Необходимо и недостаточно (СИ) - "Швепса"

Я прошептал заклинание, завороженно наблюдая, как каштановые пряди Грейнджер ниспадают на плечи и спину. Как её запутанные кудри превращаются в идеальные блестящие локоны, доставая ей до самой поясницы.

Гермиона приоткрыла рот в удивлении и встретилась взглядом со мной в зеркале.

— Откуда ты… Как ты это сделал?! — очарованно проговорила она.

— Мама научила, — усмехнулся я, запуская пальцы в шелковые пряди и аккуратно проводя кончиками от висков к макушке, придавая причёске объём.

— Вау.

Я посмотрел на наше отражение в зеркале и невольно задержал дыхание. Всё казалось таким недопустимо нормальным. Словно мы планировали не сбежать из замка за датуром, а собирались на очередной светский вечер.

Смогли бы мы с ней ужиться… вместе? Каково бы это было?

Просыпаться и видеть её сонное лицо. Бурчать на неё за вечно разбросанные повсюду книги. Покупать для неё подарки, а после слышать безумный стук своего сердца, как только бы я понял, что ей понравилось. Укладывать её непослушные волосы перед праздниками, Мерлин, да хоть каждый день. Забавляться над недоумевающими взглядами её идиотов-друзей, как только они бы заметили мою руку на её талии. Спорить из-за пустяков, а после не выпускать её из постели, раз за разом вынуждая кричать от удовольствия, пока заглаживаю свою вину. И видеть в её глазах, что я для неё так же дорог…

Что-то из разряда невозможного. Несбыточного. Нереального.

Но у меня никак не получилось выкинуть из головы тот факт, что мы идеально смотримся вместе. Словно две части одного целого. Этому невозможно сопротивляться.

Моя рука прошлась по нежной коже её спины, опускаясь ниже. Обвила её талию, прижимая хрупкую девушку к своей груди. Я неотрывно смотрел в её абсолютно ничего не выражающие глаза через зеркало и слышал собственный пульс, который вмиг разогнался до запредельных значений. Я боялся, что она вновь оттолкнёт. Размажет меня, как раздражающее насекомое, одним резким словом. Смогу ли я встать после ещё одной неудачи?..

Нет, нужно действовать по-другому. Нельзя оставлять ей выбор. Она ведь такая расчётливая гордая сука. С ней просто невозможно играть по-честному.

— У меня есть условие, Грейнджер.

— Я ничего никому не расскажу, — закатила глаза она, продолжая неподвижно стоять, никак не реагируя на мою ласку.

— Не это.

— О-о-о, — засмеялась Гермиона. — То есть я уже могу идти и поведать всем вокруг, что мы спим?

— Плевать, хоть ори это на весь Большой зал, — мне вновь захотелось её придушить.

Но с другой стороны, если она действительно выкинет нечто подобное, к ней хотя бы не будут липнуть всякие бородатые личности. Заманчиво.

— Какие мы великодушные! Ты, кажется, обронил свой нимб, — она снова вскинула свой бесящий подбородок.

— Замолчи, — рыкнул я.

Резко развернул её к себе лицом, наконец-то напрямую заглядывая в карие бездны. В них блестели озорные искры. Её откровенная издёвка доводила меня до безумия, заставляла мысли о возможности нас всё прочнее оседать в сознании. Чёртово сумасшествие, которое просто нереально удерживать в себе. Окончательно переставая себя контролировать, я запустил руку в уложенные мною волосы, сжимая блестящие кудри в ладони. Потянул вниз, запрокидывая её голову.

Только таким образом должен вздёргиваться твой подбородок, чёрт бы тебя побрал.

— Когда мы уже пойдём за датуром? — нагло спросила она, прожигая меня взглядом.

— Когда я скажу.

Её рот вновь открылся, но я не дал вырваться из него ни звуку, прижимаясь к её губам, словно голодный зверь. Терзал её рот, наплевав на всё. Я даже не понимал, пыталась ли она сопротивляться. Сходил с ума от мягких сладких губ, притягивая податливое хрупкое тело к себе, вжимаясь в него.

Она точно была создана лишь для того, чтобы устроить мне сдвиг по фазе. Я прикусил её нижнюю губу и потянул на себя. До моих ушей донесся полувсхлип-полустон. Настолько долгожданный, что я не сдержал ответного изголодавшегося рыка. Не открывая глаз, я проник в её рот.

Когда она ответила на поцелуй, сплетая наши языки в этой яростной схватке, запуская руки под мой пиджак и сминая рубашку, по моему телу пробежала дрожь. Я замер. Вся моя злость растворилась, оставляя после себя лишь растерзанную душу. У меня не было ни шанса, чтобы угомонить ёбаный трепет в груди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мы погубим друг друга, Грейнджер. Погубим и спасём. А после попляшем на наших могилах. Вместе.

Я задыхался от захлёстывающих меня противоречивых эмоций идиотской радости и гнетущего страха. Поцелуй становился всё более нежным и медленным. Осторожным. Пока я сам не оторвался от столь желанных губ, продолжая придерживать её голову.

Мне не хотелось открывать глаза. Не хотелось видеть её лицо, на котором наверняка застыло непонимание вперемешку с безразличием. Не хотелось окунаться в отвратительную реальность.

— Теперь мы можем идти? — заговорила она, вынуждая меня посмотреть на неё. Я еле сдержался, чтобы не швырнуть эту суку прямо об стену. — Это и было твоим условием?

— Нет, — сквозь зубы процедил я, ни на секунду не ослабляя хватки.

— Тогда чего ты от меня хочешь, Драко?! — она упёрлась руками в мою грудь, но не пыталась оттолкнуть.

К своему же счастью. Ведь иначе я бы точно припечатал её обо что-нибудь. С ней и правда просто невозможно быть хорошим, просто нереально, блять. Грейнджер способна довести до белого каления даже простофилю-пуффендуйца. Несносная, упрямая сука.

— Даже если я куплю хренову гору порошка, которой хватит на каждого ученика в Хогвартсе, ты будешь принимать его со мной. Каждую твою дозу. Будешь только со мной, пока не слезешь с наркотиков.

Потому что, когда она бросит, моя цель будет достигнута. А я добьюсь этого, ведь уже отправил письмо своему колдомедику в Америку и ожидал ответа со дня на день. Он сможет её вылечить, я уверен.

— Зачем всё это?! Мы ведь потеряем контроль, Малфой. Снова!

— Это моё условие, — отчеканил я. — Прими как данность.

— Я не смогу сдерживать это, как ты не понимаешь?! — О, Грейнджер, прекрасно понимаю. — Какой в этом смысл?!

— Считай, что мне необходимо твоё тело для жизни так же, как тебе — наркотики. Это честно.

— Нет! — протестовала она, качая головой и сжимая губы. — Ты играешь грязно!

Знала бы ты, что по-другому с тобой просто невозможно.

Я насильно прижал её лицо к своей груди, зарываясь в её пахнущие ванилью волосы и с напускной нежностью поглаживая её по голове.

— У тебя нет выбора, — ухмыльнулся я, явственно ощущая, как она сдаётся. Уже начинал вкушать сладость своей победы, чувствуя сквозь рубашку её рваное тёплое дыхание.

— Ладно, — буркнула Гермиона, опуская руки вдоль тела.

Я отстранился от неё с довольной усмешкой на губах, подмечая протестующий взгляд Гермионы. Наплевать. Она моя, как бы теперь ни сопротивлялась. Я не дам ей нарушить данное обещание. Ни за что.

Провёл пальцами по выбившимся локонам, поправляя её причёску с самодовольным видом, который я никак не мог скрывать.

— А вот теперь мы можем идти за датуром, — откровенно насмехаясь над её прищуренным недовольным взглядом, огласил я.

Мерлин, она будто ребёнок, которого заставили тащить санки самостоятельно.

То ли ещё будет, Грейнджер. Можешь даже не мечтать, что легко отделаешься. Уж я об этом позабочусь.

***

Я отряхивал костюм, находясь в подвальном помещении одного из заброшенных магазинчиков в Лютном переулке. Макгонагалл, как и обещала, открыла доступ к перемещению через камин в её кабинете для нас с Грейнджер. Убедить директрису не составило никакого труда: Блейз представил сопровождение главной старосты как моё наказание, которое наверняка пойдёт на пользу такому раздолбаю.

Если бы я только знал, что всё будет так просто, давно бы уже отправился за датуром. Не упивался бы алкоголем и не дрался с лучшим другом за дозу. Теперь же мысли в голове спутались, я не понимал, чего хочу больше: наркотиков или чтобы Грейнджер стало лучше. Всё смешалось, превращая моё сознание в кашу противоречивых мыслей.