Стихийный мир. Морской эмир - Сильвия Лайм

она добавила:

— Запрещено использовать в производстве что бы то ни было, что растет в храмах богов. Ну а что я сделаю, если только там у делессерии такие насыщенные цвета! Между прочим, у меня весь морской двор эту краску регулярно выпрашивает. Ай, хватит болтать, скользим быстрее.

— Мне нужно переодеться, — проговорила я, забирая у Лати свою руку обратно.

Мне мало того, что нужно было переодеться, так еще и серьезно подготовиться. Но эмирите об этом знать было вовсе не обязательно.

Она снова усмехнулась, на этот раз чуть снисходительно.

— Не знала, что ты такая богобоязненная, даже у нас-то в Айремору не все верят. Говорят, почила она в вечности еще веков тысячу назад.

— Будешь тут богобоязненной, если эти боги пытаются тебя придушить… — тихо пробормотала я, на миг вспомнив светловолосый облик Тенемару, прекрасного и ужасного одновременно.

— Что ты сказала? — переспросила Лати, чуть нахмурившись.

Я махнула рукой.

— Ничего, не обращай внимания. Я буду готова через четверть часа.

Мне так и не довелось рассказать кузине Тирреса о том, что я видела темного морского бога. И, честно говоря, делать это я не собиралась. Достаточно с меня репутации проклятой ведьмы и подружки подводных демонов. Не хватало еще стать пособницей местного чернобога.

— Как скажешь, — кивнула эмирита и выскользнула из моей комнаты.

А я тем временем заторопилась со сборами. Для начала нужно было найти что-то из одежды, в чем было бы удобно покидать Айремор. Но я, честно говоря, представления не имела, как это будет происходить. Кто-то украдет для меня магнумикуса с их бешеной скоростью? Или придется выплывать на дельфине или какой-нибудь ручной акуле?..

В общем, самым удобным, что нашлось в местном шкафу, оставленном для меня Тирресом, было симпатичное золотистое платье с легким розовым отливом. У него оказалась самая короткая юбка, не путающаяся между ног, и только легкие полосочки ткани позади спускались вниз, словно кончики плавников русалки или крыльев бабочки.

Не без труда я надела короткий плотный корсет, усеянный цветами из белоснежного коралла, затем дополнила наряд виалом первых драконов, который повесила на шею, жемчужинкой палтуса Бро, засунутой в мини-кармашек, серьгами гаруспика и комплектом Венинумары. Подойдя к зеркалу в таком виде, признаться, в первый момент я слегка опешила. Оттуда на меня смотрела никак не меньше, чем очередная сестрица Латимерии. Какая-нибудь эмирита Айремора, а то и настоящая эмиресса…

Сердце кольнуло, я вдруг подумала, что в другой жизни могла бы быть настоящей женой Тирреса. И мне бы это даже шло.

Но в этой жизни я исчезну из морского эмирата, даже не попрощавшись с ним. Думаю, так будет проще для нас обоих. Хотя на самом деле мне так сильно хотелось его увидеть, обнять, почувствовать тепло его рук… что стоило об этом подумать, как становилось тяжело дышать.

— Тейноран! — крикнула я, усилив приказ.

Голосовые связки завибрировали магией, звуковая волна ударила о воду, и стремительный поток помчался прочь, вызывая для меня шеррия.

Тот явился почти мгновенно.

— Я слушаю, прекрасная лаурия, — с низким поклоном проговорил он, с гораздо большим трудом удерживая вертикальное положение в безвоздушном пространстве, чем я.

На миг вспомнилось, что когда-то это было и для меня трудно. Когда-то я всплывала к потолку при каждом движении.

Теперь в этом не было никакого труда. Более того, хотя прямо сейчас я оставалась с двумя ногами под коротким золотистым подолом, другие, скрытые магией облики ощущались не менее ярко, чем этот. Я чувствовала эфемерный хвост русалки, которым, казалось, могу взмахнуть — и он появится. Чувствовала чуть колыхающиеся вокруг призрачные щупальца кракена: протяни их чуть вперед, наполни жизнью — и сильные кольца обовьют шею Тейнорана, заставив его задыхаться…

— Ты пойдешь со мной, — проговорила я, а потом вкратце рассказала слуге все, что запланировала. Он хмурился, кивал, а его карие глаза ощутимо темнели.

— Это опасно, — протянул он после всего, что услышал, крутя между пальцев серебристый грифоний коготь. — Но раз так сказал Ал, то повода не верить ему у нас нет.

— Ты думаешь, письмо мог написать не он? — напряглась я вдруг.

Но шеррий покачал головой.

— Коготь — действительно редчайший артефакт. И он является подтверждением правдивости письма. Никто в Айреморе не смог бы достать подобный.

Как-то резко полегчало. Конечно, оставался вопрос, как такой артефакт сумел раздобыть Ал, но это уже стоит спросить у него самого.

— Значит, ты одобряешь вылазку? — улыбнулась я. — У меня нет никакого желания оставлять тебя в морском эмирате.

— Не думайте обо мне, — покачал лысой головой шеррий, косички на его затылке чуть качнулись, расплываясь в стороны. — Из Айремора не выпускают именно вас. Только вас одну. Если вам удастся покинуть его, за мной дело не станет. Меня отпустят, либо я сумею выбраться самостоятельно.

— Думаешь, тебя не накажут за мое исчезновение?

— До слуг никому нет дела, прекрасная лаурия, — снова качнул головой он, и на его полных губах мелькнула добрая улыбка. — Но мне приятно, что вы беспокоитесь обо мне. Не стоит. Я помогу вам бежать, а если мне придется остаться здесь, то останусь без вопросов.

— Я к такому варианту не готова, — нахмурилась я. — Так что держись рядом, пожалуйста. Чтобы мне не пришлось бежать за тобой в случае необходимости.

— Как скажете, прекрасная лаурия, — поклонился шеррий.

Мы выскользнули из дворца, а у ворот нас уже ждала Латимерия. Она не обратила на Тейнорана ни капли внимания, как и подобает благородной госпоже. Такие, как она, никогда не замечают прислуги, не знаю, как у них это получается, словно какой-то ген в крови заставляет отворачивать голову, будто людей низшего сословия не существует вовсе. Как и говорил Тейноран: «До слуг никому нет дела».

Еще через четверть часа мы были у огромного храма, который я видела лишь единожды, в свой первый день в морском эмирате. И вот, надеялась, что теперь видела в последний.

И снова меня поразила дикая, словно не тронутая человеком, первозданная красота местной природы. Казалось, будто вокруг древнего храма все так, как было много веков назад, еще до пришествия сюда человека. Дивные растения оплетали белый камень зелеными лапами, словно обнимая, цветы самых разных форм и размеров крепились к ямочкам в камне, вонзали свои корни в трещины и торчали из всех углов так, словно это было самое лучшее место для жизни.

На входе в храм Латимерия переговорила с каким-то русалом в вычурных одеждах. Он кивнул, затем почтительно поклонился эмирите и дунул в какую-то крупную розовато-голубую раковину, затем зашептав что-то невнятное.

Звук был глухой и почти неразличимый в