100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1 - Николай Каролидес

Еще один провокационный эпизод из сновидений Джибраила — это кинематографическая фантазия о публичном доме под названием «Занавес» (это дословный перевод арабского слова хиджаб, вуали у мусульманских женщин) в Джахилии, где дела резко идут в гору после того, как двенадцать проституток принимают имена и обличья двенадцати жен Пророка. Целая вереница мужчин в ожидании своей очереди ходит по кругу во внутреннем дворе публичного дома «вокруг расположенного в центре Фонтана Любви во многом так же, как паломники, правда по другим причинам, ходили вокруг древнего Черного Камня». Услышав новости о том, что проститутки приняли новый вид, «скрытое восхищение городских мужчин было необычайно; однако им было столь боязно раскрыться, — как потому, что они бы точно тогда распростились с жизнью, узнай Махунд или его помощники о том, что они вовлечены в такие неподобающие дела, так и потому, что им хотелось, чтоб эта новая услуга в «Занавесе» просуществовала подольше, — что секрет этот хранили в тайне от властей».

История этого публичного дома в книге предваряется фразой Рушди, которую в ретроспективе событий, захлестнувших роман, можно назвать пророческой: «Где нет веры, нет и святотатства». Лишь потому, что мужчины в Джахилии приняли догматы новой веры, они смогли извлекать для себя тайное удовольствие из посещения публичного дома, где работали проститутки в обличьях жен Пророка.

В конце романа Саладин Чамча вновь вливается в индийское общество. Процесс обновления и восстановления, осуществленный через любовь и смерть, для него завершен, и он возвращается к своим корням в Индии. Напротив, Джибраил Фаришта, измученный эпическими снами и видениями, исполненными сомнения и скепсиса, теряет свою веру и не находит ничего взамен; не в силах скрыться от своих внутренних демонов, он сходит с ума и кончает жизнь самоубийством.

ЦЕНЗУРНАЯ ИСТОРИЯ

«Сатанинские стихи» были впервые опубликованы в Великобритании 26 сентября 1988 года. Четвертый по счету роман Рушди ожидали с нетерпением, и сразу по выходе он получил самые лестные отзывы в британской прессе. Его превозносили как «шедевр», «нечто действительно оригинальное», «освежающее… необычайно современное произведение… напоминающее поездку на «американских горках» по бесконечному ландшафту воображения».

Однако шум по поводу романа поднялся еще до того, как он был опубликован. Сиед Шахабуддин и Хуршид Алам Хан, мусульмане — члены оппозиционной партии в парламенте Индии, узнав о содержании книги из материалов индийской прессы, начали кампанию по запрещению книги.

«Цивилизация есть не что иное, как добровольное согласие на определенные ограничения, — писал Шахабуддин в защиту цензуры. — Ваше личное мнение может быть любым, но абсолютного права выражать его на публике у вас нет». Высказывая точку зрения, к которой, по мере того, как развивался конфликт, присоединились многие противники книги, Шалахуддин признался, что не читал и не собирался читать «Сатанинские стихи». «Мне необязательно бродить в сточной канаве, чтобы понять, что такое нечистоты», — заявил он.

Опасаясь гражданских беспорядков среди мусульманского населения, правительство Индии первым запретило книгу. 5 октября 1988 года, всего лишь через девять дней после того, как книга вышла в Британии, ввоз в страну английского издания был запрещен отдельным таможенным постановлением Индии. Индийские мусульмане связались с исламскими организациями в Британии, призывая их поддержать кампанию протеста. Незамедлительно два лондонских издания, финансировавшиеся правительством Саудовской Аравии, опубликовали заметки, в которых роман подвергался жестокой критике. У себя дома в Лондоне Рушди начал получать письма с угрозами убийства.

Исполнительная комиссия Великобритании по вопросам ислама выпустила заявление, в котором настаивала на изъятии книги из продажи и уничтожении тиража, а также требовала извинения и оплаты ущерба в пользу исламской благотворительности. «Это произведение, нехитро замаскированное под литературный труд, — писалось в нем, — не только чудовищно искажает картину исламской истории в общем, но и живописует наихудшим образом личности Пророка Ибрагима и Пророка Мухаммада (Мир им!). Оно также оскорбляет спутников Пророка… и святых жен Пророка и описывает исламскую веру и ритуалы самым низким, грязным языком».

Британское общество мусульманских организаций предложило привлечь Рушди к уголовной ответственности по довольно экзотическому и нечасто применяющемуся британскому закону, запрещающему богохульство против ценностей англиканской церкви. Однако правительство Великобритании отказалось рассматривать возможность распространения этого закона на выпады против исламской веры. Одиннадцатого ноября премьер-министр Англии Маргарет Тэтчер заявила, что «у правительства нет никаких оснований запрещать книгу». Двадцать первого ноября великий шейх египетской Аль-Ажар — мечети и университета, считающихся центральным авторитетом исламского мира — призвал все мусульманские организации Англии принять объединенные меры, направленные на предотвращение распространения книги.

В США, где роман еще не появился, в издательство «Викинг Пингвин» стали приходить тысячи писем с угрозами, а 24 ноября 1988 года «Сатанинские стихи» были запрещены в Южной Африке несмотря на то, что они не были там опубликованы. Запланированный визит Рушди в эту страну не состоялся, когда организаторы поняли, что не смогут гарантировать безопасность автора. В течение следующих нескольких недель книга была запрещена еще в ряде стран, где мусульмане составляли большинство населения: в Пакистане, Саудовской Аравии, Египте, Сомали, Бангладеше, Судане, Малайзии, Индонезии и Катаре.

В том же месяце в Англии «Сатанинские стихи» были награждены Уитбредской премией за лучший роман. В декабре, а потом в январе мусульмане в местечке Болтон неподалеку от Манчестера организовывали публичные сожжения книги, а в Лондоне состоялась массовая демонстрация против романа. Исламский совет обороны Британии направил петицию в «Пингвин Букс» с призывом изъять тираж из продажи, уничтожить остающиеся копии, не печатать больше экземпляров и принести извинения мировому мусульманскому сообществу. В петиции указывалось на следующие оскорбительные для мусульман детали: в книге Авраам назывался «ублюдком»; Пророку Мухаммаду было дано средневековое уничижительное имя Махунд, означающее «дьявол» или «лжеПророк»; в тексте утверждалось, будто бы откровения, полученные от Пророка, были подгаданы по времени так, чтобы прийти к нему именно тогда, когда «правоверные были в сомнении»; спутники Пророка были описаны унизительными словами, а жены его, или по крайней мере женщины с такими же именами, были изображены проститутками; наконец, священный исламский город Мекка был в романе назван Джахилией, что означает «невежество» или «тьму».

Однако издательство «Пингвин Букс» отказалось выполнить требования авторов петиции. 22 января 1989 года Рушди опубликовал заявление в защиту романа, где утверждал, что «Сатанинские стихи» — не антирелигиозное произведение. «Это попытка рассуждать об эмиграции, о стрессах и жизненных изменениях, связанных с нею, с точки зрения тех, кто эмигрирует с индийского субконтинента в Британию. Для меня самая горькая ирония заключается в том, что, после того, как я проработал пять лет, дабы облечь в художественную плоть и наделить голосом иммигрантскую культуру, частью которой я сам являюсь, книгу мою сжигают, не читая, те самые люди, для которых и о которых она написана, люди, которые на страницах этой книги нашли бы для себя немало интересного, и многое могли бы узнать».

Неоднократные попытки Рушди в ходе конфликта прояснить истинное намерение и значение его книги не оказали совершенно никакого действия на яростную оппозицию роману. Из тех, кто выступал против книги, ее прочитали единицы, а для многих достаточным основанием для обвинения автора в святотатстве было название, которое как будто намекало, что стихи Корана были написаны дьяволом.

Стоит отметить, что, хотя в снах Джибраила Фаришты нигде не говорится о том, что священную книгу написал Сатана, те эпизоды, где Джибраил утверждает, что получил стихи непосредственно от Махунда, а не от Бога, предполагают, что книга была написана без божественного вмешательства, — а в исламе считать Коран человеческим творением богохульство.

Рушди объяснял, что святотатственные видения Джибраила были направлены лишь на то, чтобы обострить и драматизировать борьбу между верой и сомнениями, а не на то, чтобы оскорбить мусульманство. «Наиболее болезненные сны Джибраила, те, что находятся в центре спора, — писал Рушди, — описывают зарождение и становление религии, во многом похожей на ислам, в магическом городе песка под названием Джахилия (что означает «невежество», так арабы называют доисламский период). Практически все отрывки, которые обвиняют в «оскорблениях», взяты из этих снов. О них в первую очередь стоит сказать, что для сновидца они мучительно болезненны. Это своего рода «ночное искупление, наказание» за то, что он потерял веру. Главнейшая цель этих снов — не очернить или «оклеветать» ислам, но описать душу, столкнувшуюся с могучим кризисом, показать, как потеря Бога может уничтожить человеческую жизнь».