Игра в кости - Александр Лонс

Небольшая прогулка. Бомжи, будто воробьи на жердочке, вход в метро, двери, турникеты, эскалатор.

Еду в поезде, смотрю по сторонам. Обыденные картинки метрополитена возвращают к повседневности и вносят спокойствие в растрепанное сознание.

Как же меняется психология пассажира в зависимости от его расположения в вагоне. Те, кто успел усадить бренное тело, либо с животным удовольствием наблюдают за теми, кто проворонил, либо сидят, уткнувшись в газету и читая об эстрадных звездах. Кто с кем спит, и кто кого трахнул, что и как сейчас модно носить, и какой кандидат в мэры наиболее подходит для москвичей. Остановка. Вместо людского потока в вагон заходит одиночная грязная куча лохмотьев, принося новый аромат в уже устоявшуюся смесь запахов. Бомж-попрошайка. Я вижу его на протяжении нескольких лет в разных поездах, на разных маршрутах, и уже успел изучить истории, которыми это существо снабжает доверчивых пассажиров. Вот и в этот раз старая байка о больном ребенке, которого не на что лечить. Мне плевать. Для меня окружающие — просто чужие маски, невнятные тени, хаотично движущиеся вокруг. С ненастоящими эмоциями, с фальшивым страхом в глазах. Но это всего лишь миг, затем все угасает и я продолжаю свой замкнутый путь.

Вот и нужная станция. Покидаю вагон. Рядом со мной идет какой-то дед, судя по всему — пенсионер. Он шамкает остатками зубов, пытаясь разжевать орешки. Приятного аппетита, дедушка, не так долго тебе орешки кушать. Справа от меня мамаша несет дитя, сплошь покрытое коричневой сыпью. Рядом с ней идет быдловатого вида паренек в дешевых кроссовках, третниках, джинсовой куртке и кепке на затылке. Вдруг я чувствую на себе чей-то взгляд. Оглядываюсь и вижу перед собой маленькую девчушку лет пяти. Она смотрит на меня и открыто улыбается. Невольно улыбаюсь в ответ, быстро отворачиваюсь и продолжаю движение. Зря ты девочка так улыбаешься чужим дядям. Нельзя к людям с распахнутой душой. Нагадят они тебе в душу, в открытую. Перехожу на другую станцию, вижу приближающийся поезд, жду. Он подъезжает, останавливается и жадно распахивает двери, дабы впустить в себя очередную порцию человеческой биомассы. Вхожу. Осторожно, двери закрываются. Поехали. Все слишком заняты своими никчемными делишками. Остановка. Выхожу, делаю новую пересадку. Снова жду поезда, вхожу в вагон и еду уже в обратную сторону. Кругом люди, человеки. Кто-то читает, кто-то делает вид, будто спит, чтобы не уступать место. Вот и моя станция. Вагон выплевывает из себя множество людских тел. Человеческие существа куда-то спешат, суетятся. Двигаюсь в сторону выхода в город. Эскалатор. Поднимаюсь наверх и выхожу на улицу. Летний воздух наполняет мои легкие, и я вновь ощущаю себя живым. Ускоряю шаг и стараюсь как можно быстрее дойти до дома. По-моему, постепенно становлюсь параноиком. Или уже?..

Асфальтовая дорожка, двор, подъезд. Теперь именно подъезд, парадные остались там, в Петербурге.

Опять дома, будто вагон на своих рельсах. В жизни каждый всегда выбирает или прокладывает себе рельсы, по которым движется состав судьбы. Без рельсов поезд не способен ехать — колеса увязнут в грунте. Никто не сможет без рельсов. Если рельсы хорошие, то покатится плавно и быстро. Но тогда любое препятствие может оказаться роковым, каждая пропасть может стать гибельной, каждый камень способен сломать колеса, а следом и весь состав. Рельсы необходимы всем. Обществу, людям, что снуют и там и здесь, что заботятся только о своем благополучии, но без направляющих не могут. Люди строят планы на будущее, ставят какие-то цели в жизни, хотя ни о каких целях без рельсов и речи идти не может.  Если подумать, цель, в общем-то, одна почти у всех. У большинства.

Это — общение.

Почти все стремятся к созданию Ближнего Круга — устойчивой группы близких, членами которой они являются. Численность группы неважна — она может состоять из двух человек, а может и из нескольких десятков. Но есть тут один важный момент — поведение «близких» должно быть предсказуемо, вернее — они выглядят близкими как раз настолько, насколько предсказуемо их поведение. Если ваш друг или подруга начнет вести себя неожиданным образом, вы оказываетесь как бы в пустоте — очень неприятное состояние для большинства людей. Тут множество возможных причин — здоровье, семья, работа, менты, и прочие неожиданные факторы. Поэтому человек обязан готовить себя для жизни в одиночку. Заранее готовить. В конце концов, чем меньше у него близких людей, тем он независимее. Свободнее. Если их нет вовсе — он практически неуязвим…

Какая-то мерзкая философия лезет в голову.

Наконец, возникает минимальный интерес к происходящему. Вдруг появляется желание проверить электронную почту. Включаю компьютер, вытряхиваю письма. Сколько же тут всего… А, вот они, ответы на мои запросы.

Довольно долго читаю пришедшее и осмысливаю новую информацию. Что-то не складывается, чего-то не достает… Ладно, потом.

Балконную дверь пошире, и на кушетку. Сегодня никаких дел, только детективный роман, что как-то скачал из сети. Открываю электронную книжку и принимаюсь за чтение.

Роман начинался с того, что в запертой изнутри квартире обнаружен труп хозяина. Соседи вызвали полицию. Начав расследование, опергруппа сразу же выясняет, что человек убит ножом из собственного столового набора. Ни взлома, ни отпечатков пальцев, вообще никаких следов. Непонятно также, каким образом убийца проник в квартиру и, главное, не ясны мотивы преступления. Ничего не пропало. Врагов у погибшего не было, наследников — тоже. Короче — стандартный такой детективчик, именно то, что мне сейчас надо.

Минут через пять звонок. Игнорирую — меня нет, идите все знаете куда? Звонок повторяется. Кто там такой упорный? Поднимаюсь, иду к дверям, смотрю в глазок.

Никого, только на площадке, перед самой моей дверью стоит плоский чемоданчик «дипломат». Такие кейсы были очень популярны лет двадцать назад, а теперь лишь бандиты да референты коррумпированных чиновников таскают такие. Да и то редко.

«Не моё!» — как сказал один малосимпатичный персонаж Булгакова. Но что-то во мне дергается, поэтому я открываю дверь и забираю чемоданчик себе.

Позже взгляну. Потом. Для начала хорошо бы освободить городской рюкзак, который так и валяется после возвращения из Петербурга.

Приступаю к разборке.

Только сейчас вспомнил, что, конечно же, я забыл все купленные на Апрашке шмотки, большая часть из которых стала уже грязной. Помнится, запихивал от посторонних глаз под диван. Ладно, фиг с ними, со шмотками. Не велика утрата.

Так, приобретенный в Гостином дворе спальник тоже остался в Питере. Может, позвонить Арине и попросить забрать? Нет, не надо. Переживу как-нибудь, тоже не самая страшная потеря.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});