Невеста темного принца (СИ) - Княжина Елена

– Ты только из-за меня просил не ранить Андрея серьезно? – я не узнавала свой голос, осипший и болезненный.

– Нет, Ани, не только. Но говорить я об этом не хочу – не имеет смысла. Я слышал твою просьбу и не стану возражать против тренировок, девочка, – тихо произнес крестный. – Каким бы монстром ты меня ни считала, я прекрасно осознаю, что тебе нужно отвлечься. Однако, избавь Артемиуса от искушения своей крови. Он не зря у нас преподает теорию, а не боевую магию.

– Ты же сказал, что не станешь возражать! – строго напомнила его же слова.

– И даже найду тебе другого, нового преподавателя, – Артур мягко обхватил мой локоть и увлек вперед по коридору. – Точнее, он сам уже нашелся весьма неожиданным образом. Так у нас штат еще не пополнялся…

– Это каким же? – не сдержала любопытства.

– В прямом смысле восстал из мертвых, – загадочно хмыкнул крестный и кивнул в сторону тренажерного зала.

Я вошла в знакомую дверь. Внутри, спиной ко мне, стоял высокий, светловолосый, короткостриженый мужчина и с интересом изучал Пандору. Он обернулся на шум, и я замерла. Ни шагу ступить, ни вдох сделать.

Он грустно мне улыбнулся, как старой знакомой. А я вдруг вспомнила, откуда знаю это лицо. «Новый преподаватель» был точной копией мужчины с отцовских фотографий. Разве что губы более тонкие и нос с горбинкой.

Я прислонилась к дверному косяку и тяжело задышала. Если Фридрих Кесслер мертв, то кто этот человек, тролль меня побери? А если жив, то кого тогда хоронили арканы?!

– Наконец-то мы с вами встретились, Анна. Как жаль, что при столь трагичных обстоятельствах.

19.4

***

Разговор отложился на некоторое время и перенесся на второй этаж, в кабинет ректора. Поближе к ядреному цветочному сбору и мягкому креслу, в которое меня и усадили. Дурнота соизволила пройти только после второго стакана (первый я выпила залпом и даже не заметила).

Фридрих. Кесслер. Жив.

Я читала дневники его отца. Много раз изучала фотографии, свидетельствовавшие о дружбе того с моим папой. Слушала рассказы Карпова, Роджера и Атарины о бесшабашной троице закадычных друзей. Хихикала над «австрийским занудой», то и дело вылетавшим из уст Джильберты. Повязывала бантиком секретную посылку, предназначенную ему.

Я засыпала под песню, которую он с Андреем любил распевать во времена беззаботной юности. Много раз перечитывала его письмо. Была возле его дома, присутствовала на похоронах. Оплакивала его потерю вместе с Карповым, глядя на огромные звезды, нависшие над его любимой австрийской деревней.

И даже не знала, как он выглядит. Фридрих Кесслер.

– Андрей думал, что вы погибли, – хрипло проронила я первое, что пришло на ум. – Ему было очень плохо.

– Знаю, – тяжело вздохнул мужчина, занявший кресло для посетителей. Я сама разместилась в ректорском. Артур встал у окна. – Мне не хватило времени его предупредить. Нужно было торопиться. Оставалась надежда, что он догадается обо всем, когда обнаружит тайник с дневниками. Последние страницы многое объясняли…

– Они были вырваны, – вспомнилось вдруг. А что, если дневники попортил вовсе не Демон?

– Как? Но ведь там был описан… Ох! – Кесслер откинулся в кресле и залпом допил цветочный сбор, не морщась. – Значит, она все-таки выследила меня. И взяла свое.

– Она? Кто?

– Без понятия. Не аркан, не рагнар, не миротворец… Думаю, она действовала в личных интересах, – Фридрих пожал плечами. – Знаю только, что это женщина среднего роста. Пол и комплекция всегда остаются неизменными. Она подсела ко мне в баре… Красавица с полными губами и огненной гривой. По счастью, я немногословен и мало пью.

Я хмыкнула, отметив, что в его руках опустел уже второй бокал фирменной настойки моего крестного.

– Я не поддался очарованию незнакомки: сразу распознал иллюзорные чары. По стойкому флеру Дракобелы Кровавой и Эустомы Чешуйчатой. По легкому туману, расплавлявшему края образа. По смене цвета глаз – не явному, на уровне подсознания. С глазами особые трудности: из них всегда выглядывает истинная личность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он так монотонно и подробно объяснял, что я поняла, почему Джи-Джи обзывает Кесслера занудой. Преподавание у него было в крови.

– Иллюзорные чары?

– Признаюсь, я долго их изучал в надежде, что сам смогу использовать. Хотя они скрывают лишь внешность, а не магический след… Братство арканов нелегко покинуть тем, кто связан кровавой клятвой и причислен к Элите, – Кесслер нахмурился и потер шею.

А я снова присмотрелась к внезапно ожившему другу Карпова. Неприметная, по большей части скучная внешность. Ему и иллюзорные чары не нужны, чтобы затеряться в толпе. Тонкие губы, короткие русые волосы, светлые, небольшие, глубоко посаженные глаза, морщина на лбу, знакомое кольцо на пальце… Он казался старше своего возраста, тянул лет на сорок.

– Я не могу с некоторых пор пользоваться своим именным жезлом. Пришлось обратиться к талисману отца и тайно пройти процедуру перерегистрации. Полезно иметь связи в гоблинских кругах, – Фридрих потер бровь и виновато хмыкнул, будто сам над собой посмеивался. – Я присвоил себе магический след некоего Фабиана Равве и последнее время живу под его именем.

– Я видела, как вас хоронили!

– Не меня.

– Боги, а кого тогда?

– Меня раскрыл один из братьев. Видел, как я передаю сообщение. Узнал Джильберту. Мне повезло, что он лично пришел разобраться с предателем… Но нужно было торопиться. Я снял печать, не дождавшись подстраховки Андрея, – он сдвинул манжету рубашки, обнажая розовый ожог. – Пришлось сымитировать взрыв, чтобы тело приняли за мое. Дом, пропитанный аурой, помог.

Пару минут мы молчали, переваривая информацию. Фридрих украдкой меня разглядывал и чему-то улыбался. Словно знал обо всех тайнах, что я скрывала.

– Александр Кесслер, мой дед, нашел древний способ маскировать дикую каплю, – вдруг продолжил объяснять австрийский зануда. – Так, что даже идентификатор не сможет определить, кто ты есть. Я долго искал ингредиенты. Монстроглаз всегда был редким растением, а в наше время его почти не найти. Чуть рук не лишился, пытаясь добыть его в естественной среде обитания. Затем выторговал у знакомого гоблина унцию крови Шмырла Зубокрылого. Они почти вывелись в Дебрях. Да и сами шмырлы уже не те – вялые, кровь жидкая… Фон совсем угасает.

– Но ведь вы могли столкнуться с кем-то знакомым, и тогда…

– Для того и изучал иллюзорные чары. Говорят, разглядеть суть, скрытую под ними, может только истинно видящий. Родной или любящий… Но у меня никого не осталось, так что я ничем не рисковал.

– Ты говорил про женщину, скрытую чарами, – подошел к столу Артур и навис над нами серой тучей. – Чего она хотела?

– Расспрашивала о записях моего деда и отца. Предлагала любую сумму за доступ к дневникам. Если мисс Дэлориан не ошиблась, и кто-то вырвал последние страницы, значит, она тоже искала средство запутать магические следы, – Кесслер вздохнул, поднялся со стула и снова наполнил свой бокал. – Значит, пришла уже после обыска арканами, но до появления Андрея…

– Старушка! – вскрикнула я и тоже встала.

– Кхм?

– Там была пожилая леди, прямо возле дома. Она отправила меня за процессией, и я чуть не угодила в лапы арканам, – призналась с печальным выдохом.

На крестного старалась не смотреть, чтобы не видеть очередной укор в собственном безрассудстве. Совершенно согласна – переместиться тролль-знает-куда было очень глупо. Но сейчас я ни о чем не жалела.

– Может, та рыжая прикрылась новой иллюзией?

– Вполне возможно, – согласно кивнул зануда.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– А почему вы плюнули на свой план и пришли сюда? – я снова упала в кресло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как же несправедливо, что Андрей не знает, что его друг жив! Он был бы этому так рад.

Прежний Карпов… был бы.

– После возрождения Августуса я предпочел бы находиться в стенах Академии. Едва ли у меня, предавшего Братство арканов, хорошие шансы на выживание в большом мире. Я попросил убежища у вашего крестного, – он кивнул на Артура, отхлебнул ядреный напиток и одарил меня скупой улыбкой. – В обмен на всю информацию, которой владею. Не сочтите меня трусом…