Каждые пятнадцать минут - Скоттолине Лиза

– Каким образом? – Эрик, удивленный, опустился на стул.

– Увидите. – Пол едва заметно улыбнулся, ему все это явно доставляло удовольствие. – Лори сказала, что у вас есть вопросы ко мне. Давайте, валяйте.

Эрик мигнул.

– У меня есть вопросы, но… разве вы не хотите спросить, не я ли убил Рене Бевильакуа?

– А почему, собственно, я должен это делать? – Пол взглянул на него так, словно Эрик был сумасшедшим, подняв брови.

– Ну, это логичный вопрос.

– Не для меня. Я адвокат по уголовным делам.

Эрик надеялся, что это шутка.

– Что ж… Я этого не делал. Я вообще не имею никакого отношения к ее убийству.

– Слава богу. Я ведь работаю только с теми клиентами, которые невиновны.

– Вы серьезно?

– Нет. – Пол фыркнул.

– Я хочу, чтобы вы знали: я невиновен.

– Да мне все равно.

Эрик отшатнулся:

– Правда? Но как это возможно?

– Вы меня спрашиваете о правовой позиции? Неужели нам нужно это обсуждать? – Пол покачал головой, хмыкнув. – Лори говорила, что вы типичный мозгоправ, такой прямо профессор кислых щей. Мне моя старшая сестрица нравится, а вам? Она классная, правда? Думаю, она имеет на вас виды. Только не говорите ей, что я вам это сказал!

– Нет, не имеет. Мы с ней друзья. – Эрик не смог выдавить из себя улыбку. – Не говорите ерунды.

– Да я не шучу, – ответил Пол. – Она много о вас говорит. Сказала, что вы разводитесь. Почему бы вам не пригласить ее куда-нибудь? Чего вы ждете? Она созрела и готова сама упасть вам в руки, как спелая виноградина.

– Неужели эта беседа более уместна, чем обсуждение правовой позиции?

– Отличный удар! Туше! – Пол снова хмыкнул. – Ладно. Я никогда не спрашиваю своих клиентов о том, что они сделали или не сделали. Зачем? Это абсолютно ни к чему. Я ведь не мешок с дерьмом, я пурист. Я придерживаюсь Конституции, основного закона, который у нас есть, не купленного и не проплаченного, как современные законы. Наши отцы-основатели были гениями, а не ворами. Это достаточно высокопарно для вас? Конституция гарантирует вам права, но полицейские и прокуроры постоянно нарушают границы. А моя работа – засунуть их обратно, туда, где им место, на ме-е-есто! – Пол оживился. – Вперед, моя команда! Вам получше?

– Нет.

Пол, казалось, его и не слышал.

– Вам нужен кто-то, кто будет вас защищать. Вы же разменная монета – просто вы сами этого еще не поняли. У штата все козыри на руках, а вы еще даже не знаете, что уже играете в карты. – Пол сложил руки вместе. – А между тем вы вполне можете воспользоваться своим правом, которое обозначено в разделе 5944: в штате Пенсильвания вас не имеют права допрашивать в рамках уголовного или гражданского дела ни о чем, что касается поведения вашего клиента. Так гласит закон – и без письменного согласия вашего клиента его никак нельзя обойти. Единственное исключение – это если существует угроза совершения преступления, но и тогда вас не могут допрашивать о том, что уже в прошлом. А теперь задавайте вопросы. А то копы Кейстоуна уже заждались.

– Не надо недооценивать этих ребят – они показались мне довольно проворными.

– А им больше ничего не остается.

Эрик вспомнил, что сказала ему Кейтлин.

– Моя бывшая жена говорит, что детектив Роадес очень цепкий. Она помощник окружного прокурора.

– О, мне страшно. А кстати, почему вы женились на помощнике прокурора? Она забеременела? А прокуроры занимаются сексом? А, наверное, они занимаются сексом, но делают это без удовольствия, да?

Эрик не мог понять, что представляет собой этот парень.

– Вы что, просто развлекаетесь? Потому что похоже, что именно так.

– Да, так и есть. Мне нравится моя работа. Я защищаю людей – и выигрываю. Так что позвольте мне просто делать свое дело. – Пол воздел руки к небу. – А теперь давайте же, задавайте уже свои вопросы! Это худшее свидание в моей жизни. Слишком долгая прелюдия.

Эрик невольно улыбнулся.

– Ладно, значит, полиция обыскивает мой кабинет в больнице и мой дом. И они забрали мою машину. Они имели на это право?

– Да, но это, конечно, они пожадничали. Следующий вопрос.

– Пол, я работаю в психиатрическом отделении, и появление там полицейских, и то, что они там устроили, очень плохо влияет на больных людей. Моим пациентам нужны прежде всего покой и распорядок. А подобные волнения отбрасывают их в лечении назад, и может случиться так, что теперь их страховки не хватит на это лечение. – Эрик подумал о Перино. – Например, я лечу шизофреника, который считает, что за ним охотится ЦРУ. И вряд ли мне удастся его вылечить, если в отделение будут приходить полицейские в форме и арестовывать его психиатра, а также обыскивать отделение. На это копы имели право?

– Да, имели, и если вам интересно мое мнение – ваш шизофреник абсолютно прав. ЦРУ действительно следит за всеми нами. Так же, как АНБ и другие буквы алфавита.

Эрик пропустил эту реплику.

– А что насчет личных дел моих пациентов? Копы сказали мне, что они их не интересуют – что типа «это за рамками ордера», но я не понимаю, что это значит.

– Когда полиция просит ордер на обыск, они обычно указывают, что именно они собираются искать и забрать. Копы не трогают истории болезней пациентов, потому что прекрасно понимают, что больница просто подаст на них в суд. Они потом их все равно получат, но не сейчас.

– Они забрали мой телефон. Это они тоже имели право сделать?

– Да, так что купите себе новый. Вам, наверно, неделя оставалась до апгрейда? Мне всегда становится очень нужен новый телефон, когда до апгрейда остается всего неделя. – Пол закатил глаза. – Хотите увидеть настоящих преступников? Тогда посмотрите на AT&T. Или на Verizon. На Sprint.[13] На банкиров, на ипотечные компании, на Федеральное правительство. А потом – на конгресс. Вот те ребята, что должны сидеть за решеткой, а не вы. Законы пишут люди, а они, как известно, продаются и покупаются, но такого не было в 1776 году в моем родном городе. Еще вопросы?

– Они хотят забрать мою одежду. Это они имеют право сделать?

– Эрик, на самом деле они делают вам одолжение – вы ведь одеты, как лесбиянка средних лет.

– Ладно, хватит. – Эрик снова невольно улыбнулся. – Теперь я понимаю, где Лори всего этого набирается.

– Так есть еще вопросы?

– Нет.

– Великолепно! Тогда я зову местных. – Эрик уставил указательный палец в Эрика. – И помалкивайте! Мне и самому есть что сказать. Причем до фейхоа! Я собираюсь произнести речь и при этом не употребить ни одного ругательного слова. Ведь до сих пор я прекрасно справлялся?

– Это верно.

– Это моя жена придумала. Из-за детей. У нас даже есть специальная «баночка ругательств», куда мы кладем монетки за каждое нехорошее слово, как какая-то семейка из сериала. Только закадрового смеха не хватает.

– Моя жена все время сквернословит.

– Правда? Может, она и ничего. – Пол придвинул к себе сумку. – Кстати, я принес вам треники и новый телефон. И я подкину вас до работы.

– Они меня отправили в неоплачиваемый отпуск. Отстранили. Они имели на это право?

– Скорее всего. Теперь понимаете, что я имел в виду? Преступники! – Пол нахмурился. – Мы это потом обсудим. Тогда я отвезу вас домой. Отдайте им свои лохмотья, мы уезжаем. – Он повернулся, подошел ко входной двери и распахнул ее. – Детектив Роадес?

– Я здесь. – Детектив Роадес немедленно возник на пороге, выражение лица у него было кислое. За спиной у него маячил детектив Пагано.

– Прошу в мой кабинет. – Пол жестом пригласил их в комнату с совершенно невозмутимым видом.

– Благодарю. – Детектив Роадес уставился на Пола. – Я бы хотел продолжить нашу беседу с Эриком, раз уж у вас двоих была возможность посовещаться.

– Спасибо, но нет. – Пол сокрушенно покачал головой. – Допрос окончен. Вы его не арестовывали, и он больше не будет отвечать на вопросы. И не говорите, дайте я угадаю… Вы ведь не зачитывали ему его права?