Тигр скал. Мирон Хергиани - Мирон Хергиани

Журналисты и не подозревали, кому они обязаны солнечными днями!»

***

...Младшая сестренка Михаила Назо в тот год закончила школу. Она еще ни разу не бывала за пре­делами Сванэти. Что она знала о жизни, что знала о горе! Но даже много перевидевшие и пережившие не одну утрату поседевшие пожилые женщины не могли сравниться с Назо: словно искусная плакаль­щица, причитала она над телом любимого брата.

Солнце взойдет на востоке, Минаан...Лайлу украсит ярко, Минаан...Ушбу и Тэтнулд, Минаан!..К источнику серны сбегутся, Минаан,К Легвмери сбегутся серны...Туры замрут на скалах,На уступах крутых, Минаан!На Дала-Кopa замрут от горя.Индейки горныеЗакричат, завопят от горя, Минаан,—«А ты будешь спать,Си марэ[29], Минаан!..«Не волнуйтесь, когда я в горах»,—О Минаан!«Не волнуйтесь, когда я в скалах»,—О Минаан!«Горы мне дали колени свои крепкие»,—О Минаан!«Сердце свое дали несокрушимое»,—О Минаан!«Свои мускулы дали мне горы»,—Минаан!«Силу свою мне дали...» —Минаан, Минаан!Горе нам, Минаан!Напрасно успокаивал нас, Минаан,Облегчал ожиданье напрасно!Ты не был богом, Минаан,Ламарией[30] не был ты, Минаан!Си марэ, Минаан!Хоэ, Минаан, Минаан,Мирминаан...Горе, горе великое,Неизбывное,—Минаан!.

Невозможно было слушать ее. От мала до велика — все рыдали. Энгури вторил их рыданиям — Энгури, сын высоких вершин и сверкающих ледников. Струи его несли и их слезы по погибшему рыцарю. Белопенный Энгури и процессия, облаченная в черное, медлен­но двигались к Сэт-Местиа. Белые башни вторили плачу.

Причитала Назо. Плакали молча и в голос, содро­гались от рыданий люди. И непонятно было, невдомек было, где и когда научилась эта хрупкая девушка душераздирающему плачу-причету, откуда брала эти слова, как не запнулась, не ошиблась ни разу...

...Так, вероятно, и слагались сказания о героях...

Песни и сказы, предания и легенды — о Вибил-Мацбиле, о Лебсуке Гоштэлиани, о Кансаве Кипиани, о Мирангуле...

***

«В 1969 году советские альпинисты впервые приеха­ли в Доломиты Альп. Итальянцы очень тепло встре­тили нас. Показали нам все вершины, которые нас интересовали... Мы с Мишей для первого восхождения выбрали трассу шестой категории трудности на башню Торре-Венеция. Эта вершина имеет 500-метровую отвесную стену. На восхождение обычно требуется семь — девять часов, мы же прошли весь маршрут за три часа пятнадцать минут. Это было сенсацией. И если поначалу на нас смотрели с некоторым сомне­нием, теперь газеты стали писать, что в Италию прибыли сильнейшие советские альпинисты.

Второе наше восхождение — на вершину Банконг — тоже прошло блестяще: несмотря на вертикальность стен Банконга, через пять с половиной часов мы стояли на вершине!

На следующий день из Рима прибыли сотрудники центрального телевидения и корреспонденты газет. Итальянцы попросили нас продемонстрировать наше мастерство на Торре-Венеции. Разумеется, мы ответили согласием. Быстро переоделись и начали подготовку к восхождению.

Операторы в обычной обуви и одежде с огромным трудом следовали за нами, таща свои камеры. Я только успел подумать, что надо бы им помочь, как смотрю, Миша уже спускается к ним. Он был верен себе. Деталь незначительная, но характерная: там, где нужна была помощь, Миша всегда оказывался первым. Он был на редкость великодушный и самоотверженный человек, сильный не только физически, но, что, пожа­луй, еще важнее, сильный духом. Он легко находил путь к сердцу человека, умел дружить и был редким другом. Он, как никто другой, умел незаметно помочь человеку, поддержать в нужный момент — и в го­рах, и в повседневной, «земной» жизни. А это редкий дар...

4 июля выходим на Су-Альто. Это сложнейшая семисотметровая стена шестой категории трудности.

Первооткрыватели маршрута — французские альпи­нисты Ливанос и Габриэль. Миша решил посвятить восхождение на Су-Альто памяти дяди, Габриэла Хергиани. С 1952 года этот маршрут прошли всего несколько высотников. Представление о сложности его мы могли составить благодаря консультации Армандо да Ройта.

Раннее утро. Ночной холод все еще властвует в ущелье. Мы стоим у основания стены озябшие и энер­гично растираем руки. Искоса поглядываем на стену, прикидываем, откуда лучше начать штурм.

Миша вытаскивает из рюкзака путеводитель поДоломитовым Альпам. Еще и еще раз внимательно изучаем маршрут. По фотоснимкам и схемам прове­ряем узловые пункты, делимся соображениями и впе­чатлениями. Единодушен наш вывод: восхождение сложное, тяжелое, несравненно тяжелее предыдущих. Но разве Миша когда-либо искал легких восхожде­ний?..

И вот — выходим.

Связываемся новой, полученной перед выходом австрийской веревкой. Пока идем вместе. Стена легко­преодолимая. Постепенно уклон возрастает. Предстоит преодолеть отвесный снежно-ледовый участок. Миша страхует меня превосходно, и я медленно, очень осто­рожно продвигаюсь кверху. Вырубаю во льду ступеньки. Скалы, которые приходят на смену этому участку, мокрые от талой воды и обледенелые, что ощутимо затрудняет подъем. Наконец я выхожу на гребень и принимаю Мишу...

Потом скалы стали посуше, зато сильно увеличился уклон. Миша идет впереди. Вот уже несколько лет мы ходим вместе, я наблюдаю его мастерство, и, казалось бы, что может меня удивить? И тем не менее всякий раз меня приводит в восторг его непередаваемый почерк, удивительная артистичность каждого его дви­жения, какая-то особая кошачья мягкость, цепкость и пластичность и одновременно сила! Я смотрю и не­вольно думаю: за что же он уцепится на этой совер­шенно гладкой стене? Но он находит какие-то выступы, расщелины, трещины. Кажется, он сросся со скалой, они едины, нерасторжимы, ничто не в состоянии оторвать его оттуда... Каждой мышцей, каждой кле­точкой кожи он прилип к стене и медленно, упорно, неуклонно   идет   наверх.   Его   движения    абсолютно точны...

К сожалению, никакие слова не могут это описать...»

***

Фасад старинного сванского дома закрывает рису­нок. На огромном полотне изображены ущелье Энгури, Ушба и сванские башни. Снежный форпост вер­шины, на котором — сильно увеличенное фото Ми­хаила.

Во дворе, на столе, разложено охотничье и альпи­нистское снаряжение Михаила, подаренное ему отцом. Здесь фамильный кинжал и кремневое ружье с поро­хом, бандули и вязанные крючком пачичи, кошки и старая муджура — предок ледоруба, старинный би­нокль и шапка из валяной шерсти, чоха-ахалухи и башлык из домотканой шерсти. Все эти предметы говорят о славном прошлом рода Миндохшери.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});