Идиотам просьба не беспокоиться - Тибор Фишер

Миранда была настолько поглощена поездкой в поезде, что только уже под конец задумалась о странном явлении с исчезающими пинцетами. В последнее время она потеряла уже восемь штук. Может быть, Тони специально их прячет в плане бытовой шутки? Но если так, то он прячет их очень качественно, потому что Миранда уже несколько раз перевернула вверх дном всю квартиру, но не нашла ни одного из восьми пропавших пинцетов. Или это какой-то маньяк тайком пробирается к ним в квартиру и крадет хорошие пинцеты? Или у них в ванной периодически открывается щель в параллельный мир, куда проваливаются пинцеты? Или она страдает какой-то причудливой формой амнезии: сама выбрасывает на помойку свои любимые пинцеты, но не помнит об этом?

Она устроилась в гостинице, быстренько сполоснулась в душе и надела новую, еще ни разу не надеванную белую футболку. В новых футболках – только что из магазина, ни разу не стиранных и ненадеванных – есть особая чистота, которой нет ни в одной другой вещи.

Хотя у нее была карта, она вышла с таким расчетом, чтобы у нее было время в запасе. Приехав на место, она представилась организаторам, купила себе бутерброд и уселась ждать. Она спросила у одного из организаторов, как проходят остальные выступления, и он сказал: «Хорошо», – таким тоном, что можно было не сомневаться, что проходят они отвратительно. Но в актерской среде никто и не ждет от других правды.

Она наблюдала за тем, как зрители неспешно проходят в палатку, где она должна была выступать. Объявление о начале было сделано уже десять минут назад, а в палатке собралось всего пять человек. Было время, когда Миранда готова была расстараться даже и для пяти человек, но теперь… Это было похоже на то, как она забиралась на колонну Нельсона: раз уж ты что-то затеял, надо довести начатое до конца.

– Чего вы ждете? – спросила Миранда у зрителей. Там была одна женщина ближневосточной внешности с дощечкой с зажимом, бумажкой и ручкой. И вид у нее был такой беспокойный, как будто от этого зависела вся ее дальнейшая карьера. Мистер и миссис Благоразумные – явно нордического склада, то ли немцы, то ли скандинавы, – в благоразумной одежде, в благоразумных очках и с благоразумной осанкой. И две местные школьницы. У всех был какой-то зашуганный вид. Жалко, что нельзя забрать их страх себе, размышляла Миранда. Тогда можно было бы сколотить вполне приличное состояние. Они все верят, что у тебя есть эта… сила.

– У меня проблема с пинцетами. Сейчас я вам расскажу, а вы, может быть, мне подскажете, как тут быть. – Миранда красочно изложила историю исчезающих пинцетов. Она никогда не понимала, почему некоторые эстрадные юмористы ходят к психотерапевтам. Все равно как если бы телохранитель нанял себе телохранителя.

Зрители не сумели предложить ничего конструктивного. Они упорно смотрели в пол. Мистер и миссис Благоразумные были явно пристыжены, что не сумели пройти этот простенький тест.

– Ладно, – сказала Миранда, – Давайте заключим сделку. В соседней палатке выступает очень хороший американский комик, которого я всегда мечтала увидеть. Билеты на его выступление стоят на два фунта дороже, но я проведу вас бесплатно. Кто-то не рад этому предложению?

Она вывела зрителей из палатки и провела их «огородами» к соседней. Она разрезала перочинным ножом брезентовую стенку и пробралась внутрь, скрючившись в три погибели. Ее верные зрители проползли следом. Американец заметил их и, понятное дело, жутко разозлился, что они ввалились, не заплатив, но он как раз читал длинную сложную сценку, за которую сильно переживал, и решил не отвлекаться, чтобы обрушить на вновь прибывших свой убийственный юмор.

Мистер и миссис Благоразумные были просто в щенячьем восторге от этой веселой проделки и даже не обращали внимание на артиста. Миранда уже поняла, что история про эту шальную выходку будет снова и снова звучать на суровых берегах Балтии. Они проникли в самое сердце комедии.

Американец был и вправду хорош. У Миранды по этому поводу было двойственное ощущение: она была очень довольна, что теперь может вычеркнуть его имя из списка актеров, рекомендованных к обязательному просмотру, но ее удручало, что на другой стороне Земли есть большой континент, где сценический юмор производят в промышленных масштабах и развозят его по всему миру.

Теперь Миранда уже злилась на себя за то, что все это затеяла. Надо было продолжить свое выступление. Но она стала терять интерес. Она становилась все лучше и лучше, но стимул к развитию пропал. Когда ты только начинаешь работать на сцене, ты исполнен таких надежд… но в последнее время ей стало скучно. Она чувствовала, как ее артистическая карьера потихоньку идет на спад, становится вялой и шаткой, как змея, которую окунули в цистерну с пивом.

Ей надо было продолжить свое выступление. Она могла бы сделать вид, что это прекрасное выступление: исполненное искрометного юмора, очень смешное и развлекательное, – в общем, образчик высокого искусства комедии, а не просто унылая отработка минут на сцене. Она сумела бы выстоять до конца. Но ей надо было продолжить свое выступление.

Даже если все кончено, сдаваться нельзя.

* * *

Миранда вышла на улицу и замерла, пораженная. Такой темноты она не видела еще никогда. Это была усиленная темнота. Две ночи кромешной тьмы, перемешанные в одну. И в довершение ко всему она явственно ощущала, как что-то давит ей на плечи. Что-то тяжелое и большое.

Знамения были весьма убедительны, и Миранда взяла такси до гостиницы. Гостиница оказалась на удивление дешевой, но находилась у черта на куличках. Сервис тоже был ненавязчивым и ограничивался почти исключительно тем, что дежурный выдавал постояльцам ключи.

Время было еще совсем детское, половина десятого, но она все равно легла спать. Она была очень довольна, что здесь нет никого из знакомых, и не надо притворяться, что ей все нипочем. День прошел и списан со счетов. Она устала, ей было плохо, больше всего ей хотелось быстрее заснуть и ни о чем не думать. Погрузиться в блаженное забытье. Но спать не хотелось. Наоборот. В голове поразительно прояснилось, и комната превратилась из жилого пространства в открытый космос. Миранде казалось, что она парит в пустоте, которая нескончаемым потоком вливается ей в сердце, в пустоте, которая была незаполненной и переполненной одновременно: незаполненной теплотой и покоем, но переполненной страхом. Страх в чистом виде, без купюр. Страх, который пришел откуда-то из-за пределов вселенной.

Пытаться себя успокоить и прогнать этот страх какими-либо разумными доводами было бессмысленно и бесполезно. Поддержать его и подпитать – вот единственный выход. Она решительно встала и оделась. Где-то тут должен быть клуб для артистов, который работает допоздна. Девушка за стойкой администратора понятия не имела, где он находится. У Миранды все было записано, но она вечно теряла бумажки. Вернее, специально выбрасывала. Они казались ей агрессивными захватчиками; громоздились в бумажные горы и грозили обрушиться, погребая ее под собой.

Она вышла на улицу в надежде, что кто-нибудь ее подцепит. Предполагается, что в такой поздний час женщинам лучше не шляться одним по городу, поскольку это чревато опасностями. Она слонялась по улицам целый час и расспрашивала прохожих, как найти клуб. Что ее больше всего бесило, что все знали, что это за клуб, и утверждали, что он где-то рядом, но никто точно не знал, как туда пройти. У Миранды уже разболелись ноги. Толпа на улицах изрядно поредела: мало компаний и одиноких прохожих, но зато слишком много влюбленных парочек. Куда, интересно, деваются сексуально озабоченные мужики в поисках с кем бы сегодня «того», когда они больше всего нужны?

Впереди показалась компания в составе трех молодых человек. Лет по двадцать, не больше, но, с другой стороны, Миранде нужна была вовсе не интеллектуальная беседа. Она встала у них на пути и приготовилась задать какой-нибудь глупый вопрос из тех, что обычно задают туристы, но так, чтобы дать понять четко и ясно, что она не просто туристка, а туристка в поисках мимолетных удовольствий. Нельзя полагаться на то, что мужики сами сделают первый шаг; это так только кажется, что существуют лишь две категории – необузданные маньяки, которые срывают с тебя одежду еще до того, как сказали «здрасте», и (более многочисленная категория) телепаты, которые пытаются заговорить с тобой с целью «познакомиться и все такое» с безопасного расстояния в два квартала, из-за угла.

Один из молодых людей неожиданно шагнул в сторону, согнулся пополам и принялся надрывно блевать.

– Он – солист самой большой в Данфермлейне рок-группы, – сказал один из двоих оставшихся с гордостью и при полном отсутствии эротического интереса, каковое являлось насмешкой над эволюцией.

Десять минут спустя Миранде представился верный шанс. И даже не один, а целых два. Сначала она заприметила коренастого крепкого парня в черном коротком жакете и пришла в полный восторг. Это был не просто сухой паек на случай крайней необходимости, это был вполне приличный обед. Она изобразила глупую улыбку и спросила дорогу к клубу.