Рейтинговые книги
Читем онлайн Новые записки следователя - Лев Романович Шейнин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 68
жизни болвану, что жизнь может пройти мимо? Как объяснишь ему, что человеку дана только одна жизнь, но, пока она ещё длится, он ещё может стать человеком, и стать лучше, чем был вчера? Как объяснишь то, что ещё неясно тебе самому? Да, неясно, хотя уже не даёт спать по ночам и оборачивается болью в голове и горечью в сердце и заставляет горевать о жизни, растраченной на кражи и тюрьмы, пьянки и безрадостные воровские кутежи, о жизни, которую ты сам прокурил, как скверную, вонючую папиросу, после которой остаются только дым, горечь и смрад…

Но Доктор ждал ответа. И Кардинал тихо сказал:

– Эх, какой, брат, вечер выдался!.. Наболтались мы с тобой. Давай немного помолчим…

– Мне будет, помолчал! – зло возразил Доктор. – Теперь я скажу, а ты слушай!.. Ты для чего всё это выдумал? Сегодня этих… демократов не тронь, а завтра с повинной в милицию!.. Начинается-то всегда с гривенника, а там, глядишь, пропал человек!.. Не буду твою резолюцию подписывать – так и знай! В одиночку работать буду, а политики я знать не хочу!.. Нет мне дела до политики, как ей нет до меня!.. Так всем и передай…

И Доктор, круто повернувшись, вышел за калитку и поплёлся в Тамбов, к вокзалу. Кардинал долго глядел ему вслед, а потом вернулся в баню, где отдохнувшие делегаты поджидали своего председателя. Конференция возобновилась.

Первым взял слово Пузырь. Он снова заявил, что согласен с проектом резолюции, но обращает внимание на одно серьёзное затруднение.

– Как быть с немцами? – продолжал Пузырь. – Как не перепутать восточных с западными? Восточных шарашить нельзя – это наши друзья. Западных можно. Но как их разберёшь, битте, заген зи мир? Те и другие лопочут по-немецки и с виду смахивают друг на друга. Я говорю это вам как германовед…

Потом взял слово Казимир Кадецкий. Он поддерживал предложение Кардинала, но настаивал на том, чтобы самый факт конференции и резолюция, которую она примет, были тщательно законспирированы.

– Если кто-нибудь из наших засыпется, – говорил он, – то его будут судить как вора-одиночку, а это полбеды. Но если узнают про резолюцию да про конференцию, поднимется такой шухер, что нам будут давать на всю катушку… Я вот изучаю на старости лет уголовное право. И теперь понял, что кража считается квалифицированной, если она совершена – слушайте внимательно! – по сговору с другими лицами. Так дословно гласит пункт «В» статьи сто шестьдесят второй в ещё прежней редакции. Теперь новый указ, но подход не изменился. Вреднейшая штука этот самый сговор с другими лицами. Бойтесь пункта «В» как огня, ребята!..

– Казимир прав, – произнёс Зямка Кенгуру. – Пузырь не умеет юридически мыслить, вот что я вам скажу!.. Если разослать резолюцию в суды, нам сразу начнут клеить пункт «В». Мой покойный папаша всегда говорил: «Зямка, лучше не воровать, но если уж воровать, то не попадаться, если уж попадаться, то не сознаваться, но если уж сознаваться, то в краже простой, а не квалифицированной…» Он был первый карманник Одессы, а не какой-нибудь Винницы!..

– А что говорил твой папаша про фестивали? – спросил Голубь.

– Он умер тридцать лет назад, – быстро ответил Зямка Кенгуру. – Но перед тем как закрыть глаза, он сказал мне так: «Сынок, больше всего на свете опасайся государственных преступлений, женских советов и дружбы с идиотами». Первые два завета я выполнил. Третий, судя по твоему вопросу, Голубь, нет…

…Была уже поздняя ночь, когда конференция закончилась. Резолюцию утвердили. Закрывая конференцию, Кардинал произнёс заключительную речь. Он был в ударе, и ему шумно аплодировали.

– Надо шагать в ногу с эпохой, – говорил Кардинал, – и я рад, что вы поняли это. Нельзя отмахнуться от вопроса, который поставил Алексей Максимович Горький: «С кем вы?». Правда, он обратился с этим вопросом к учёным и деятелям искусств, но ведь мы тоже художники в своём роде. Всякий раз, когда я вижу чужой карман, оттопыренный бумажником, я возмущаюсь этим уродством и спешу его как можно скорее ликвидировать. Но когда бумажник переходит в мой карман и оттопыривает его, моё эстетическое чувство почему-то молчит. Философы объясняют это пережитками капитализма в сознании людей. Я готов с ними согласиться, коллеги. Тем логичнее нанести удар пережитками капитализма по самому капитализму. Это лишний довод за принятую нами резолюцию…

В Москве бушевал фестиваль. Уже начиная с окраин огромный город полыхал многоцветным фейерверком национальных флагов, эмблем, цветов, лозунгов, шёлковых знамён и транспарантов, пятиконечных звёзд и государственных гербов всех стран мира.

С утра до поздней ночи город был до такой степени затоплен музыкой, танцами, весельем, карнавальными шествиями, восклицаниями на всех языках мира, национальными костюмами, и песнями, что казалось, молодость всей планеты, прорвав все географические и политические барьеры и плотины, хлынула ликующими потоками в этот древний и такой молодой город.

Кардинал уже третий день находился в Москве, где, как и было заранее условлено, остановился у Голубя, проживающего со старушкой матерью в районе Останкина. Голубь очень радостно встретил Кардинала и тут же стал врать, что он подружился с редактором одной из газет и тот твёрдо обещал дать ему пропуск «Пресса», с которым можно везде пройти. Кардинал усмехнулся и так взглянул на Голубя, что тот сразу покраснел и, смущённо пробормотав: «Ну-ну, не сердись, уж будто и помечтать нельзя», – тут же перешёл к делу. Голубь рассказал, что к нему заходил Пузырь, Окунь и Зямка Кенгуру, уже приехавшие в Москву, справлялись, скоро ли прибудет Кардинал, и поклялись, что будут строго соблюдать «резолюцию».

– От Казимира пришла весточка, что не приедет, – продолжал свой рассказ Голубь. – Фомку Болта замела по дороге линейная милиция, и он сидит на какой-то узловой станции. Об остальных ни слуху ни духу… Да, третьего дня встретил в «Гастрономе» Доктора. Тоже спрашивал про тебя и опять сказал, что резолюцию не признаёт.

– А как мелкота? – спросил Кардинал.

– Большинство в курсе и вроде сочувствует, – ответил Голубь. – Пузырь со многими говорил, сам тебе расскажет.

– Сеньку Мороза не встречал?

– Не приходилось. Но ребята рассказывали, что он работает на заводе, по две нормы выполняет и скоро будет на доске Почёта.

– Не выздоровел?

– И слушать не хочет.

Голубь достал из буфета водку, но гость пить отказался. Он сидел у открытого окна; издалека доносилась музыка, на улицах посёлка почти никого не было – все уехали в город любоваться фестивалем.

– Где мать? – спросил Кардинал.

– В Останкине у дворца концерт. Малайцы пляшут, – ответил Голубь. – Старуха с соседками пошла. А то, говорит, сынок, помру и малайцев не повидаю. Я спрашиваю: «Мать, на кой сдались тебе эти малайцы?» А она рассердилась и отвечает: «Если люди к нам бог весть откуда в гости приехали, надо и нам вежливость соблюсти – в ладошки им похлопать и «мерси» сказать».

Кардинал молчал, продолжая о чём-то думать. Потом встал, снял с вешалки шляпу и коротко бросил:

– Пошли!.. Нечего зря время терять… И не забудь инструмент!..

На залитой огнями площади перед главным входом Сельскохозяйственной выставки (в те дни она ещё так называлась) было множество гуляющих. Почти все иностранные делегации жили в гостиницах, построенных в районе выставки, и теперь они гуляли с москвичами.

В толпе, состоявшей из москвичей и немцев, Кардинал и Голубь вдруг услыхали знакомый голос. Пробравшись поближе, они увидели Пузыря, исполнявшего обязанности переводчика. Непринуждённо обняв за плечи молоденькую ясноглазую немку, Пузырь, гордый общим вниманием, громко говорил:

– Немецкие камрады спрашивают – сколько стоит поездка на курорт?

– Смотря какой курорт, – отвечал кто-то из толпы. – И как ехать – по путёвке одно, без путёвки другое…

– Эй, друг, – кричали Пузырю из толпы. – Ты объясни, что у нас санаторий, а не отели. И что курс лечения, харчи и всё прочее входит в стоимость путеёки…

– Это когда есть путёвка, – вмешалась в разговор нарядная дамочка с модной лакированной сумкой. – А если курсовка, то уж совсем не так… А если диким образом, то…

Пузырь взглянул на дамочку, хотел что-то сказать и в этот момент заметил Кардинала и Голубя. Одним движением ресниц Пузырь указал им на лакированную сумку, а затем с изысканным поклоном произнёс:

– Мадам, ваша воля для меня закон. Непременно переведу всё,

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 68
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Новые записки следователя - Лев Романович Шейнин бесплатно.
Похожие на Новые записки следователя - Лев Романович Шейнин книги

Оставить комментарий