но пленник сроду не на неё смотрит.

Он, что-то вспомнил. Он… понял, что сказал что-то не то и лишние. Кажется, он неожиданно осознал, что сейчас не с другом в баре, а в допросном, но мысли в кучу не встают.

— А что насчет детей? — мило улыбнувшись, проворковал я.

Пленник поднял взор на лицо, просветлел и улыбнулся, и тут же как от удара, почернел и взмок. Плять! Не те слова! Не те! Он, собака женского полу, осознал! Что я как бы…

— Голубчик, а как у вас там бабы ходят? — проворковали губы Сорок Восьмой, контроль над которыми вернулись хозяйке, стоило мне лишь на миг отвлечься, нырнув к себе в коморку длярасчетов дальнейшей манеры поведения, созданной на основе собранных в процессе допроса данных.

А поскольку одних слов, глаз и губ, похабной соракашки явно показалось мало, она еще и тело подставила под взор мужика нужным ракурсом, что бы его глаза сразу с лица скользнули куда надо. И… он четко осознал, что пред ним не человек. Что он в плену, что его тут как бы допрашивает Враг, а он…

Мне пришлось вновь взять контроль на себя, и хорошенько заехать пленнику под дых, чтобы тот не откусил себе язык. Вернее, не попытался этого сделать, так как судя по реакции на вообще-то крайне слабый удар, на уровне школьного спортсмена, ни воли, ни характера у него нет и не было никогда, и откусить язык он бы себе не смог. И лежит сейчас на стуле, сложившись пополам, пучит глаза, глядя в пол и хватает воздух ртом.

Но… какой же облом! Я уж думал еще, что выведаю на добровольческих началах, но… не судьба. Чтож… пытки тоже выход. Но сначала… Сначала надо избавится от этой маленькой лоли — надоела!

Сорок Восьмая, продукт обратной стороны медали отказа от компьютерной логики. Можно сказать — бессмысленная. Мало того, что её имя, не соответствует ничему, и хоть и цифра, ничего не значит, так её предназначение не сильно соответствует её наполнению. Хотя в прочем может и соответствует — пытает людей она отменно, но мне от этого не легче.

Она маленькая лоли. Именно лоли! Похабная тварь, с советующим внешним видом. Единственное существо, за исключением пятерки засланников, которому я изначально пририсовал наличие половых принадлежностей и их функционал. Единственная тварь, что зная, свою природу, способна совокупляться. И её исконная задача, для которой я её создавал — пытки и допросы. И она ненавидит людей.

Пленник заткнулся, проглотив язык — к счастью образно. И даже удар под коленку, не говоря про воркование, не возымел эффекта. Чтож, в таком случае… оставлю его на обработку питомцем. И я переместился в тело стоящей за спиной похабной гадости Пики.

Осмотрел, как довольный собой пет, потирает в предвкушении руки, и отсек ей голову копьем. Затем ноги. Располовинил тело, и еще на пару кусков. Вдавил всё оставшиеся в камень допросной, что есть одна из множеств коморок шикарного подвала какого-то поместья, где-то в центре еще совсем недавно принадлежащем зеленым городе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вдавил, и раздавил, словно муху, раскрошил при этом пол до состояние гранитного отсева. Обратил в бесформенное нечто, в пыль и дым, доведя до полного отказа целостности матрицы оболочки. Она, слаба, в сравнении с копейщицей, ведь для допросов с человеком большего и не надо. Слабая, но убить её все равно не столь легко как кажется.

— Нет, я все скажу! Все! — посмотрел на меня расширенными от ужаса до наркоманских размеров глазами пленник, покрываюсь испаренной целиком, уже представляя уготованную ему участь.

Участь, быть обращенной в кашку по частям, бездумной машиной, что только выглядит похожим на человека существом.

— Не сомневаюсь. — усмехнулся я, воткнул копье в стену и сел сверху — И давай с самого начала: Сколько всего уже было совершенно переходов в наш мир?

Глава 32. Гостинец

— А что у нас тут? — открыл я один из ящиков на складе только что взятой базы вторженцев, спрятавшейся в лесочке недалеко от города-пункта сортировки пленных — Ракеты… — и закрыл крышку, увидев значок радиации.

Он тут выглядит как какая-то буква «ю» но это не важно. Я уже успел запомнить, как он выглядит и что означает. Очень крепко запомнил, видя в слоумо замедленного времени такую штуку у себя под носом, и как она начинает свой распад. И как эта хрень, вмиг ускоряясь, достигает тела…

— Брр! — встряхнулся, глядя на ящик.

И самое тут гадкое, что эта новенькая партия почти не фонит! Как жаль, что активатор у них напрочь электронной и никому из жителей этого мира его не взломать. А без кода-ключа, эта просто болванка с ураном внутри.

Базу мы хорошенько попотрошили, и даже почти не разбомбили при штурме! Все сделали быстро и тихо, на все пять балов! И это, наверное, последняя из крупных в пределах нашего «огороженного» «оазиса».

Вторженцы тут сопротивлялись до последнего, даже не смотря на то, что уже, будучи зажатыми под купол, прекрасно осознавали все свои дальнейшие перспективы. Сражались аки волки, до последней капли крови! Сражались как звери, не жалея себя, за что мы наградили их легкой смертью. Вернее «они» — меня тут не было.

Хех! Еще бы зеленые не сопротивлялись! Ведь данная передовая база, создана исключительно для одного — прикрывать два ключевых объекта региона — крупнейший город, и центр сортировки пленных. Стоять в этом лесу как кость в горле! Не давая «захватчикам» воли. И её бойцы свято верили, что если падет их аванпост — паду и прикрываемые ими города. И им было невдомек, что эти самые города уже нами взяты. Собственно, именно благодаря взятию этих городов, и допросу пленных, мы и узнали о существовании данной базы прикрытия.

Нет, мы конечно догадывались что она существует! Ведь в городке было слишком мало военных, а в центре пленных слишком мало оружия. Да и ракеты для размещенных тут и там шахт должны были где-то хранить, и штаб тоже должен был где-то быть, ведь в городе заправляли всем в основном гражданские! Но вот где!?… Не имея возможности вести разведку с воздуха, мы могли неделями бегать по лесу в поисках искомого, рискуя быть обнаруженными. И этот риск существенно превышает риск получить пару ядерных ударов по вполне исправным, и способным их выдержать, куполам уже захваченных городов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Правда бойцы, штурмовавшие базу, и целиком состоящие из подросших и окрепших деток интерфейса, мальца подморозили базу… Самую малость! У меня всего-то углекислота под ногами квакает! Это — мелочи!

— Еще ракеты! — открыл я еще один ящик, и увидел еще одну пару ракет с ядерным зарядом — Да сколько можно! — закрыл и пошел дальше. — И тут тоже.