Дочь моего врага - Кира Фарди

и решительный боец, готовый защищать ее от любой напасти.

Петр схватил ее за руку и отодвинул к себе за спину. Они осматривали соседние кусты, видели качавшиеся ветки, но люди не показывались. Лиля нырнула под мышку похитителю и встала перед ним.

— Стойте! — крикнула Лиля, взглядом умоляя похитителя бежать. Девушка повернулась лицом к лесу, а Петра толкнула в тень огромной ели. — Вы все неправильно поняли! Папка, ты здесь?

— Положи топор на землю и отойди от девушки! — не сдавался голос, в котором звучали металлические нотки.

Лиля видела, как на груди Петра появилось несколько красных точек. Она в ужасе вскрикнула, сделала шаг назад и прижалась тесно к его телу. Теперь половина точек пришлась на нее.

— Лиля, не смей! — Это был голос отца.

— Ты что делаешь, дурочка? — яростно прошептал похититель. — Иди к отцу.

— Спасаю тебя, — Лиля уже рыдала в голос. — Мне ничего не сделают.

— Глупая… — прошипел он и толкнул ее в спину.

Но Лиля ринулась обратно и закрыла его своим телом.

— Молодежь! Вы там пляску смерти устроили, что ли?

— Пожалуйста, не стреляйте! Папочка, миленький! Выйди! Я хочу поговорить, — закричала она.

— Лиля, дочка, сделай шаг в сторону, — услышали они голос Владимирского. — Ты, подонок! Отпусти мою дочь, пока тебе башку не прострелили!

— Я ее не держу! — крикнул Петр. — Заберите!

Он осторожно наклонился, положил топор на землю и поднял руки. В его глазах не было отчаяния, только спокойное принятие своей судьбы.

Нет уж! Выкусите! Лилия Владимирская не привыкла отдавать то, что уже по праву считала своим. Она резко привстала на цыпочки и крепко поцеловала его в твердые сжатые губы.

— Ты сошла с ума? — едва выдохнул он.

Но девушка его не слушала. Она повернулась к лесу и закричала:

— Папка, прости меня! Меня никто не похищал! Это мой парень. Мы просто поехали прокатиться.

— А подальше ты не могла забраться?

— Мы бы успели вернуться, но была гроза, машина застряла. Связи нет.

Она частила скороговоркой, пытаясь убедить отца, что ничего страшного не случилось. Ее исчезновение на два дня — это всего лишь прихоть избалованной принцессы, которая захотела свободы.

Из кустов показались люди. Лиля лихорадочно разглядывала их, радуясь, что Петр стоит в тени ели и лохматая ветка закрывает его лицо. Она теснила его еще дальше, а смотрела на полицейских в бронежилетах, Мишку и Лешку, охранников из особняка, еще каких-то людей бандитского вида. Но больше искала глазами снайперов, лихорадочно пыталась вычислить, где они стоят, откуда тянутся красные огоньки.

Когда вышел отец, она сжала руку Петра и решительно вскинула голову.

— Если ты его тронешь, я уйду из дома!

— Лиля, прекрати!

— А ты? Что за мужик? Хватит прятаться за девчонку! Выходи!

В голосе отца звучала ядовита насмешка, но Лиле было наплевать на нее. Она ущипнула Петра за ладонь.

— Беги за елку. Я их отвлеку. Раз, два, три! Давай!

Ее голос зазвенел над лесом, Лиля толкнула Петра, а сама кинулась к отцу на шею. Тот не успел отпрянуть, растерялся на секунду, а потом попытался оторвать от себя дочь. Но Лиля висела на нем грушей, не давала сделать ни шагу и намеренно закрывала обзор.

Она услышала треск ломавшихся веток, крики людей, кинувшихся в погоню, и только по этим звукам поняла, что Петр все же сбежал. Ее колотил озноб. Она плакала в голос и умоляла отца:

— Папочка, не надо так! Мне страшно.

Выстрел раздался, как гром. С соседней елки с шумом сорвались вороны. Потом еще один.

Лиля пронзительно завизжала, ударила отца кулаками в грудь так, что он упал, и бросилась в лес.

Глава 24

Чума обрубал ветки и поглядывал в сторону дороги, куда убежала Лиля. Он находился в самом низу насыпи, поэтому не видел ни джип, ни девушку. Тишина в лесу казалась даже странной. Ни ветка не треснет, ни птица не вспорхнет. У Игоря даже голова заболела, так напряженно приходилось прислушиваться.

«Что-то долго ее нет, — волновался он. — Перчатки найти не может?»

Он остановился, поднялся на цыпочки — никого. Тогда он положил топорик на землю и полез на откос. Только сделал два шага, как хлопнула крышка багажника. Он сразу повернул обратно: вдруг девчонка решит, что он за нее беспокоился.

Лиля появилась внезапно. Ее хорошенькое лицо было белым от страха. Чума напрягся, чутьем зверя почувствовав опасность.

— Уходи! Здесь отец и… полиция. Кажется.

Игорь сначала не поверил ее словам. Не может быть! Он забрался так далеко, скрыл свою личность, предусмотрел все возможные риски и подстраховался, а его вычислили через день. Где он прокололся?

Но Чума не выдал свое волнение девушке. Он давно был уже готов принять свою судьбу, какой бы она ни была. Тюрьмы он не боялся. Хотел отомстить и сделал. А то, что получилось через одно место, ну что ж, сам виноват, поторопился.

Он отвечал Лиле и осторожно поглядывал по сторонам. Лес по-прежнему казался безмятежным. Ни одна ветка не шевелилась. Он даже решил, что девушке привиделся человек со снайперской винтовкой.

Голос, прозвучавший в нескольких шагах от них, заставил вздрогнуть обоих. Лиля среагировала мгновенно. Она бросилась Чуме на шею, закрыла своим телом, стремясь защитить, хотя все должно было быть наоборот. Игорь, шокированный поступком Лили, на несколько секунд растерялся: ну не драться же с девушкой!

Из-за промедления он упустил время, и теперь побег показался невозможным. И опять все за него сделала Лиля.

Когда Чума увидел вышедшего из кустов Владимирского, все дерьмо, которое копилось годами, ударило ему в голову. Он хотел броситься на этого человека и вцепиться ему в горло. И плевать на последствия!

Но Лиля и здесь оказалась на высоте. Она стояла, тесно прижимаясь к его животу, и ловила красные точки прицелов своим телом. Чтобы кинуться к врагу, надо было оторвать от себя его дочь и сразу получить несколько выстрелов и бесславно расстаться с жизнью или покалечиться. Только девушка хрупкой и тонкой фигуркой удержала Чуму от безумного поступка.

Когда она оттолкнула его и приказала бежать, он сорвался с места и ломанулся в кусты, не думая о последствиях.

К его удивлению, на пути не встретил ни одного человека. Или враги спрятались за деревьями, или именно в том месте, куда его толкнула Лиля, был просвет в осаде.

Он понесся, не разбирая дороги, петляя между деревьев, как заяц. Уже через несколько метров вырвался на открытое пространство свежих хвойных посадок и затормозил, не зная, куда податься. Между низкими и редкими