Если вы дадите отцу-одиночке няню (ЛП) - Айнерсон Энн

— Почему бы тебе не показать мне? — Предлагаю я с ухмылкой.

С тех пор как она уехала, у нас не было ни одной личной минуты, и я думаю, что мы оба отчаянно нуждаемся друг в друге.

Ее щеки вспыхивают, и она спешит в другой конец комнаты, чтобы взять еще один мольберт. Ставит его у изножья кровати и кладет на него телефон, открывая мне прекрасный вид на то, как она расстегивает пуговицы своего комбинезона. Я наблюдаю, как она медленно стягивает его с бедер.

Он падает на пол, и она выходит из него.

Мой член дергается, когда Марлоу поднимает рубашку над головой и бросает ее на пол.

— Блядь, ты — чертово видение. — Простонал я, разглядывая ее кружевной голубой лифчик и зеленые трусики.

— Я бы хотела, чтобы ты был здесь лично. — Пробормотала она.

— Я тоже, солнышко, больше всего на свете. — Настолько, что это причиняет боль. — Почему бы тебе не показать мне, чего тебе не хватает? — Уговариваю я ее.

Она ухмыляется в камеру, расстегивая лифчик, обнажая передо мной свою пышную грудь. Как бы я хотел оказаться рядом, чтобы взять в рот один из ее сосков, потянуть и прикусить, пока она кричит от переизбытка ощущений.

— Ты получила свой подарок, который я для тебя упаковал?

— Угу. — Кивает она. — Он здесь.

Марлоу открывает мне непристойный вид на свою попку, когда наклоняется, чтобы достать розовый вибратор, который я положил в ее чемодан перед отъездом. Когда она поворачивается, то с улыбкой протягивает мне устройство.

— Ложись на кровать, чтобы я мог видеть твою красивую киску. — Приказываю я.

Марлоу заползает на матрас и ложится на спину. Берет подушку, подкладывает ее под бедра и раздвигает ноги, чтобы я мог видеть, что ее киска уже мокрая для меня.

— Черт, ты сексуальна. Поиграй со своими сосками.

Она берет каждой рукой по груди, крепко сжимая их. Марлоу натягивает и щиплет соски, как сделал бы я, если был там, только она не оказывает на них достаточного давления.

— Щипай сильнее. — Приказываю я.

Она крепче сжимает сосок между пальцами, и ее рот открывается в удивленном вздохе.

— О боже, это так приятно. — Кричит она.

Пока она играет со своей грудью, я открываю ящик стола и достаю трусики, которые сохранил с нашей ночи в отеле перед ее отъездом. Я расстегиваю пуговицы на брюках и с остервенением вынимаю член.

— Возьми вибратор и вставь его в свою мокрую киску.

Пока она проталкивает прибор внутрь себя, я обматываю трусики вокруг своего члена и поглаживаю его медленными, уверенными движениями. Издаю резкое шипение, когда кружево трется о мою кожу, посылая удар возбуждения по венам.

— Закрой глаза, милая. — Я делаю паузу, наблюдая за тем, как она доставляет себе удовольствие с помощью вибратора. — Представь, что я здесь, стою перед тобой на коленях, мои руки обхватывают твои бедра. — Темп ее дыхания учащается, когда она увеличивает скорость на устройстве. — Я вылизываю твою киску языком и играю с твоими маленькими красивыми сосками. — Сжимаю свой член сильнее, наблюдая за тем, как она равномерными движениями вводит и выводит вибратор из своей киски. — Когда ты извиваешься подо мной, умоляя меня позволить тебе кончить, я сжимаю твой клитор между пальцами, пока ты не упадешь за грань.

— О, Дилан. — Выдохнула она.

— Сильнее. Трахай себя сильнее.

Я завороженно наблюдаю, как она ускоряет темп, а другой рукой щиплет свой клитор точно так же, как я описал. Ее спина отрывается от кровати, и она кричит в экстазе, догоняя свою разрядку. Я издаю низкий стон и, положив руку на свой стол, дрочу, как возбужденный подросток. Моя собственная разрядка обрушивается на меня, как товарный поезд, и сперма вытекает на живот.

Марлоу вытаскивает из себя вибратор и отбрасывает его в сторону. Ее голова откидывается на подушку, и она бессвязно бормочет.

— Моя прекрасная, грязная девочка. — Бормочу я. — Я чертовски сильно люблю тебя, солнышко.

— Я тоже тебя люблю, Дилан. — Шепчет она.

До возвращения Марлоу домой осталось всего восемьдесят три дня, но кто считает?

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Я расправляю плечи и разминаю руки. Это был долгий день рисования, и я не делала перерыва несколько часов.

В большинстве случаев я на занятиях с 8 утра до 6 вечера по будням, а выходные провожу взаперти в своей маленькой квартире, отрабатывая изученные техники. Другие художники, участвующие в программе, в свободное время исследуют город или близлежащие страны. Они путешествуют по миру, никогда не задерживаясь на одном месте.

Когда-то и я придерживалась такого же мнения, но мои взгляды изменились. Теперь мое сердце жаждет вернуться в Аспен Гроув, где особенно ворчливый отец-одиночка и его маленькая дочка ждут моего возвращения домой. И хотя это был поистине замечательный опыт, когда он закончится, я не планирую больше никогда покидать их.

Я беру телефон, чтобы пообщаться с Диланом по видеосвязи. Сейчас семь часов вечера, и он должен быть дома после работы и готовить ужин.

— Привет, солнышко. — Отвечает он. — Почему ты так поздно?

Он прислоняет телефон к чему-то, чтобы я могла его видеть, пока он нарезает овощи на кухонном столе.

— Вдохновение посетило меня раньше, чем я успела лечь спать, и мне пришлось начать новую картину «Георгин», о которой я не переставала думать.

— Я рад, что ты позвонила. — Говорит он с улыбкой.

Дилан сдвигает очки на нос, и я очаровываюсь его сексуальностью. Взъерошенные волосы заставляют меня желать оказаться с ним в одной комнате, чтобы провести по ним руками, притягивая к себе для обжигающего поцелуя. Первые две пуговицы его рубашки расстегнуты, и я вижу его грудь. Мы занимаемся сексом по телефону почти каждый день, но это ничто по сравнению с настоящим.

— Папа, Ваффлз сделал что-то плохое. — Слышу я крик Лолы, сопровождаемый лаем Ваффлза.

— Что теперь. — Ворчит Дилан, проводя рукой по лицу.

Он кладет нож, которым нарезал овощи, на стойку, хватает телефон и мчится в комнату Лолы, резко останавливаясь в дверях. Когда он поворачивает телефон, чтобы показать уголок для рукоделия, который я создала для Лолы перед отъездом, мне приходится прикрыть рот, чтобы подавить смех.

Лола, Ваффлз и все вокруг них полностью покрыты мерцающими розовыми и фиолетовыми блестками.

— Чер… — Прерывает себя Дилан. — Божья коровка, что случилось?

— Ваффлз хотел сделать Марлоу картину, потому что очень по ней скучает, а когда я открыла банку с блестками, она взорвалась.

Она вскидывает руки вверх, чтобы подчеркнуть это.

— Понятно. — Спокойно говорит он. — И где именно ты нашла блестки?

— В моем новом шкафу для рукоделия, который подарила мне Марлоу. — Щебечет Лола.

Упс.

Перед отъездом я хотела сделать для нее что-то особенное, поэтому устроила в ее комнате целое место для рукоделия, чтобы она могла раскрашивать и рисовать, не спускаясь вниз. Возможно, я увлеклась и купила ей множество блесток, раз уж она их так любит. Мне и в голову не пришло, что она может использовать их без присмотра.

Дилан поворачивает телефон ко мне лицом, приподняв бровь.

— Мне так жаль. — Я озадаченно пожевала нижнюю губу. — Теперь я понимаю, что блеск, возможно, был не самой лучшей идеей в моей жизни.

— Хоро…

— Это Марлоу? — Визжит Лола, прерывая Дилана.

Я слышу, как она вскакивает со стула и бежит к нему. Судя по резкому движению Дилана с телефоном, она пытается схватить его покрытыми блестками руками.

— Стой, божья коровка. — Мягко говорит он. — Можешь поздороваться, но телефон я оставлю себе, хорошо?

Он приседает и протягивает телефон так, чтобы мы с Лолой могли видеть друг друга.

— Марлоу, привет. — Она одаривает меня беззубой ухмылкой. — Я так по тебе скучаю. Уже прошло три месяца?