Дикий - Владимир Угрюмов

— Салтовских больше нет, — удивляюсь я.

— Это не салтовские, — отвечает Андрей и называет уже другую группировку.

— Они что — обалдели?! — удивляюсь я. — Дался им ваш рис!

— А что делать? — спрашивает Андрей. — Опять война?

Пожимаю плечами. Молчу. Хочется послать парня подальше, но вспоминаю Леху и его девушку-русалку.

— Давай встретимся здесь же в восемь вечера, — предлагаю парню.

Разъезжаемся. Я возвращаюсь к себе на Сумскую и ставлю машину в гараж, чтобы она лишний раз никому на глаза не попадалась. Тачка видная, и ее могут вычислить. То есть меня вычислить по тачке. Поднимаюсь в квартиру и роюсь в бумагах. Банк данных у меня отличный, и я делаю вывод — эти покруче. С другой стороны, сама бригада поменьше. У их лидера только один настоящий помощник. Это и правильно. С одним всегда легче разобраться, если что…

Да, большая у нас держава. И городов много. А везде одно и то же. Можно, конечно, всех лидеров в Харькове перемочить, но на всех у меня просто обойм не хватит, и мне другим надо заниматься. Значит, имеет смысл предложить Андрею поступить так же, как я сделал в Крымске. Есть в Харькове серьезный авторитет. Андрею следует поехать к нему и объяснить, что рисовая контора — это прикрытие солидной корпорации. Что корпорация в городе никому не мешает, но и не хочет, чтобы мешали ей. Тут придется Андрею рисковать, но по-другому уже вопрос не решить. Андрей должен согласиться отстегивать кому-то одному, но и добавить — это в знак уважения. Корпорация может и сама за себя постоять, она умеет, а иногда и любит вести войны. Тому подтверждение — события последних дней. Но у корпорации, так Андрей должен сказать обязательно, сейчас нет времени и желания. У корпорации много иной работы, серьезной. Андрей станет платить ежемесячную дань, но проблем в Харькове не должно более возникать… После такого базара местный «папа» может сыграть свою игру… Как меня достала все-таки эта Сицилия!

Вечером встречаюсь с Андреем и объясняю. Он соглашается. Мы разъезжаемся. Мне нужен отдых и время для мыслей о другом. Отдыхаю и размышляю весь следующий день. Андрей звонит только вечером и говорит, что все нормально, можем сегодня не встречаться, разговор состоялся, к его предложению отнеслись внимательно, похвалили нас, мол, за искусство ведения…

— Ну, ты сам понимаешь, босс, о чем шла речь.

— Понимаю. Звони, если что. Подождем результатов.

На следующий день на Андрюхин офис снова наехали.

Наехали те же, дали Андрюхе по лбу, но не сильно. Дали три дня на раздумья и обещали зарыть в братской могиле вместе с эшелоном нашего риса…

Останавливаю его монолог и велю приехать на место наших конспиративных встреч.

Встречаемся. На щеке у парня ссадина. Бледный опять. Бледный, но довольно бодрый.

— Я звонил «папе», — говорит Андрей. — «Папа» хренов сказал, что беседовал с наезжающими на нас. Но, говорит «папа», лидер у них тупой, и поэтому мы, мол, можем теперь делать с ним все, что пожелаем.

— Круто! — зло смеюсь я. — Нашими руками он хочет убрать конкурента! А его команду себе заберет. Потом к нам придет деньги получать. Я даже уверен, что он с этими, новыми ублюдками, даже не разговаривал. Хочет нас проверить. На что мы способны. Вдруг недавняя стрельба — не наша работа!

Андрей только поддакивает. Он все время касается пальцами ссадины на щеке. То он бледнеет, то синеет от страха. А фингал у него красно-бордовый. Вообще, не рожа, а российский флаг.

— О’кей! — заканчиваю я. — Ничего, Андрюха, не бойся. «Папик», гад, ведь тоже рискует. Можем мы и его подвинуть. Пусть шебуршит пока.

— Пусть, — соглашается Андрей.

На этом мы и разъезжаемся.

Света мне звонит постоянно, и я с трудом отделываюсь от нее. Мне самому хочется увидеть ее, но я ждал, чтобы прошли три предтриперных дня. Не стоит любовь начинать с гонококка. Сегодня третьи сутки миновали успешно. С конца, пардон, не закапало. Забираю ее из общаги. Катаемся по городу и сидим в ресторане. Света — это не Вика. И это не Лика. Света — это Света. С Ликой у меня была чистая лирика, а с Викой — чистое желание. Света — это желание и лирика вместе.

Мы уже успели изрядно попортить спальню, когда раздался условный звонок и мне пришлось отсоединиться от девушки и, набросив халат, идти к дверям.

— Леха! Черт! Бодигард! — Я по-настоящему обрадовался, увидев моего бывшего охранника в дверях.

Закутавшись в одеяло, в коридор выглянула Света.

— Вот. — Я даже как-то смутился. — Девушку зовут Светлана.

Леха только брови поднял.

— Что ж, — сказал он. — Будем дружить.

Света быстро оделась и стала возиться на кухне, готовить Лехе ужин.

Мы садимся в кресла друг против друга, и Леха долго и подробно рассказывает про свои рисовые дела. Описывает в красках свои встречи в Крымске с местными бандюками, как те съезжались на дорогих тачках, какие у них свирепые охранники… Мы ужинаем. После ужина Света уходит в ванную комнату, а Леха вдруг заявляет:

— Я, босс, жениться хочу. Что скажете?

— А что я должен сказать! Женись. Я рад за тебя.

— Нет, босс, мне как-то не того… Мы же вместе, босс. Правда?

— Леха, все отлично! Мы, конечно, вместе. Но жениться ты будешь все же сам по себе.

Мысленно я уже решаю с Лехой расстаться и не втягивать его больше в опасные дела.

— Можешь со мной к Анверу сгонять? — спрашиваю его.

— О чем речь?!

«Ничего, — думаю, — последний раз возьму его. Нет времени искать замену. А одному ехать не стоит».

— Давно от Анвера не было известий. Нет, известия, конечно, были, но мне хочется с ним лично пообщаться, а не через посредников.

Света выходит из ванной и уходит в спальню. Мы болтаем с Лехой до первых петухов.

Света будит меня часов в двенадцать. В полдень. Она уже оделась и собирается уходить.

— Ты спи, — улыбается девушка. — Только дверь за мной закрой. У меня в час собрание в техникуме. Сказали быть обязательно.

Я говорю что-то о мужском долге и порываюсь отвезти ее, но Света решительно отказывается и убегает. Готовлю кофе и выпиваю сразу литр, наверное. Пора шевелиться, дел невпроворот.

Леха спит еще. Пусть отдыхает. Намотался с дороги. Я вынимаю из его куртки паспорт и ухожу. Еду в автомагазин. Выбираю тачку жениху — «мерседес» со сто девяностым двигателем. Отгоняю «мерс» на Сумскую, поднимаюсь в квартиру и бужу парня.

— Да, босс! — вскакивает тот. — Заспался. Подъем!

Он быстро одевается и моется.

— Пойдем, — говорю почти сурово. — Поможешь мне кое-что принести из машины.

Спускаемся. Протягиваю ему ключи и киваю на тачку.

— Пользуйся, жених! Ее, правда, наверх не поднимешь.

— Босс! — это все, что он может произнести.

Ему страшно к машине даже прикоснуться. Теперь станет каждые пять минут с нее пыль сдувать. Но ничего, привыкнет. Человек ко всему привыкает. Проще всего привыкнуть к фирменной тачке…

— Плохо, что гараж один, — говорю.

— Ничего страшного, босс, — улыбается бодигард. — Я могу и в доме Андрея пожить. В частном секторе! Там и гараж вроде есть.

— Тоже выход. Ты теперь в машине спать будешь!

— Буду, босс, буду! Честное слово — буду!

Ближе к вечеру парень уезжает, а я не знаю, чем заняться. Катаюсь по городу просто так. Думаю про Леху. Парень собрался жениться! Он не дикий, ему надо…

Вижу — на автобусной остановке ежится от холода симпатичная девчушка. Торможу и предлагаю подвезти. Она соглашается и садится рядом. Народ пошел — ничего не боится. Но я не собираюсь ее трахать, даже разговаривать с ней настроения нет. Скучно!

Отвожу ее на ту улицу, которую она назвала. Торможу. Девчушка ждет, что я хотя бы номер телефона спрошу. Не нужен мне номер ее телефона. Прощаюсь и уезжаю.

Где салтовские, которые доставали Андрея? Нет их больше. А где эти, новые наезжалы? Они-то как раз и ходят пока целехонькие. Срок Андрею назначили. По лбу парню дали. Кончать их лидера придется. Вместе с помощником. Сделаю я это прямо в городе. Среди бела, так сказать, дня.

Каждое утро он ездит в офис одним и тем же маршрутом. С ним обычно только водила. Приезжает всегда в одно и то же время — плюс-минус пятнадцать минут. Зря он такой пунктуальный. Если ведешь рисковую жизнь, то будь поизобретательней. Читал как-то в книжке про русского царя Александра Второго. Он и маршруты стал менять, а его революционеры все равно грохнули. А этот — нет, он не русский царь. Так — харьковский царек, даже ниже. Так что пусть не обижается…

Машину я угоняю. Со мной «макар» с глушителем. Стою у перекрестка. А вот и «мерс» царька. Какой он царек! Ниже, намного ниже… Если этот перекресток успеет проскочить, то я его возьму на следующем.

Трогаюсь с места и вливаюсь в поток машин. Старый пень на «Запорожце» мешает мне. Нет, этот перекресток мы проезжаем. Царьку везет сегодня. Ага! Загорается желтый, а затем красный глаз светофора. «Мерс» тормозит. Мне удается встать в соседнем ряду вплотную к «мерсу». Правое стекло опущено заранее. Из него дует. Потерплю. «Макар» лежит на сиденье рядом. Я смотрю на светофор. Секунда, вторая, третья… Загорается желтый! Поднимаю «макара» и разряжаю обойму в царька и водилу. Некогда мне смотреть, как они там дергаются! Выбрасываю в окошко пистолет и жму на газ. Ухожу в боковую улицу, заезжаю за кирпичные пятиэтажки. Бросаю машину и прогулочным шагом направляюсь к троллейбусной остановке. На моей башке отличный парик. Волосы длинные, как у студента-второкурсника. На переносице очки. Джинсы потертые. Курточка на рыбьем меху. Главное — к операции хорошо подготовиться. Остальное — дело техники.