Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах - Антон Чехов

{10170}

На приглашение "Южн(ого) обозрения" я ответил, что ничего не имею против, но в настоящее время ничего не пишу, прошу извинить, а когда напишу, то пришлю. Я всем отвечаю так.

3626. Э. А. ГОЛЛЕР 15 января 1902 г. Ялта. Многоуважаемая Эльза Антоновна! Приношу Вам сердечную благодарность за письма и поздравление. Вы посылаете Ваши письма в Москву на Малую Дмитровку, между тем я живу в Ялте. Мой адрес: Ялта. А в мае и осенью я живу в Москве, и тогда адресуйтесь так: Москва, Неглинный, д. Гонецкой. Вашу книгу, в которой одно стихотворение посвящено мне, я получил и писал Вам об этом. Очень, очень благодарен Вам! Будьте здоровы, желаю всего хорошего! Искренно преданный А. Чехов. 15 январь 1902 г. На обороте: Mademoiselle Elsa Goller. Budweis Bohиme. Австрия. Autriche.

3627. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 15 января 1902 г. Ялта. 15 янв. 1902. Милая моя Олюша, пупсик мой, получил одно твое письмо от Долгополова, другое, в котором ты пишешь о сем докторе, - сегодня получил. Спасибо, родная, дай бог тебе здоровья и больших успехов. От докторов я получил телеграмму, ты об этом уже знаешь. Весьма приятно, конечно. Но что очень неприятно, это то, что они, т. е. доктора, поднесли артистам портрет фабрикации Браза, ужаснейший портрет. Не могли они купить у Опитца! Впрочем, всё сие неважно. Умер Соловцов. Мне даже не верится. Я от него получал громадные телеграммы, то поздравительные, то деловые, зарабатывал через него по крайней мере рублей 200 в год - и вдруг!

{10171}

Сегодня впервые слышал весеннее пение птицы. Тепло, солнечно, тихо, и робкое, нерешительное чиликанье птички, которая в конце марта улетит в Россию. Сегодня ночью был пожар; горел белый дом, который стоит как раз против окон моего кабинета, по ту сторону реки, работы архитектора Шаповалова. Дымит до сих пор. Говорят, что ночью был звон, но я не слышал. Напрасно заграничное письмо ты прислала в своем письме. Нужно было просто зачеркнуть адрес, написать - Ялта и опустить в почтовый ящик. Поняла? Долгополов еще не был у меня, он придет и будет говорить много и долго - спасите нас, о неба херувимы! Будет он сегодня, по всей вероятности. Кстати сказать, жена у него сердитая, некрасивая, пожилая, но каждые 9-10 месяцев она дарит мир новым младенцем. Нифонт советовал тебе оставить театр - это совершенно зря; советовал, потому что язык во рту болтается. Вчера не было от тебя письма, сегодня получил коротенькое, в котором ты пишешь о нездоровье. Боже тебя сохрани, не болей, а то будешь бита своим строгим мужем. Ну, деточка моя, бог да хранит тебя. Целую тебя и обнимаю. Будь здорова, весела, будь в духе. Твой Antoine. Вчера был нездоров, вял, а сегодня чувствую себя прекрасно.

3628. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 16 января 1902 г. Ялта. 16 янв. Милый дусик, здравствуй! Завтра я именинник, честь имею вас поздравить. Сегодня был Долгополов, всё время молчал, но сидел долго. Погода сегодня, как и вчера, расчудеснейшая, весенняя. Будь здорова, ангел мой, будь весела, не думай обо мне дурно - я ведь здоров. Люблю тебя отчаянно, дуся мой, попугайчик мой. Целую крепко. Твой Antoine. Пиши подробней о пьесе Горького. Он был у меня сегодня, и прочесть ему я ничего не мог.

{10172}

3629. M. П. ЧЕХОВОЙ 16 января 1902 г. Ялта. Милая Маша, был печник, осматривал твою печь; он сказал, что она, т. е. печь, не повалится, что всё благополучно, а щели можно замазать. Печник предлагает оштукатурить дом. Как ты думаешь насчет этого? Напиши. Мать здорова, всё благополучно. Нового ничего нет. Будь здорова. Жму руку. Твой А. Чехов. 16 янв. 1902. На обороте: Москва. Марии Павловне Чеховой. Неглинный пр., д. Гонецкой.

3630. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 19 января 1902 г. Ялта. 19 янв. Дусик мой, если я часто писал тебе о погоде, то потому, что полагал, что это для тебя интересно. Прости, больше не буду. Затем еще ты сердишься, что я с тобой ничем не делюсь. Но чем делиться? Чем? У меня решительно нет ничего или по крайней мере кажется, что нет ничего. Новостей нет никаких, здоровье великолепно, не пишу. Третьего дня был у Толстого. Скажи Маше, чтобы она купила 5 фунтов клеверу и выслала при случае в Ялту. Это нужно Арсению. Будь здорова и счастлива. Спасибо за письма. Забыл написать: был у меня д-р Зевакин. Он живет и будет жить в Ялте. Целую тебя много раз. Твой Antoine.

3631. M. П. ЧЕХОВОЙ 19 января 1902 г. Ялта. Милая Маша, мать волнуется, что ты ни слова не написала ей о своем приезде в Москву. Она велит написать тебе, что кухарка хороша, стряпает благополучно и со всеми живет ладно, так что ссор нет.

{10173}

Купи 5 фунтов клеверу и пришли с кем-нибудь или, - если никого из едущих не встретишь, - привези сама в Великом посту. Всё благополучно. Будь здорова. Твой Antoine. 19 янв. Пасмурно, идет дождь. На обороте: Москва. Марии Павловне Чеховой. Неглинный др., д. Гонецкой.

3632. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ) 20 января 1902 г. Ялта. 20 янв. 1902. Дорогой Константин Сергеевич, насколько мне известно (из писем), портреты писателей в Таганрогской библиотеке повешены все рядком в одной большой раме. Вероятно, и Вас хотят посадить в такую же большую раму, а потому, мне кажется, лучше всего без хлопот послать фотографию обыкновенного кабинетного формата, без рамы. Если же окажется впоследствии, что рама нужна, то можно будет потом послать и раму. Когда я читал "Мещан", то роль Нила казалась мне центральной. Это не мужик, не мастеровой, а новый человек, обынтеллигентившийся рабочий. В пьесе он недописан, как мне кажется, дописать его нетрудно и недолго, и жаль, ужасно жаль, что Горький лишен возможности бывать на репетициях. Кстати сказать, четвертый акт сделан плохо (кроме конца), и так как Горький лишен возможности бывать на репетициях, то непоправимо плохо. Крепко жму Вам руку и шлю сердечный привет Вам и Марии Петровне. Ваш А. Чехов.

3633. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 20 января 1902 г. Ялта. 20 янв. Какая ты глупая, дуся моя, какая дурёха! Что ты куксишь, о чем? Ты пишешь, что всё раздуто и ты полное ничтожество, что твои письма надоели мне, что ты с ужасом чувствуешь, как суживается твоя жизнь и т. д. и т. д.

{10174}

Глупая ты! Я не писал тебе о будущей пьесе не потому, что у меня нет веры в тебя, как ты пишешь, а потому что нет еще веры в пьесу. Она чуть-чуть забрезжила в мозгу, как самый ранний рассвет, и я еще сам не понимаю, какая она, что из нее выйдет, и меняется она каждый день. Если бы мы увиделись, то я рассказал бы тебе, а писать нельзя, потому что ничего не напишешь, а только наболтаешь разного вздора и потом охладеешь к сюжету. Ты грозишь в своем письме, что никогда не будешь спрашивать меня ни о чем, не будешь ни во что вмешиваться; но за что это, дуся моя? Нет, ты добрая у меня, ты сменишь гнев на милость, когда опять увидишь, как я тебя люблю, как ты близка мне, как я не могу жить без тебя, моей дурочки. Брось хандрить, брось! Засмейся! Мне дозволяется хандрить, ибо я живу в пустыне, я без дела, не вижу людей, бываю болен почти каждую неделю, а ты? Твоя жизнь как-никак все-таки полна. Получил письмо от Константина Сергеевича. Пишет много и мило. Намекает на то, что пьеса Горького, быть может, не пойдет в этом сезоне. Пишет про Омона, про "mesdames, ne vous dйcolletez pas trop". Кстати сказать, Горький собирается засесть за новую пьесу, пьесу из жизни ночлежников, хотя я и советую ему подождать этак годик-другой, не спешить. Писатель должен много писать, но не должен спешить. Не так ли, супруга моя? 17-го янв(аря) в день своих именин я был в отвратительном настроении, потому что нездоровилось и потому что то и дело трещал телефон, передавая мне поздравительные телеграммы. Даже ты и Маша не пощадили, прислали телеграмму! Кстати: когда твой Geburtstag? Ты пишешь: не грусти - скоро увидимся. Что сие значит? Увидимся на Страстной неделе? Или раньше? Не волнуй меня, моя радость. Ты в декабре писала, что приедешь в январе, взбудоражила меня, взволновала, потом стала писать, что приедешь на Страстной неделе - и я велел своей душе успокоиться, сжался, а теперь ты опять вдруг поднимаешь бурю на Черном море. Зачем? Смерть Соловцова, которому я посвятил своего "Медведя", была неприятнейшим событием в моей провинциальной

{10175}

жизни. Я его знал хорошо. В газетах я читал, что будто он внес поправки в "Иванова", что я как драматург слушался его, но это неправда. Итак, жена моя, славная моя, хорошая, золотая, будь богом хранима, здорова, весела, вспоминай о своем муже хотя по вечерам, когда ложишься спать. Главное - не хандри. Ведь муж у тебя не пьяница, не мотыга, не буян, я совсем немецкий муж по своему поведению; даже хожу в теплых кальсонах... Обнимаю сто один раз, целую без конца мою жену. Твой Antoine. Ты пишешь: "куда ни ткнусь - всё стенки". А ты куда ткнулась?