Иерусалим - Денис Соболев

— Ты купил мясо? — спросила Аня

— Какое мясо? — ответил я изумленно. — Ты мне ничего не говорила.

— У тебя шизофрения, — сказала Аня, уходя к себе в комнату и хлопая дверью, — тебе лечиться надо.

7

Встречи с психологом меня, естественно, успокоили; мне даже пришло в голову, что Саша был не так уж и не прав, когда пытался анализировать мой сон с точки зрения психоанализа. Впрочем, подумав, я пришел к выводу, что, собственно говоря, он не сказал мне ничего нового, но, как это иногда бывает, объясненное им подтвердило мои собственные догадки и прояснило то вполне однозначное, хотя и смутное понимание ситуации, которое у меня уже сложилось. И главное — страх того, что переутомление на работе могло привести к нервной болезни со всеми возможными последствиями, отступил — хотя, как выяснилось чуть позже, и не исчез окончательно. Я решил побольше бывать с Аней, а в ближайший же свободный вечер пойти в библиотеку для того, чтобы почитать медицинскую энциклопедию. Кроме того, поначалу я решил попытаться найти необходимую мне информацию по интернету, но потом начал колебаться. На работе, где все были друг у друга на виду, мне не хотелось искать материалы про психические заболевания, а что же касается дома, то я уже неоднократно замечал, что Аня довольно ревниво относилась к моему хождению по инету и моей переписке (что, впрочем, было вполне естественно), и иногда, как показывали записи в графе «история» моего компьютера, в мое отсутствие она заглядывала на те сайты, где я бывал перед этим. А если бы, дабы избежать вопросов по поводу моего неожиданного интереса к психиатрии, я бы стер соответствующие записи из раздела «история», это бы все равно не решило проблему взгляда через плечо; так что в конечном счете я решил не рисковать. У меня уже были многочисленные возможности убедиться в том, что Анюта гораздо умнее и проницательнее абсолютного большинства ее подруг и женщин вообще.

Обдумав все это, я решил остаться на работе попозже, чтобы прочитать то, что меня интересовало, не прячась от любопытных глаз коллег. Но они расходились исключительно медленно, и я начал читать последние русские новости. Новости, как водится, были довольно однообразны, за небольшими исключениями, на криминально-эротические темы; и если бы меня спросили через пять минут после их прочтения, что именно я читал, мне бы пришлось не вспоминать, что оказалось бы бесполезным, но скорее домысливать по аналогии. Потом, пытаясь найти для себя занятие, я стал смотреть раздел «мистика»; но и здесь заголовки были какими-то бесцветными: «Шамбала как путь к вашей карьере», «Тантра и семейная жизнь», «Каббала, или Как стать банкиром», «Секту хлыстов создали инопланетяне». Я начал с «Тантры», и она вывела на целую страницу заголовков, из которых я выбрал один, показавшийся мне небезынтересным; но за ним открылись словесные цепочки из «шакти», «майтхуны» и «кундалини», соединенные с «эротико-магической практикой махаяны», «космическими началами», «глубинами материи», «пиромагией» и почему-то «ночью друидов». Я вернулся на основную страницу «Тантры». Но второй заголовок вывел на достаточно простые и очевидные советы по «гармонизации семейной жизни», и мне достаточно быстро стало скучно. Я вернулся к «мистике» и открыл раздел, посвященный хлыстам; впрочем, оказалось, что инопланетяне создали хлыстов с целью разрушения России и всего русского, и мне снова стало неинтересно. Я снова вернулся в «мистику», выбрал каббалу и долго водил глазами по столь же бессмысленным заголовкам, пока в какой-то момент мне не бросилась в глаза строчка «Магия чисел в вашей жизни».

«На самом деле, — писал автор, — вопреки распространенному заблуждению, числа 3 и 7 не являются священными. Подлинно священным и чудодейственным является число девять, которое соответствует числу сфирот[148] в Каббале, а также числу наиболее важных органов человеческого тела. Это число отвечает за космическую гармонию и за здоровье каждого отдельного человека. На какую бы цифру вы его ни умножали, вы получите число, сумма цифр которого равна девяти. А это, как известно, полностью соответствует каббалистическим представлениям о мироздании». «Ну и бред, — подумал я. — Во-первых, такого быть не может; а во-вторых, если бы это было так, то как физик с многолетним математическим образованием я бы не мог этого не знать. Девять на два, — мысленно сказал я себе, — восемнадцать; один плюс восемь. Но такие простые примеры они явно проверяли. Возьмем нечто менее тривиальное. Семью девять — шестьдесят три. Странно, но сошлось. 3 х 9 = 27; 9 х 9 = 81. Черт, — подумал я, — пока сходится. 6 х 9 = 54; 7 х 9 = 63; 8 х 9 = 72. Жутко странно. Может, это все-таки у меня едет крыша». Я вернулся к началу и решил действовать систематически. 1 х 9 = 9; 2 х 9 = 18; 3 х 9 = 27; 4 х 9 = 36; 5 х 9 = 45. «Ладно, сказал я сам себе, — этот фильм мы уже видели; похоже, что и правда сходится. Ну и что? Хотя чертовщина какая-то, и главное — не приходит в голову, как это объясняется математически; похоже, что долгое написание программ даром не проходит. А ведь наверное совсем просто. Да и при чем здесь эти сфирот; и вообще интересно, что там дальше». И вдруг я обнаружил, что последний из моих коллег уже ушел, не прощаясь. Волевым решением я закрыл «магию чисел» и запустил поиск слов «шизофрения» и «паранойя»; количество полученных ссылок оказалось шестизначным, и я стал думать, как бы задать более внятные параметры поиска; моих знаний по психиатрии явно не хватало.

Пока я думал, я как-то автоматически запустил на компьютере программу-калькулятор. Но поначалу калькулятор не потребовался: 11 х 9 = 99; я сразу же вздохнул с облегчением, проклятая девятка кончилась; и все таки это выглядело как-то неубедительно — не одна, так две. 12 х 9 = 108; я выругался и стал нажимать кнопки все более лихорадочно. 13 x 9 = 117; 14 х 9 = 126; 15 x 9 = 135; 16 х 9 = 144; 17 х 9 = 153; 18 х 9 = 162; 19 х 9 = 171; 20 х 9 = 180. Это уже переходило все границы приличия. И вдруг я вспомнил, что автор статьи про каббалу писал только о «цифрах», явно имея в виду числа от единицы до девяти. Неужели я настолько поверил в его бредовую идею, что мне стало мерещиться именно то, во что я поверил. А как же тогда компьютер; неужели и он мне мерещится. Или это все-таки психическая болезнь; или я просто сплю, подумал я с надеждой, как обычно думали герои читанных мною в детстве и юности романов. 21 х 9 = 189. Это уже лучше; но снова как-то неубедительно; опять эти проклятые две девятки. 22 х 9 = 198; 23 х 9 = 207. Снова девять; все вернулось на круги своя. 24 х 9 = 216; 25 х 9 = 225; 26 х 9 = 234. Из математических соображений было ясно, что дальше считать бесполезно, потому что так оно и будет повторяться. Но я все-таки решил попробовать и взял несколько чисел наугад. 37 х 9 = 333; 34 х 9 = 306; 41 х 9 = 369; 47 х 9 = 423. «Ладно, — сказал я себе, — на все нужно смотреть рационально. Но почему тогда я никогда про это не слышал? Хотя все равно наваждение; попробую дальше. 64 х 9 = 576. Наконец-то! — хотелось мне закричать от радости; наваждение кончилось». И тут я сообразил, что эти числа в сумме дают восемнадцать, т. е. девять в сумме; смысл двух девяток стал неожиданно ясен; здесь не было никакого удвоения, никакой натяжки; они тоже дают в сумме восемнадцать, т. е. девять. Но, может быть, это случайность. 92 х 9 = 828; 76 х 9 = 684; 53 х 9 = 477. Дальше пробовать не имело смысла.

«Неужели я все-таки действительно болен, — говорил я себе, — и все это галлюцинации». Не надо было постольку сидеть на работе; но, с другой стороны, нашему ребенку были нужны деньги. Анюта была права, что он не может и не должен расти в таком сарае. И вдруг я остановился. «Ну да, — сказал я себе так, как будто неожиданно переключили внутренний рубильник, — признак делимости на девять». У всего этого было простое, чудовищно тривиальное математическое объяснение, не имеющее никакого отношения ни к каким «сфирот», но все это время — и в этом-то и было все дело — оно как-то ускользало от меня. Это была бы хорошая задачка для школьной олимпиады класса шестого; сознание наполнилось ясностью и чувством унижения. Должно было быть, уточнил я, если, разумеется, мне все это не казалось. Меня начало мутить. Чтобы отвлечься, я снова вернулся в интернет, и вместо того, чтобы менять параметры поиска, выбрал случайную группу ссылок, из тех что были выданы предыдущим неудачным поиском, и вошел по случайной ссылке. Здесь оказались рисунки шизофреников, подобные которым я, впрочем, видел и раньше: странные, часто очень талантливые. Но на этот раз к ним прилагались портреты авторов; чудовищные, искаженные безумием и страданием лица. Судя по датам жизни, многие из них были уже мертвы. Я вышел из Интернета и выключил компьютер; неожиданно обнаружил, что начало темнеть. И тут я вспомнил, что забыл позвонить Ане и спросить, что купить по дороге; стал оглядываться в поисках мобильника, который оказался на столе в соседней комнате. На нем было четыре звонка без ответа и ни одного сообщения. Я набрал наш номер.