Дочки-матери, или Каникулы в Атяшево - Олег Рой

Тем временем дед Игнат осторожно положил гладиолусы в кузов и подошел поближе.

— Интересно получается… — с издевкой в голосе проговорил он. — «Гоже» — это, стало быть, по вашим понятиям, трое на одного? С кастетом и арматурой — против человека с голыми руками?

— Отойди, старикан! — прикрикнул усатый мужик. — Не то мы и тебя ненароком задеть можем.

Дед Игнат, однако, не только не послушался совета, но даже, напротив, шагнул вперед. Стоявший ближе всех к нему молодой парень попытался оттолкнуть его, но… Что произошло дальше, никто толком и не понял, все случилось молниеносно — но здоровенный накачанный парень вдруг сложился пополам, шипя от боли.

— Отставить! — неожиданно рявкнул дед Игнат таким командным голосом, что выскочивший было в калитку Пушок тут же сел на землю и прижал уши. А дед Игнат повернулся к усатому мужику с кастетом, которого точно определил как старшего в этой троице, и поинтересовался:

— А вообще с какого перепугу весь сыр-бор? Нашего Ваньку я вот с таких знаю, — Игнат показал рукой где-то у колена, — и с тех пор, как я его лет в восемь за ухо со своей яблони стащил, особых грешков за ним не водилось. Ежели он где накосячил — могу опять уши надрать, конечно, с меня не убудет. Но уж лупить-то его точно не за что, клянусь своим иконостасом. — И дед Игнат любя провел крепкими пальцами по золотившимся на груди медалям.

— Твой тихий Ванька, — криво ухмыльнулся усатый «командир», — жен у хороших людей уводит! Тут, отец, одним ухом ведь не ограничишься, сам понимаешь. Таких юшкой умывать надо, и это еще по-хорошему.

— Интересно, и где же он их прячет, охальник? — лукаво прищурился дед Игнат. — Любопытно было бы посмотреть на гарем нашего атяшевского Синего Бороды. Потому как я от него почти через дорогу живу, но дамского личного состава в его дворе не наблюдаю. Не считая, конечно, законной супруги и дочери.

— Вот что, дед, ты мне зубы-то не заговаривай! — взъерепенился «командир». — Вот же он и сейчас приперся к ней с веником. Нам ее муж на двор-то указал, где она живет…

— Вообще-то с цветами сюда приперся как раз я, — перебил дед Игнат. — Вот и ордена для такого случая надел, не просто так же, сечешь? И приперся я, парень, чтобы к любви всей моей жизни как есть посвататься. Решился вот, в свои года. А вы мне всю малину истоптали. Как мне теперь к делу приступить-то?

— Постой, Игнат, — Татьяна Сергеевна, бросив наконец свои скатерки, которые все равно давно уже не стирала, с тревогой наблюдая за происходящим, вышла за калитку. — Так ты это что же?.. Ты это ко мне, что ли?..

— Ну не к Наташке же, — хмыкнул дед Игнат, а затем добавил, серьезнее некуда: — Дурак я был, Танюша. Ох же и дурак, настоящий, первой степени дипломированный дурак. И верно ты мне все время говоришь, чтобы я ума себе прикупил на базаре. Но если ты… — И замолчал, уставившись в землю.

Молчали все присутствующие — и приезжие, и Иван. А Татьяна Сергеевна, всегда такая суровая и серьезная, зарделась, как юная девушка, не по годам резво подскочила и внезапно обняла Игнатия Андреевича:

— Ишь ты, даже цветы мои любимые прикупил, — мягко сказала она, и Ивану показалось, что мать Ирины разом помолодела лет на тридцать. — Игнатушка, а я-то все ждала, когда ж ты, дурачок мой ненаглядный, решишься наконец! Видела ведь, как ты ходишь, как смотришь. Каждый божий день ходишь, каждый день смотришь, а все молчишь, гордый ты мой.

Она улыбалась, но на глазах ее были слезы, и у деда Игната что-то влажно поблескивало на нижних веках. Кто-то рядом с Иваном тоже издал хлюпающий звук, он обернулся и увидел, как пьянчужка с арматурой, шмыгая носом, трет глаза грязным кулаком.

«Командир» прокашлялся:

— Кхм… ну, что тут скажешь… как говорят на Руси, совет вам да любовь. Люди вы почтенные, счастье свое заслужили. Но Ивана-то вашего все равно проучить надо за его поведение!

Татьяну Сергеевну тут же словно подменили:

— Слышь ты, морда, — казалось, она сейчас погонит незадачливого «командира» по всей улице мокрыми скатерками, как вороватого кота, — ты Ваньку мне не трогай, он парень правильный! Всем бы у него еще поучиться, говорю тебе. Ишь ты, приехал и раскомандовался! За что ты учить-то его вздумал, чучело огородное?!

— Да он же чужую жену увел! — перед натиском Татьяны Сергеевны даже «командир» явно заробел. — Негоже это! Ежели каждый, кто ни попадя…

— У кого увел-то? У Игоря, что ли, слизняка этого? — усмехнулась Татьяна Сергеевна. — Так это не Ваня увел, Ирка сама от муженька своего сбежала. Аж из Москвы сюда прискакала — от такого семейного-то счастья. Уж мне ли этого не знать, она мне дочь родная! Видел бы ты, как она тут намедни этому муженьку рожу рихтовала таким же вот букетом. А Иван тут, кстати, вообще ни при чем. У него своих семейных проблем хватает. Так что валите отсюда подобру-поздорову, пока я другому своему зятю не позвонила. Он мигом пришлет наряд, вас тогда под белы рученьки — и в кутузку…

— Тихо, Танечка, не горячись. — Дед Игнат осторожно положил своей новоиспеченной невесте руку на плечо. — Парням-то откуда знать, что у нас тут да как? Нездешние они, приезжие, сама видишь. Слышь, командир, предложение есть, — обратился он к старшему.

— Какое еще предложение? — настороженно спросил тот. На его озадаченном лице явно читалось, что он совершенно выбит из колеи — все пошло не по плану. Не менее растерянный вид был и у его подельников: пьянчужки и молодого парня, который уже немного пришел в себя после «дружеского контакта» с дедом Игнатом.

— Тебя как звать-то? — поинтересовался дед Игнат. — Я вот Игнатий Андреевич буду, а ты?

— Костя, — пробурчал усатый, но решив, что это звучит не слишком солидно, поправился:

— Константин.

— Ну вот что, Костя, а давай-ка мы с тобой, — дед Игнат заговорщически подмигнул, — енто дело разрешим по-простому. По-русски, по-свойски, если можно так выразиться.

— Это еще как? — тут же напрягся Костя.

Дед Игнат поднял указательный палец:

— Как издревле с дедов-прадедов на Руси повелось, еще со времен «Русской правды». Тебе пришла охота Ваньку побороть? Так попробуй, только по-честному, один на один. Что скажешь?

Тот, однако же, совсем не торопился с ответом и только окидывал взглядом Ивана, который, скрестив руки на груди, молча усмехался. Константин хорошо понимал, что потенциальный соперник находится в прекрасной физической форме, и победить его будет ох как непросто… А проиграть, конечно же, стыдно. Неожиданно своего «командира» выручил молодой парень, схлопотавший удар от деда Игната. Теперь ему явно не терпелось взять реванш.

— Давай я с ним поборюсь! — предложил он неожиданно жидким и высоким для его мощной комплекции голосом.

— Давай, Алеша, покажи класс! — обрадовался Константин. — Пусть знают наших!

— И то! — поддержал пьянчужка.

Дед Игнат дружески хлопнул Алешу по трицепсу:

— Ну-ну! Смотри только не плачь потом…

Татьяна Сергеевна хмуро оглядела всю компанию: распетушившегося Алешу, Ивана, который по-прежнему оставался совершенно невозмутимым, ехидно ухмыляющегося деда Игната, усатого Костю, который все почесывал в затылке и не мог понять, как же оно так все повернулось, и стоявшего в стороне пьянчужку, откровенно радовавшегося тому, что драки, похоже, не будет.

— Идите уж тогда во двор, что ли, — покачала головой Татьяна Сергеевна. — А то перед соседями стыдно. Не хватало еще прямо на улице возню устраивать. Взрослые мужики, а туда же, хуже мальчишек…

* * *

— Да ну его… в баню, — выдохнул в конце концов Алексей, поднимаясь с земли. До этого они с Иваном под мелодию классического музыкального шедевра «You’re in the army now», авторства группы «Status quo», который дед Игнат виртуозно исполнял на гармошке, довольно долго катались по траве, бросали друг друга через бедро и прочее в том же духе, но ни один не смог достичь решительного преимущества над другим.

— А ты, я смотрю, тоже мужик-то — не промах, — уважительно обратился Леша к Ивану, едва переведя дыхание. — Тоже в десанте, что ли, служил?

— Морпех, — без особого энтузиазма ответил Иван. Он тоже сильно запыхался.

— Уважаю! — Алексей протянул Ивану массивную ладонь, тот хмыкнул, но все же пожал поданную руку.

— Боевая ничья, стало быть, — констатировал дед Игнат. — Ну что, все стороны удовлетворены? Тогда, Танечка, собирай на стол, начнем нашу с тобой помолвку праздновать.

— Да готово уже все! — послышался с веранды голос Татьяны Сергеевны. — Закуску подала, вот только к закуске ничего нет. Не держу спиртного в доме.

— Как это «не держишь»? — подмигнул всем дед Игнат. — А моя пятилитровая бутыль с чемергесом, которая как раз для такого случая у тебя в погребе припасена? Я-то сегодня привез с собой немножко, да вижу — маловато этого будет для такой большой компании…