Восхождение в затерянный мир - Хеймиш Макиннинс

— Привет, Хеймиш! Здесь Мо.

Голос звучал громко и отчетливо.

— Привет, Мо. Хорошо поработали?

— А, обычное дерьмо. Мы с Джо думаем, что завтра сделаем вершину. На Зеленой башне тесновато, зато выше есть хорошие полки.

Я расслышал сопровождаемые смехом слова Джо:

— Не говори им про пауков!

— Мне показалось, Браун там что-то насчет пауков толкует? — подозрительно осведомился я.

— Нет-нет, мы их всех пришибли, — заверил меня Мо. —Здесь хорошее логово. Сыровато немного, а так все в порядке.

— Ладно, — подвел я итог, экономя батареи. — Завтра поднимемся. Пока.

Утром мы с Доном стартовали в темпе, захватив с собой, в частности, пластиковую посуду, чтобы собирать воду. Ребята сказали нам, что на Зеленой башне с водой совсем туго.

Снова идем по нервирующим веревкам, сознавая: если придется повторить этот путь еще несколько раз, несчастного случая не миновать. И мы всей душой надеялись, что это последний раз.

По Бездонному камину я шел первым; хотел проверить, не лучше ли перенести веревки в более сухой желоб. Однако, выйдя на свою высшую точку, быстро сообразил, что на это потребуется слишком много труда.

В Бездонном камине было суше обычного, и все равно я промок: кратчайший путь подъема, где были навешены веревки, служил также руслом для стекающей сверху воды. Взобравшись на обросший зеленью карниз, который вел к полке Мо, я повернулся, чтобы вытянуть рюкзак с багажом. Дело это потребовало неимоверных усилий. Мало того, что рюкзак был тяжеленный, так еще веревка врезалась в растительность на перегибе карниза, и мне пришлось напрячь все силы, чтобы одолеть это препятствие. Длина пролета была пятьдесят-шестьдесят метров. В конце концов я наладил нечто вроде лебедки с применением жумаров и все-таки вытянул груз. Это было все равно что в одиночку выбирать тяжелый якорь. Крикнул Дону, чтобы поднимался следом. Выше меня просматривалась палатка на главной полке Зеленой башни. Ребят не было видно, но сверху сыпались кучи образцов флоры (иногда попадая в меня), из чего следовало, что идет разрушение очередного растительного барьера.

Дон пошел вперед, чтобы дать мне передышку.

Минут через десять он достиг бивачной полки и стал поднимать рюкзак. Я шел следом за рюкзаком, пристегнувшись к закрепленной веревке. Подходя по обросшей зеленью вертикали к полке, я увидел свисающую с карниза петлю моей веревки. Она была закреплена на крючьях под выступом. Справа от меня, поверх бромелии, которая храбро примостилась на ступеньке в основании карниза, был разостлан кусок полиэтилена — поистине труднодоступный резервуар для сбора воды! Площадь ступеньки не превышала двадцати пяти квадратных сантиметров, дальше шел сплошной отвес до Бездонного камина, ниже которого была пустота.

Для второй палатки на полке было тесновато, но мы прикинули, что можно подвесить тент на карнизе. Паучье логово, о котором говорили Мо и Джо, нас не соблазняло, и мы решили как-нибудь устроиться рядом с ними. Мне доводилось спать в еще худших условиях, но редко; в последний раз —когда я разделял ложе с нищими в Индии.

Погода почти весь день стояла ясная, и мы спрашивали себя, как там дела у наших товарищей. Они приступили к работе очень рано, поскольку им не терпелось выйти на вершину. Передаю слово Джо:

«Мо взял с собой запас шлямбурных крючьев и после высшей точки под карнизом, достигнутой им накануне, вбил пять штук, добираясь до места, откуда можно было бы прокладывать себе путь через растительность. Крючья входили с великим трудом; у него оставался последний шлямбур. Сломается —можно возвращаться назад. Но вот он принялся расчищать проход, и огромные комья причудливых растений полетели в пропасть. Два часа ушло у него на это дело. Мы оба были с ног до головы в грязи. Поднявшись следом за Мо, я очутился на очень славной террасе шириной около двух и длиной около двенадцати метров. Заполненная диковинными растениями трещина вела вверх к чему-то вроде полки, и Мо вызвался сходить на разведку».

Мо продолжает:

«Джо прошел по террасе вправо — посмотреть, что там, но не увидел ничего утешительного. Проверил другую трещину, поближе ко мне, спустился и сказал: «Ну-ка, погляди ты, Мо». Я увидел, что от неудобной трещины, которую он проверил, можно траверсировать влево, обходя сверху горб диковинной растительности. Наверно, он надеялся, что я сделаю попытку, но я еще не очухался после пройденного отрезка. Тогда Джо решил повторить свою попытку. Вбил крюк и, стоя в стремени, качнулся назад и поехал вниз, но удержался руками и не упал. Я посоветовал ему вбить шлямбурный крюк. Он так и сделал и в темпе прошел вверх десять метров до огромной полки. Я последовал за ним на жумарах и с содроганием стал просматривать следующий отрезок — нависающий камин, который уходил вверх от здоровенной глыбы на полке. Джо сказал, что вроде бы видит свет на выходе из камина. Словом, похоже на сквозной проход! Я пошел вверх по камину через разболтанный плитняк и очутился как бы в большой пещере с окном или слуховым люком в потолке высоко надо мной. Путь был не сложный, только очень уж плитняк слабый. На деле отрезок оказался чуть ли не самым легким на всем маршруте. Мы выбрались на следующую полку, облепленную растительностью. Прямо над нами была вершина. «От силы шестьдесят метров!» —сказал я Джо. Но сегодня мы уже не успевали их пройти. Вероятный путь пролегал через сужающийся кверху нависающий камин, который выглядел достаточно скверно; дальше —по обросшим желобам и отвесам до края плато. Мы не сомневались, что этот отрезок можно пройти за один, заключительный, день, и пошли вниз, усталые, но в приподнятом настроении. По нашим расчетам, Дон и Хеймиш уже поднимались снизу».

Я вбивал крюк, когда откуда-то из космоса донесся голос, который вопрошал с ярко выраженным манчестерским акцентом:

— Как дела?

Джо висел в воздухе перед скалой на изогнувшейся петлей веревке.

— Привет, Джо, —отозвался Дон, глядя на него из-под козырька синей шапочки.— Дошли?

— Остался один пролет. Мы были всего в шестидесяти метрах от вершины!

Не успел он ступить на полку, как веревка дернулась вверх: это Мо пристегнулся к ней. Лицо у Джо было совсем измученное, осунувшееся и бледное, глаза напряженные. Мокрый, весь в грязи, он дрожал от холода. Никогда еще, сколько занимаюсь альпинизмом, не видел я, чтобы человек так вымазался в грязи. Как будто он неделю работал в котловане. Я помог ему сложить набухшее от сырости снаряжение подле стенки. Мо обогнул карниз и остановился, качаясь на веревке перед посадочной площадкой.

— Рад вас видеть, парни. Завтра тебя ждет славный отрезочек для лидирования, Хеймиш.