Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию - Юрий Тихонов

В 1938 г. в Берлине вновь заинтересовались бывшим афганским королем Амануллой-ханом, который охотно был готов сотрудничать со странами Оси. Поэтому Гитлеру и его окружению нужно было убедиться в популярности экс-эмира среди приграничных племен и проверить, насколько эффективно можно использовать их как против Британской Индии, так и против правящей в Афганистане династии Яхья-хель.

Автором первой крупной операции германской разведки в Вазиристане накануне Второй мировой войной был начальник Ближневосточного отдела германского Министерства иностранных дел В. Хентиг, который долгие годы ждал, когда же он вновь сможет активно начать антибританские интриги среди приграничных пуштунских племен. Даже после окончания Первой мировой войны, будучи уже на дипломатической службе в Китае, он смог в 1920 г. подтолкнуть часть племен Вазиристана к вооруженному выступлению против Англии{1}. Поэтому, когда в Вазиристане вспыхнуло крупное восстание под руководством Факира из Ипи, В. Хентиг решил, что наступил и его «звездный час», и связался с одним из своих агентов в Сирии.

Этим человеком был глава сирийской ветви суфийского братства аль-Кадирийя Мухаммед Саади аль-Гейлани, более известный среди пуштунских племен как Шами Пир. Этот «святой человек» был членом влиятельного в мусульманском мире клана Гейлани, главой которого являлся сам Великий муфтий Иерусалима аль-Хуссейн, также сотрудничавший с державами оси. Кроме этого, Мухаммед Саади приходился дальним родственником Аманулле-хану, который для племен Вазиристана, прежде всего, был их заступником от англичан{2}. Следует также учесть, что аль-Кадирийя было самым влиятельным суфийским братством в Афганистане: даже многие министры афганского правительства были его членами. Всего же в мире более 50 млн (!) мусульман считали себя членами аль-Кадирийя... Одним словом, кандидатура Шами Пира была наиболее подходящей для организации крупной провокации на индо-афганской границе.

План операции в Вазиристане, разработанный в Германии, был прост: Шами Пир должен был попытаться призвать приграничные пуштунские племена к походу на Кабул, чтобы восстановить на престоле Амануллу-хана. Фашистскому руководству было хорошо известно, что ранее пуштуны уже пытались свергнут короля Надир-шаха, так как афганский монарх отказался предоставить им помощь в борьбе против Англии. Поэтому в Берлине не сомневались, что призыв родственника Амануллы к вооруженному выступлению против проанглийского правительства в Кабуле будет поддержан населением полосы «независимых» пуштунских племен Британской Индии.

На свержение Захир-шаха в результате спровоцированного Шами Пиром восстания на индо-афганской границе в германском МИДе вряд ли кто рассчитывал, но при любом развитии событий в Вазиристане Германия оставалась бы в выигрыше, так как очередное восстание горцев на индо-афганской границе сковало бы дополнительное число британских войск в Индии.

Можно смело утверждать, что В. Хентиг не надеялся на успех наступления вазиров и масудов на Кабул и реставрацию Амануллы, поэтому немецкое посольство в Афганистане даже не уведомили о запланированной подрывной операции среди приграничных племен. Вероятнее всего, это было сделано специально, чтобы английская и афганская разведки не смогли доказать причастность Германии к событиям в Вазиристане.

В. Хентиг из своего опыта, приобретенного в 1915– 1916 гг. в Афганистане, знал, что без денег любая антибританская деятельность среди приграничных пуштунских племен обречена на провал. Поэтому для подкупа пуштунских вождей необходимо было снабдить Шами Пира крупной суммой денег в афганской и индийской валюте (желательно золотыми и серебряными монетами, которые горцы брали охотнее банкнот). Провезти в Индию через английскую таможню такое количество монет германский агент не мог. Поэтому в Берлине приняли решение, что Шами Пир получит необходимую для подкупа племен сумму у индийских ростовщиков, из которых Хентиг выбрал крупнейшего и самого богатого феодала Вазиристана наваба Танка{3}. Этот ростовщик, вероятнее всего, под кабальные проценты и какие-то надежные гарантии согласился предоставить Пиру необходимую сумму.

В начале 1938 г., когда в долине Шакту силы Факира из Ипи отражали атаки английских карательных войск и бои были в самом разгаре, Шами Пир прибыл в Южный Вазиристан. Его приезд стал большим событием для вазиров и масудов, которые традиционно считали суфийские братства Ближнего Востока своими духовными наставниками. При посредничестве аль-Гейлани племена Южного Вазиристана надеялись мирно решить многочисленные споры между собой. В связи с этим на короткое время Шами Пир стал самым влиятельным лицом среди вазиров и масудов.

Момент для появления Шами Пира был выбран очень удачно. К восстанию вазиров под руководством Факира из Ипи были готовы примкнуть многие другие пуштунские племена. Кроме этого, в Афганистане второй год продолжалось восстание племени сулейман-хель, которое насчитывало около 300 тыс. человек{4}. Главной причиной вооруженного выступления сулейман-хель было введение Кабулом пошлин на ввозимые этим племенем в Афганистан из Индии товары.

С середины 30-х гг. ХХ в. афганское правительство, возглавляемое премьер-министром Хашим-ханом, приступило к строительству укрепленных таможенных пунктов на индо-афганской границе. Таможенные поборы вызвали резкое недовольство среди пуштунских племен, так как многие из них имели средства к существованию только благодаря этой торговле. Племя сулейман-хель, которое было самым богатым среди приграничных пуштунских племен, больше других пострадало от введения пошлин. Поэтому оно было готово восстать против афганского правительства в любой момент.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения сулейман-хель, стало решение Кабула, несмотря на все требования пуштунов Южного Афганистана, в конце 1936 г. не оказывать помощи восставшим против Англии племенам Вазиристана. Нарушив запрет афганского правительства, часть этого племени приняла решение оказать помощь Факиру из Ипи. Тогда афганские власти попытались разоружить всех сулейман-хель и ускоренными темпами начали строить военные укрепления на границе с Вазиристаном, чтобы не дать им возможности объединиться с вазирами. Однако сулейман-хель первыми 22 июня 1937 г. начали боевые действия против афганских правительственных войск. Им удалось разгромить полк афганской армии, захватив все его вооружение.

Афганское правительство, напуганное восстанием сулейман-хель и угрозой всеобщего восстания пуштунских племен Южного Афганистана и полосы «независимых» племен Британской Индии, бросило против мятежного племени 15 тыс. своих наиболее боеспособных войск, включая части королевской гвардии. Чтобы удержать от участия в восстании еще лояльные к Кабулу роды сулейман-хель, Хашим-хан сразу же выплатил им субсидию в 500 тыс. афгани. Благодаря этим мерам афганскому правительству удалось изолировать восставших в Афганистане. Однако на проведение крупной карательной операции против сулейман-хель Кабул так и не решился, хотя правительственные войска имели численное и техническое превосходство. Осторожность Хашим-хана была оправданной, так как в тот момент любая, даже небольшая победа сулейман-хель над афганской армией могла стать сигналом к всеобщему выступлению приграничных племен против Кабула.

Преследуемые афганской армией мятежные роды сулейман-хель ушли в Вазиристан, что еще более накалило обстановку на индо-афганской границе. Если бы они присоединились к восстанию вазиров, это бы могло привести к антибританскому выступлению всех пуштунов полосы «независимых» племен. Англичане, опасаясь такого развития событий, разоружили пробившихся из Афганистана пуштунов и взяли их вождей в заложники. Сулейман-хель без сопротивления сдали часть своих винтовок, так как британские власти гарантировали им, что в будущем году вернут изъятое оружие.

Лишившись большей части винтовок, сулейман-хель не смогли примкнуть к восстанию в Вазиристане, но развернули активную подготовку к возобновлению вооруженной борьбы против афганского правительства. С этой целью к самым крупным приграничным пуштунским племенам они направили свои делегации, чтобы договориться о совместном восстании против Кабула в 1938 г. Многие племена были готовы поддержать сулейман-хель и выступить против Захир-шаха. Так, вазиры и масуды, недовольные проанглийской политикой афганского правительства, сразу же согласились на предложение сулейман-хель. Моманды, шинвари, мангалы и племя джадран хотя и колебались, но тоже были готовы присоединиться к восстанию{5}.

Помешать сулейман-хель проводить агитацию против афганского правительства британские власти не могли, да и, возможно, не хотели, так как рассчитывали, что Хашим-хан, чтобы предотвратить антиправительственный мятеж пуштунских племен, будет вынужден пойти на уступки Англии и заключить с ней новое соглашение о сотрудничестве против приграничных пуштунских племен. Кроме этого, британское правительство было недовольно усилившимся проникновением Италии и Германии в Афганистан и стремилось оказать давление на Хашим-хана, чтобы заставить его ограничить сотрудничество Кабула с державами оси{6}. Одним словом, в данном случае британские власти в Индии решили использовать проверенный способ: оставить Кабул один на один с его мятежными подданными и постараться извлечь из сложившейся ситуации определенную выгоду.