Логово дракона. Обретенная сила - Бернхард Хеннен

У Нандалее возникло такое чувство, что Золотой и Темный ведут мысленный диалог.

— Вы остаетесь загадкой, — наконец приветливо произнес эльф и выпустил ее запястье.

Только в этот миг Нандалее осознала, что он сделал то же самое, что и золотой дракон. Только он не спрашивал ее позволения, чтобы прикоснуться к ней.

— Вас окружает ореол гибели, эльфийская дочь. Мы будем наблюдать за вами, ибо вместе с вами в мир пришло нечто новое. Нужно будет спросить газал о вашей судьбе. Вы...

Золотой хлестнул хвостом по полу. Эльф удивленно поднял глаза на дракона. Между бровями появилась небольшая морщинка. Нандалее спросила себя, о чем могут говорить эти двое. И кто такие газалы?

Немой диалог продолжался некоторое время. Наконец ей показалось, что Золотой подчинился. Он склонил голову и посмотрел на нее. Нандалее показалось, что во взгляде его мелькнула тревога.

— Мой друг невысокого мнения о газалах, — произнес загадочный эльф. — И он полагает, что на каждой жизни, которую пытаются предсказать заранее, лежит тень. Но мне очень хотелось бы знать, удастся ли вашему наставнику открыть ваше Незримое око. Вы убили будущего короля, когда были всего лишь простой охотницей. Что же вы сделаете, став чародейкой и драконницей?

Крылатое солнце и лошадиная голова

— Кто ваш командир? — изо всех сил закричал Артакс, блокируя стрелу, нацеленную ему в шею. Они окружили его. Все больше ишкуцайя меняли мечи и шипастые секиры на короткие степные луки. Они опускались на колени и натягивали тетивы.

Теперь степные воины в сверкающих бронзовых доспехах и красных штанах были повсюду вокруг него. Собиратели облаков с системами для полетов улетали прочь.

К безумным боевым кличам ишкуцайя примешивались пронзительные щелчки деревянных колесных механизмов орудийных башен. Все они поворачивались к правому борту, как приказывал Джуба. Артакс с трудом переводил дыхание, когда заговорил снова.

— Если я умру, ваш облачный корабль упадет на землю в огне.

За спиной Артакса прозвучал отрывистый приказ, и степные воины опустили луки. Наконец они образумились, с облегчением подумал он и обернулся.

По палубе среди воинов шел юноша. Он был вооружен так же, как и остальные ишкуцайя, но бороды у него не было.

— Кто ты? — Молодой воин говорил почти без акцента.

Артакс опустил свой меч и выпрямился.

— Интересно, кто я по-твоему?

— Человек, нарушивший первый закон Нангога и которого казнят девантары, если я не сделаю этого раньше, — молодой воин вынул из-за пояса шипастую секиру и подошел ближе еще на шаг. Как и у остальных степняков, глаза у него были подведены сажей, чтобы выглядеть более устрашающим.

Артаксу потребовался миг, чтобы вызвать из памяти Аарона воспоминания о законах Нангога. Бессмертные не должны вести войн в этом мире. Это было одно из немногих преступлений, которое могло стоить им власти.

— А ты считаешь, что должен стать палачом девантаров? — насмешливо ответил он. — Кто ты такой, что осмеливаешься выносить приговор прежде них, юнец? Ты стоишь с оружием в руках на моем корабле, — он указал рукой на корабль-дворец, который они везли на буксире. — И ты не знаешь, что там произошло. Единственный, кто подвергается здесь опасности лишиться головы, это ты.

— Я — Шайя, тридцать седьмая дочь бессмертного Мадьяса, верховного короля ишкуцайя.

Артакс застыл, весь мир, казалось, замер на миг, и образ, так долго царивший в его грезах, слился с действительностью. Хорошо, в его представлении Альмитра никогда не носила шлема и доспехов, но как вызывающе она на него глядела! Такой он представлял себе Альмитру, когда они ссорились. Сверкающие глаза, не терпевшие возражений, маленькая морщинка между бровями. Это она!

— Ты мой пленник. А этот корабль теперь принадлежит мне, — произнесла Шайя. Артакс невольно улыбнулся, настолько сильно юная принцесса походила на ту вымышленную возлюбленную, вместе с которой он провел так много часов в мечтах, и в то же время полностью отвечала всем предрассудкам, бытовавшим относительно ишкуцайя. Она была прямолинейна. Мыслила просто, и в то же время обменяться с ней парой разумных фраз было невозможно. Может быть, она плохо понимает язык богов? Может быть, он говорил слишком быстро? Поэтому он снова объяснил ей, на этот раз медленно, простыми словами, что он ни в коем случае не считает себя пленником.

Некоторое время она молча рассматривала его. А затем подмигнула ему — или же ему это только показалось? — и ответила на его языке без акцента.

— Я не какая-нибудь тупая пастушка. И, тем не менее, я подчиняюсь законам чести. Может быть, ты искусный торговец или барышник, как большинство представителей твоего народа, осмеливающихся приходить в северные степи? Я не стану выяснять это. Я пришла на твой корабль с воинами, чтобы отомстить за позор. Честь повелевает мне сражаться и победить или умереть.

Артакс выпустил меч.

— Ты победила, никто не умрет, — а затем он указал на знамя, уже поднятое воинами Шайи. — Натяните его поверх моего королевского знамени. Тогда все в Золотом городе смогут увидеть, что ты, вне всякого сомнения, победила.

Шайя озадаченно поглядела на него и покачала головой.

— Ты отдаешь победу?

— Я ничего не отдаю. Я пытаюсь сохранить твое лицо. Но и свою честь потерять не хочу. Поэтому оба облачных корабля встанут на якорь у одной из якорных башен моего дворца. После этого сможешь забрать свой корабль.

— Так не пойдет. Будучи победительницей, я никогда не направлюсь к твоему дворцу!

— Но как бы ты смогла натянуть свое знамя поверх моего, если бы не победила? Дело ведь только в том, что подумают там, внизу, не так ли? Они не поймут, что видят. Это противоречиво само по себе. И поэтому в будущем они будут верить в то, во что верили всегда. Я буду утверждать, что некоторым из твоих ребят удалось занять флагшток. А доказательством моей победы будет то, что корабли причалят у моего дворца. Но ты сможешь заявлять, что тебе с несколькими воинами удалось захватить меня врасплох на моем корабле и захватить верхнюю палубу. Впрочем, ты не смогла добраться до купола лоцмана, поскольку численное превосходство было слишком велико. Поэтому моему лоцману удалось привести корабли к причалу моего дворца. Тем не менее, твоя вылазка целиком и полностью удалась, ибо твое знамя развевалось поверх моего, и тебе удалось уже после того, как мы встали на якорь и моя дворцовая гвардия ринулась на корабль, уйти на своем облачном корабле. Ты будешь героиней. И никто из нас не потеряет лицо.

Сомнения и надежда уравновешивали друг друга, он понял это по ее лицу в надежде увидеть на нем согласие. Его воображаемая спутница жизни, Альмитра, не только поняла бы такое предложение, но и оценила бы его. Может быть, ее немного разозлило бы то, что идея принадлежала не ей. Но в принципе, это было для него не так уж и важно. Альмитра существовала лишь в его мыслях. Зато Шайя была реальна, и в руках она сжимала усеянную шипами секиру, а не чашу горячего супа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});