Женщина-трансформер - Елена Нестерина

Конечно, наверное, считается, что старый хмырь для молодой девчонки – это учитель жизни. Тогда как учительница – это только в школе, с указкой и буклями. Вот и всё. И не поспоришь. Правда жизни.

Волна дурацкого цинизма захлёстывала. Я пыталась представлять что-нибудь милое и простое – из сценариев того, как могут сложиться наши с Глебом отношения после любовного объяснения. Но ведь ясно же – как только подумаю, так уже не случится. Я думала по-другому: «А тогда будет вот так…» Тут же выстреливала в голове новая мысль. И вслед за ней ещё новее, ужасающая: «Ой, теперь же ведь не произойдёт уже и вот так!..» Я обижалась на саму себя, ругала за дурацкую привычку фантазировать.

В конце концов заколебалась невозможно как, схватила пульт, включила телевизор, чтобы отвлечься. Рекламировали красоту. Вернее, её улучшение посредством специальной клиники. Правильно. Женщины для завлечения радости в жизнь и любви себе в объятья не щадя живота своего улучшаются, улучшаются, улучшаются…

А я, что я? Ведь это же я – целевая аудитория! На меня эта реклама рассчитана! Я подскочила к зеркалу и принялась себя рассматривать. Почему же я так стремительно порчусь? Какой дурак на меня позарится? Ну почему же, почему не нашла себе мужчину тогда, когда имела товарный вид, а, дубина ты такая?

Я разделась, встала перед зеркалом и придирчиво оглядела тело. Эх, было бы оно ничего, если бы не проклятые лишние пять-семь килограммов… Но они не сгоняются. Даже летальный спорт не помогает. Летальный, кстати, как раз таки помогает: раз – и гарантированно никогда больше не поправишься. Наоборот – довольно быстро станешь скелетом в прямом смысле этого слова. А потому, ясное дело – не летальный, а летательный спорт! Столько я мышечных усилий трачу во время полёта, а не становятся они фитнесом, не стройнят.

А жиры везде, немодная у меня фигура: полноватые руки, нежный валик жирка на животике, ути-пути, ляжки как у неваляшки – при среднем-среднем росте… Весь набор антикрасот. Как без них было бы всё замечательно! Ведь такая малость – меня и красоту разделяют эти ненавистные пять, семь, а лучше десять килограммов. Да, вот бы десять скинуть – и тогда я стану сорокапятикилограммовым эльфом, лёгкой балериной, стройной худышечкой. Не дохляком, а нежностью. Но, но… От диет, которые я мужественно выдерживала, меня шатало, падал гемоглобин, от диеты плюс фитнес прыгали перед глазами чёртики, не прекращалась тошнота и прогрессировал упадок сил. Я только страдала, что кошмаром отражалось на моём лице – единственном участке тела, который стремительно худел, покрываясь морщинами. Конечно, они пока мало кому видны, но я-то о них знаю, и этого достаточно. А тушка не худела, зараза такая! Это для толстяка скинуть пять-семь кило не проблема, а для женщины среднего телосложения – сплошной кошмар!

Когда кончались диеты, не приносившие результатов и только бесившие, я начинала есть – заниматься тем практически единственным, что доставляло мне истинную радость. Нельзя сказать, что я прямо-таки обжиралась. Но ела. Всласть. Ела и думала: вот поем, порадую себя, подчищу всё, что в холодильнике лежит, и начну пить только кефир. Неделю. Две. Чёрт с ними, с чёртиками перед глазами. Зато я стану когда-нибудь стройной. Стану. Лишусь жопиных ушек, смогу носить кофточки без рукавов, перестану позориться на пляже. А сейчас это всё с удовольствием съем.

Или – ладно, сегодня вот отъемся вечером в ресторанчике, потому что расстроена, хоть успокою себя, а завтра… И так раз за разом. Нет силы воли. И оправдания себе тоже нет. Жуткая вещь – жрачкозависимость…

Я покрутилась перед зеркалом, собрала кожу на талии в складки, подёргала за них. Да, я стесняюсь. Всю жизнь, практически, стесняюсь своего тела. Правда, когда-то очень давно не стеснялась – но тогда была любовь, тогда я была очень и очень стройна, сердце, наверное, работало как пламенный мотор и сжигало всё лишнее в своей топке. Мне мой любимый радовался, я ему, всё было славно. Но со временем радоваться стало некому, тушка залёживалась. Антуану, с которым, к слову сказать, я и провела-то всего пять или шесть сеансов сексо-заманивания, и так всё нравилось. С жиро-килограммами. Что, ему всё равно, что ли? Ну и дурак же он… Как мог Антуан ЭТИМ восхищаться? Я с ненавистью сжала жир на животе. Интересно, что ж за уродские у него были бабы, если я ему казалась и до сих пор кажусь замечательной? Или это с его стороны – дебильная лесть для самоуспокоения? То есть он, чтобы не упасть в собственных глазах, убеждает себя, что обладает роскошнейшей женщиной. На самом деле, конечно, той, какая согласилась, но в Антуашкиной голове выстроена другая программа: «Ты красавица, ты потрясающе выглядишь!» Фу-у… Надо же, как вспомню, так вздрогну. Вроде комплименты должны быть приятными. А от его слов меня всегда воротило. И раздражение какое-то необъяснимое появлялось. Так и хотелось гадость в ответ на Антуановы хвалебные слова сказать. Правда: он старается, пыжится, пытаясь мне что-нибудь приятное сделать, а принимать от него ничего не хочется. Необъяснимо вот почему. И в то же время замуж мостилась выйти… Вот кто дурак, а не Антуан…

Да, вот почему его комплименты – не аргумент? Потому, что я вижу, какова на самом деле? Или в чём-то другом причина? Может, это оттого, что я всегда знала: у Антона нет вкуса. А потому всё, что похвалит такой человек, имеет противоположный знак. Ну, то есть – что ему нравится, то плохо. Может быть…

Я не прибедняюсь – чего прибедняться, если вот она я, плюшка, в зеркале видна во всей красе… А уверял меня Антон, что очень, очень разборчив в женщинах. И такие дефекты просмотрел. Фу ты, ну ты, лапти гнуты…

А вкуса Антон Артурович и правда не имел – как все крайне самоуверенные люди. Хорошего вкуса, в смысле. Я тоже, конечно, не суперэстетка. И, может, этого самого вкуса именно я-то и не имею. Но и не оповещаю всех о его наличии. Антуаниус же настаивал на своей исключительной утончённости. Которая проявлялась во всех сферах искусства, науки и культуры. Ну по каждому вопросу норовил свои пять копеек вставить. И ведь верили же ему многие, соглашались, прислушивались к его мнению. Правда, не все – Лариска его на дух не выносила, одна моя приятельница, с которой мы как-то раз оказались в его обществе, тоже в восторг не пришла. И только Анжелке было всё нипочём – так хотела она меня замуж сбагрить.

«Покажи мне свой дом – и я скажу, кто ты». Вот, это тоже Антуана касается. Приведи кого в мой аскетический бардак – взгляду, кроме незаправленной постели и разбросанных книг и журналов, остановиться будет не на чем… Но апартаменты Антуана, который всех любит тянуть к себе домой и всё там показывать, это полный кекоц… Изобилие картинок в рамочках и без рамочек, жутких карикатур на вождей и артистов; фартуки с сиськами, кружки с ними же (какой-то дурак-кооператор налепил, а другие озабоченные купили и радуются), магниты на холодильнике в виде дебильно-бодрых надписей, расплывшихся пивных харь и голых тёток с гипертрофированными органами – и прочее, прочее убожество… Пышная мебель в стиле «Недо – Помпадур», пышные же цветы (наполовину искусственные), развесистые люстры. Жопа…