Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сначала будет торжественная часть, коротенькая. Потом концерт. А потом – танцы, викторины, игры, и все прочее, – рассказала Люба.
– Это очень мило, – оценила программу Лиса, а Пантера только милостиво кивнула.
А я открыл бутылку минералки. Здесь, в ложе, стоял столик, а на столике ваза с фруктами (яблоки, груши, и зимняя редкость, виноград), ваза конфет, зефир в шоколаде и чернослив опять же в шоколаде, и три бутылки: две пепси, и одна минералки. Не боржом, нет полного счастья, в бутылке «Ессентуки 4», но «Ессентуки» тоже хорошо. Видно, девочки разметили диспозицию загодя.
Зал тем временем был полон. В первых рядах – знатные люди района, потом – заслуженные, далее простые честные труженики, а в задних рядах молодежь. Зал полный, а у выходов – милиция. Охраняет общественный порядок.
Порядок – это хорошо!
– Как вам новый директор, Зуев? – спросил я у Любы для поддержания беседы.
– Хороший человек, но не Дракон. Совсем не Дракон. Семён Николаевич был человечище! Скала! Как скажет, так и сделает. А Зуев, Зуев послабее…
Тут духовой оркестр из восьми человек заиграл гимн.
Все встали.
Торжественный вечер начался в шесть сорок пять.
Глава 23
31 декабря 1972 года, пятница
Новогодняя ночь, сюрпризы
Торжественную часть каборавчанское руководство провело на семидесяти восьми оборотах. То ли желая войти в график, то ли так и задумано было. И в семь ровно начался праздничный концерт.
Народный хор Каборанского Дома Культуры (ага, не клуб, а Дом Культуры, растём!) исполнил казачьи песни «Ой, не во поле гроза» и «Скачут, скачут кони лихо», плясуны порадовали солдатскими потешками. Наша институтская самодеятельность тоже не подкачала, начиная от декламации Маяковского и кончая выступлением «Медпункта», коронной песней про то, как пела гармонь под вечный огонь. Имели большой успех.
– Может, им и в самом деле привезти из Германии приличные инструменты? – подумал вслух я.
– Сами заработают. Они сейчас на свадьбах калымят, «медпунктовцы», деньги есть. Должны быть, раз на них анонимки пишут, – сказала Лиса.
– Куда пишут?
– В райком комсомола.
– А райком?
– Нам передает.
– А мы?
– Мы отвечаем: факты не подтвердились, проработаны вопросы дальнейшего совершенствования идейно-патриотического воспитания среди контингента учащихся Черноземского медицинского института имени Николая Ниловича Бурденко. Участники ансамбля «Медпункт» в текущем учебном году примут участие в пяти шефских концертах для молодежи села. Вот они и принимают.
Я задумался. Что это означает: «проработаны вопросы дальнейшего совершенствования идейно-патриотического воспитания»? Заклинание? Произнёс, и райком успокоился. До следующей анонимки.
И я тоже успокоился. Чего это на меня накатило – инструменты покупать? В благодетеля поиграть захотелось?
Как захотелось, так и расхочется.
Состав «Медпункта» за те пять лет, что я видел его, сменился почти полностью. Сашка Горелик остался. Клавишник и руководитель. Он уже не студент – аспирант кафедры патологической физиологии. Мы с ним даже несколько раз выступали вместе. Вот! Вот! Я просто завидую! Он на сцене поёт-играет, и я тоже хочу!
Всему своё время.
Значит, калымит. Что ж, риск благородное дело. Нетрудовые доходы плюс использование казённых инструментов в целях наживы – инструменты-то за институтом числятся. Или нет? Если умный, а Сашка умный, то он давно играет на своих.
И очень может быть. Впрочем, от анонимок это не спасает. Кто сигнализирует? Нельзя исключить, что кто-то из «медпунктовцев». Тот, кому кажется, что доходы делят неправильно. Одним больше, другим меньше. А нужно – по справедливости. Поровну.
– Тогда да. Тогда я пас. Купишь инструмент, а тебя же и пристегнут – участвовал в создании преступной группы для извлечения нетрудовых доходов.
– Не думаю, но… Нам и трудовых доходов хватает, – сказала Пантера.
– Нам-то да…
«Медпункт» спел последнюю песенку.
– Концерт окончен, но встреча продолжается! Через двадцать минут – танцы вокруг ёлочки, – объявил товарищ Савтюков.
– Будем танцевать? – спросил я.
– Как Наталья Николаевна. А ты будешь за Пушкина.
– Не понял, причем здесь Пушкин.
– Не при чём. Но с танцами погодим. Позже.
– Позже – это…
– На двадцать третье февраля. Или восьмое марта. Край – Первомай. Хороводы, песни, прыжки через очищающий костёр – всё будет.
Не очень-то и стремился. Я теперь человек зело солидный, да ещё при орденах, мне скакать невместно. Мазурку танцевать, падеспань, танго – другое дело. Но девочки танцевать не хотят, не в форме, а кто кроме них может изобразить пасодобль? Хотя как знать, как знать, возможно, кто-то и может. Не стоит недооценивать каборавчан. Интересно, есть у них курсы бальных танцев?
Я и спросил у Любы.
– Нет, – сказала она, и поправилась: – Пока нет. Весной откроется ставка руководителя студии танца, приедет специалист, тогда и будет. В кино красиво, я видела.
– В жизни еще лучше, – заверил я её. – Ты в каком классе?
– В десятом.
– И куда думаешь поступать?
– В медицинский, на педиатрический.
– Дело!
Зашёл Женя.
– Для наших выставили угощение, – сказал он.
– Для наших?
– Да, для всех нас. Бурденковцев то есть.
С недавних пор в нашем институте приветствуется самоназвание «бурденковцы». Преемственность. Как «будёновцы» или «чапаевцы». То самое «совершенствование идейно-патриотического воспитания среди контингента учащихся Черноземского медицинского института имени Николая Ниловича Бурденко» на практике.
– Веди! Бурденковцы никогда от угощения не отказываются, – сказала Лиса.
И в самом деле – время! Половина одиннадцатого!
Нас провели в репетиционную – так на табличке. Расставлены столы, угощение простое, деревенское и обильное. Бутерброды шести видов, моченые яблоки, свежие яблоки, соленые грузди, огурцы и помидоры, новогодний салат, нарезанная на маленькие кусочки селёдка, шпроты и сайра.
Спиртного не было.
– Это я постарался, – самодовольно сказал Женя. – До полуночи, сказал, ни-ни.
Правильно сказал. Никаких неприятных происшествий быть не должно! Нет, конфликтов мы не ждём, в Каборановске бурденковцы почти за своих, но, во-первых, «почти» – оно и есть почти, а во-вторых, водка и своих ссорит. Потому и наряды милиции, отсекающие видимо пьяных, и отсутствие водки в магазинах с самого утра, и прочие меры предосторожности. Видно, и тут Андрей Николаевич распорядился.
– А в полночь наши тяпнут по сто, по сто пятьдесят в тесном кругу – и по автобусам. Во избежание. Пусть видят высокую моральную силу студентов-бурденковцев!
– А чего тяпнут-то? – спросила Ольга.
– Дамам вино, джентльменам водка. По бутылке на четверых.
– Поди, «Экстра»?
– Ну да, «Экстра». Нормальная водка. Кстати, Паша сказал, что «Экстра», что была у нас на столе, не та, что в магазине, а из особого цеха. Спирт «Люкс», и всё такое.
– Да ну?
– Божится, что так. Люди видят – начальство пьёт простую водку, значит, не оторвались пока от народа. Такая вот хитрость.
И очень может
- Разведка боем - Василий Павлович Щепетнёв - Альтернативная история / Периодические издания
- Караул устал (СИ) - Щепетнев Василий Павлович - Попаданцы
- Тайная сторона Игры - Василий Павлович Щепетнёв - Детективная фантастика / Периодические издания / Триллер
- Вот пуля пролетела - Василий Павлович Щепетнёв - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Поправка курса - Василий Павлович Щепетнёв - Альтернативная история / Попаданцы
- Выбор Пути (СИ) - Щепетнёв Василий - Альтернативная история
- Одиссея Варяга - Александр Чернов - Альтернативная история
- Посвященный - Лошаченко Михайлович - Альтернативная история
- Спасти СССР! «Попаданец в пенсне» - Валерий Белоусов - Альтернативная история
- Шведский стол - Михаил Алексеевич Ланцов - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания