Люди как боги (сборник) - Сергей Снегов

– В оптике эта звездочка – мы ее назвали Оранжевой – будет мирно светить еще по крайней мере пять тысяч лет. Она исчезла в сверхсветовой области.

Станции волн пространства и на звездолетах, и на Оре были слишком слабы, чтобы зафиксировать пропажу и появление Оранжевой, зато мы хорошо рассмотрели ее в оптике. Звезда была эффектна: ярко-оранжевая, она затмевала своих соседок мятежным сиянием. Я и раньше замечал, что разрушители выбирают для жизни именно такие звезды-гиганты поздних спектральных классов.

– Родная сестра Угрожающей, – сказал я Осиме. Прошлые наши сражения еще были свежи в памяти.

Через три дня Альберт передал, что Оранжевая появилась на прежнем месте и светит так же мощно и мирно.

История с пропажей звезды занимала нас недолго и никого не встревожила. Сейчас ясно, что мы были очень поверхностны в суждениях. Никто не знает своего будущего. Не знал его и я. Нельзя требовать от человека больше того, что ему свойственно.

Я не буду описывать движения к звездным скоплениям Персея – об этом рассказал Ромеро. Упомяну лишь, что каждый из кораблей был быстроходней «Пожирателя пространства», но флот в целом двигался медленнее, чем одинокий галактический разведчик. Мы понимали, что такая армада не может подобраться незамеченной к крепостям разрушителей, – поэтому нужно было принять меры, чтобы нас не застали врасплох в пути.

Астру пошел шестой год, когда перед нами – на все звездное небо – раскинулись гигантские скопления Персея.

8

Мы подошли к поясу космической пустоты, разделившей оба скопления: ближнее Аш и дальнее Хи. Расстояние между ними – около сотни парсеков – пустяк по масштабам Галактики, но весьма существенно для наших кораблей. Некоторые капитаны настаивали на обследовании ближнего – Аш, но я повернул на Хи, где мы однажды уже побывали: там нас поджидали не только готовые к встрече враги, но и несомненные друзья.

Каждая эскадра двигалась самостоятельно – тараном в восемь слоев. В эскадре Осимы острием был «Волопас», за ним шел «Гончий пес», вокруг которого по кольцу располагались двенадцать звездолетов. Этот слой из тринадцати кораблей (один в центре и двенадцать по окружности) повторялся семь раз с одним изменением – диаметр кольца от слоя к слою увеличивался.

Колоссальный конус из ста пяти звездолетов штурмовал тенета неевклидовости, в которых чуть не запутался когда-то «Пожиратель пространства».

А на отдалении в несколько световых недель точно такой же отряд под командованием Аллана и Леонида прокладывал собственный туннель в неевклидовости.

Первые депеши Аллана говорили, что все идет хорошо.

Я хорошо помню день, когда уверенность в легкой победе рухнула. В тот вечер мы сидели вчетвером в командирском зале – Осима, Вера, Ромеро и я. Эскадра неслась на желто-красное светило с одной планетой. Это была Оранжевая – звезда, внезапно исчезнувшая перед нашим выступлением с Оры и потом так же внезапно появившаяся. Альберт назвал ее мирной. Мне она мирной не показалась: ее исступленное сияние тревожило, а не успокаивало.

Это, конечно, были эмоции, а не расчеты, тем более – не факты, но о фактах рассказал Ромеро, я же описываю свои ощущения, и тут ничего не поделаешь: Оранжевая меня беспокоила…

– Пока, кажется, все удачно? – прервала молчание Вера.

Ей ответил Ромеро. В те первые дни он выглядел оптимистом.

– Думаю, разрушителям на этот раз не удадутся нехитрые приемы, которыми они чуть не запутали Ольгу с Леонидом.

– И меня, – коротко напомнил Осима.

– И вас, уважаемый капитан Осима. Я хорошо помню, что вы были в числе трех командиров, сломя голову бежавших из Персея. И очень рад, что именно вы командуете победоносным возвращением.

Я смотрел на Оранжевую. Волны пространства, сканировавшие странную звезду, преобразовались в приборе в обычный оптический спектр – я видел ее не той, какой она была месяцы и годы назад, а сиюминутной, нынешней. И я ждал от нее неожиданностей, как ни странно это звучит: ждал неожиданностей – вспышек, гигантских протуберанцев, бешено разлетающихся туманностей. Если бы она на моих глазах превратилась в сверхновую, я бы тоже не удивился.

– Почему ты так впился глазами в Оранжевую, Эли? – поинтересовалась Вера.

– Что-то должно произойти, – ответил я. – Это ведь не просто светило, а звездное оружие… Как бы оно не грянуло в нас ошеломляющим залпом разрушительных частиц и испепеляющих полей.

– Пусть попробует, адмирал, – отозвался Осима. – Наши средства защиты от частиц и полей вполне надежны.

И, словно накарканные мною, вскоре начались неожиданности – но не те, каких мы ожидали. Оранжевая не вспыхнула, исполинский взрыв не превратил ее в сверхновую – она стала тускнеть, просто тускнеть. И в этом угасании было что-то нехорошее.

– Сообщение от Аллана! – сказал Ромеро. – Кажется, рапорт о полной победе!

Но это был рапорт о полной неудаче. Впоследствии я получал много таких сообщений и сам отправлял на Землю такие же – и понемногу мы к ним привыкли. Но в тот день слова депеши звучали похоронными колоколами. Попытка ворваться вглубь скопления не удалась. Когда-то «Пожирателя пространства» не выпускали оттуда, сейчас нас туда не впустили.

И хотя теперь в звездную ограду врубались больше ста сверхмощных кораблей, а некогда в лабиринте Хи метался лишь один неосторожный галактический разведчик, дела это не меняло.

Так же стремительно, как Леонид ударил тараном в звездные стены противника, эскадру выворачивало назад: последние группы звездолетов еще штурмовали окраинные звезды скопления, а острие – флагманский корабль «Скорпион» уже вылетел наружу, в свободный от светил космос. Проходы в скопление Хи были закрыты.

– Вчера отсюда не было выхода, сегодня сюда нет входа, – невесело сформулировал я.

– Но мы пока двигаемся вперед, адмирал! – воскликнул Осима. – И что не удалось Леониду, может удаться мне!

Оранжевая все больше тускнела. Я уже понимал, что это как-то связано с искривлением пространства. Скоро, очень скоро и мы вслед за Алланом должны были, как шар под гору, покатиться наружу по предписанной кривой.

МУМ вскоре информировала о нарастающей кривизне пространства. Нас выбрасывало наружу.

– Разрушители действуют по шаблону, – заметил Ромеро. – Не противоборствуя нашему движению, спокойно меняют его направление. Вы не собираетесь поискать новых вариантов, дорогой адмирал?

– Уже ищу…

– Ну и?..

– Если они воспроизводят удавшийся им прием, то почему и нам не повторить удар Ольги по планетке? Аннигилируем подходящий объект на окраине скопления и ворвемся через созданную нами пустоту.

Осима передал командование автоматам. На полусферах засветились карты скопления Хи. Оно не было компактным. Здесь имелись и одинокие звезды с планетками, и темные космические шатуны, уныло странствующие на окраинах.

Нужно было подобрать объект так, чтоб искривляющие механизмы разрушителей не успели ввести новосотворенную пустоту в свои пространственные поля. В том районе, куда подошли обе эскадры, имелись несколько одиноких звезд с десятком планет и примерно столько же галактических шатунов с массой покрупней планетной, но значительно меньше звездной. Каждый из них мог быть использован для прорыва.

– Атака в лоб не удалась. И не удастся, сколько бы мы ее ни повторяли, – подвел я итоги обсуждения. Я говорил так резко для упрямого Осимы. – Но если прямые пути перекрыты, можно пойти в обход.

9

Я прошел в лабораторию к Мери. Она занималась выведением простейших жизненных форм для разных условий – всевозможных видов питательной среды, гравитации, температур и давления.

В колбах плескалось что-то мутное.

– Неинтересно, правда? – Мери засмеялась.

– Неинтересно. Жиденькая грязца.

– А если я скажу, что одной капли этой грязцы, пролей ее случайно из колбы, достаточно, чтобы уничтожить весь наш звездолет, – тоже неинтересно?

Я посмотрел колбу на свет. Это, несомненно, была колония бактерий. Но о бактериях, уничтожающих корабли, я еще не слышал. Я попросил разъяснить, как могли попасть на звездолет такие опасные препараты.

– Они занесены в списки корабельного имущества в соответствии с требованиями закона, – успокоила меня Мери.

– Но они грозят разрушениями. Руководителю экспедиции полагается знать, для каких целей на корабле появляются предметы, таящие в себе гибель.

– Разве мало у нас потенциально опасных предметов? В сравнении с аннигиляторами, уничтожающими планеты, мои микробы – стая ос рядом с тигром.

Из объяснений Мери я понял, что недавно были синтезированы удивительные тельца – микроскопические атомные заводы. При достаточном притоке энергии извне, а иногда и за счет энергии самого процесса они перестраивают ядра атомов, входящих в состав их пищи.

– Вот эти крохотульки питаются железом, – сказала Мери, любуясь колбой. – И после их работы железа уже нет, а есть кислород и водород, кремний и углерод… Если мы где-нибудь натолкнемся на планету из чистого железа, я заражу ее этими бактериями, и через несколько тысячелетий на безжизненном металле появится разрыхленный слой, вполне пригодный для растений.