Соперники - Джанет Дейли

– Конечно.

Тщедушный адвокат приблизился к Флейм и дотронулся до ее руки. Ошеломленная от горя, недоумения и нереальности всего происходящего, Флейм позволила вывести себя из комнаты.

20

Библиотека занимала укромный уголок первого этажа. Ее высокие, в тонких рамах окна выходили на тенистую лужайку за домом. Три стены комнаты были отделаны богатыми панелями мореного дуба, а четвертая – целиком занята книжными стеллажами. Пара обитых красной кожей стульев с высокими спинками, тускло посвечивая медными шляпками гвоздей, стояли по обеим сторонам камина из нездешних мест мрамора и составляли ансамбль со стоявшим напротив диваном «честерфильд».

Оставшись одна в библиотеке, Флейм подошла к большому столу красного дерева, занимавшему целый угол. Однако ее не покидало чувство, что за ней кто-то следит. Резко повернувшись, она оказалась лицом к лицу с портретом, висевшим над камином. Вот он, взирает на нее с немым упреком. Куда бы она ни переместилась, эффект оставался тот же.

Она присмотрелась к человеку на портрете. За долгие годы краски потускнели от пыли и копоти, но эта сильная челюсть и проницательные глаза остались прежними. А выбивавшиеся из-под широкополой шляпы волосы отливали в рыжину, хотя Флейм и не была уверена, что первоначально они имели тот же огненно-золотистый оттенок, что и у нее.

– Хэтти частенько вот так же глядела на портрет.

Голос донесся из дверного проема. Вздрогнув, Флейм обернулась и увидела адвоката, державшего в коротких руках большой поднос с серебряным кофейным набором и фарфоровыми чашками.

– Впечатляет, не правда ли? – Он вошел в комнату, бесшумно ступая толстыми резиновыми подошвами.

– Полагаю, это Келл Морган. – Ее нервы были взвинчены до предела.

– Хэтти рассказывала вам о нем? – Он вопросительно на нее посмотрел, неуклюже поставив поднос на низкий столик рядом с одним из стульев, при этом фарфоровые чашки звякнули.

Флейм еще раз отметила проницательность его глаз и подумала, что этот человечек не так уж добродушен и безобиден, каким кажется на первый взгляд.

– Она упоминала, что портрет ее деда висит над камином в библиотеке.

– Да, конечно. – Пухлой рукой он взялся за кофейник. – Вы говорили, что не пьете со сливками, но я все равно принес немного. Чарли приготовил кофе заранее, а здешние ковбои любят, чтобы кофе был черный и крепкий. Так что лучше вам разбавить его сливками.

Но Флейм не интересовал разговор о кофе и сливках. Она хотела объяснений нелепым обвинениям Хэтти.

– Что за чушь плела Хэтти о Ченсе?

Поколебавшись с долю секунды, Бен Кэнон долил доверху одну из чашек.

– Боюсь, что это не чушь.

– Ошибаетесь! – Ну конечно, он ошибался. – Прежде всего, Ченс не мог бы рассчитывать на получение в наследство Морганс-Уока, даже если бы и знал о его существовании. Она, верно, говорила это в бреду. Она объяснила мне, что Морганс-Уок может перейти только к прямому родственнику.

– Ваш муж – племянник Хэтти.

– Но… как же так? – Насколько знала Флейм, у Ченса не было родственников.

– Его мать была младшей сестрой Хэтти. – Адвокат посмотрел на нее с пониманием. – Очевидно, он вам этого не сказал.

– Нет!

Почему? Почему он ей не сказал? Почему утаил? Намеренно? Или – как и она, просто потому, что о Хэтти не заходила речь?

– Боюсь, он не сказал вам и о многом другом.

– Чепуха! – выпалила она. – Я вам не верю. Ничему не верю! Где те доказательства, о которых говорила Хэтти? Предъявите их мне, если можете!

Он посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом, затем покачал головой.

– Я бы предпочел дождаться Чарли.

– Зачем? Какая разница, здесь Чарли или нет? Или он и есть ваше доказательство? – Флейм вспомнила слова Ченса: «Кто бы что тебе обо мне ни говорил, помни – я люблю тебя», и они придали ей сил. – И не рассчитывайте на то, что я приму его слова на веру, этого не будет!

Словно по сигналу она услышала тяжелые шаги, направлявшиеся по коридору к библиотеке. В дверях появился Чарли Рэйнуотер. Горе согнуло ему плечи и затуманило выцветшую голубизну глаз.

– Хэтти?

И хотя Бен Кэнон произнес одно только имя, было ясно, что он имел в виду. Флейм непроизвольно замерла, собираясь с духом в предчувствии ответа старого управляющего. Как бы глубоко ни ранили ее безосновательные обвинения Хэтти в адрес Ченса, она не могла притворяться, даже перед самой собой, что смерть этой старой женщины оставит ее равнодушной.

Обвислые усы Чарли Рэйнуотера слегка приподнялись, когда он постарался взять себя в руки.

– Сейчас она спит, – сказал он. – При ней побудет доктор.

Лишь кивнув в ответ, адвокат повернулся к подносу на столике.

– Я принес кофе, который вы приготовили, Чарли. Налить вам чашечку? Я, кажется, был заочно избран для оказания этих мелких услуг.

Глухой стук его каблуков эхом отдавался в этой высокой комнате, усиливая ощущение Флейм, будто все они собрались здесь, чтобы нести почетный караул у смертного одра.

– Может, передумаете, Маргарет Роуз, и выпьете с нами чашечку? – Адвокат держал носик кофейника над третьей чашкой.

– Нет. И пожалуйста, прекратите меня так называть. Единственным человеком, кто обращался ко мне по имени, была моя мама.

Мама – и Хэтти.

– Я знаю. Все называют вас Флейм, верно? – вспомнил Бен Кэнон, скользнув своим острым взглядом по ее рыжим волосам. – На редкость меткое прозвище.

– Мистер Кэнон, ваше мнение меня интересует гораздо меньше, чем те объяснения, которые вы обещали дать в присутствии мистера Рэйнуотера.

– Да, действительно. – Он глотнул кофе и снизу вверх посмотрел на высокого управляющего. – Похоже, ее муж не упомянул о том, что он – племянник Хэтти.

– Но это так и есть. Все верно, мэм. – Чарли Рэйнуотер быстро и шумно отхлебнул из чашки, затем отер концы усов тыльной стороной указательного пальца. – Он родился здесь, в этом доме, в комнате по соседству с комнатой мисс Хэтти. Если не верите мне, спросите у доктора Гиббса. Он принимал роды. – Он замолчал, уставившись на свой кофе. – Это был грустный день. Никто из нас не хотел, чтобы в этом доме на свет появился еще один Стюарт.

– Но его отец…

Чарли не дал ей договорить, в его глазах вспыхнула холодная ярость.

– Ринг Стюарт был бездельником, никчемным разгильдяем. Ему было наплевать на мисс Элизабет. Единственное, чего он хотел, так это легкой жизни, которую ему мог бы обеспечить Морганс-Уок. Мисс Хэтти пыталась это объяснить сестре, но мисс Элизабет не желала слушать. Она была настолько ослеплена Стюартом, что ничего не видела. – Он печально покачал головой и невесело улыбнулся. – Думаю, это и неудивительно. У этих Стюартов в одном мизинце больше привлекательности, чем у других мужчин во всем теле. И что делает мисс Элизабет? Сбегает и выходит за него замуж. Она уже достигла совершеннолетия, и мисс Хэтти не могла этому воспрепятствовать. Хотя и пыталась. Мы все пытались. Когда мисс Элизабет стала его женой, мисс Хэтти ничего не оставалось, как выставить ее из дома. Она переживала. Очень переживала. Ведь она любила сестричку. Воспитывала ее с рождения, хотя и сама была ребенком.