Реликт - Василий Головачёв

больше повезло тебе, а не ей».

Влад не нашелся что ответить и лишь беспомощно посмотрел вслед женщине, чувствуя на себе острый, с оттенком насмешливого сочувствия, взгляд Горана Милича. Комиссар знал об их отношениях и надеялся, что союз Влада и Улыбы окажется крепче, чем его и Ванессы.

Вообще отношение к пленникам Госпожи, сумевшим выбраться на свободу, у всех членов команды Милича, в том числе и у него самого, складывалось почтительно-уважительное и даже мистически-благоговейное. Все знали, что пришлось пережить Улыбе и что преодолеть Владу, поэтому смотрели на них как на выходцев с того света.

На борту спейсера в данный момент находилось полтора десятка человек: комиссар со своей обоймой оперативников, Влад, Улыба, Ванесса и Дан Корев, занимавший один из боксов корабельного лазарета. После допроса контрразведчика выяснилось, что он действительно длительное время работал на председателя СЭКОНа Пустана Гриба, будучи запрограммированным с помощью специальной аппаратуры; точно так же были закодированы в свое время интраморфы, вошедшие в команду террористов, целью которой была провокационная деятельность, позволившая СЭКОНу объявить интраморфов вне закона.

Корев не отрицал, что работал на правительственную программу выявления и нейтрализации лидеров, и выдал несколько фамилий лиц, продолжавших эту деятельность. Среди них оказались его отец, Витторио Корев, комиссар сектора кризисных ситуаций службы ОКО, Иван Троянов, комиссар сектора стратегических концепций, и ряд сотрудников ОКО и погранслужбы рангом пониже. Не отрицал Даниэль и своей вины в утечке информации о находке споры Конструктора. По сути, он просто выполнил приказ своих кодировщиков, когда доложил председателю СЭКОНа о выходе сектора контрразведки на столь неординарный «клад», каким являлась спора. Однако сеансу пси-сканирования, позволившему очистить его интеллект-сферу от зомби-программы, Даниэль сопротивляться не стал, а его программа самоликвидации не сработала. Возможно, причина этого крылась во взаимодействии психики контрразведчика с пси-матрицей Кроули, вторжение которой в сознание Корева произвело на молодого человека сильнейшее впечатление.

После схватки с файвером, который тысячу лет назад стал «крестным» Влада, спейсер «Маг» во избежание инцидентов с разбуженным муравейником геянских спецслужб в районе споры Конструктора отвели в безопасное место, координаты которого знал инк корабля, сообщили о случившемся на Гею и стали ждать инструкций.

Горан признался, что получил задание найти «стадо» гуррахских псевров-«диплодоков», и даже попытался провести разведрейд в системе гуррах на бывшем спейсере Кроули, но получил сигнал тревоги, по которому и прибыл к Госпоже к финалу драмы с выходом Влада и Улыбы из споры. И тогда выяснилось, что никто из руководителей «контрас» такого сигнала не давал и комиссара к споре Конструктора не вызывал!

Это известие грянуло как гром среди ясного неба и потрясло Горана до глубины души, потому что он был в полной уверенности, что получил сигнал «три девятки» по треку именно от Асура Варига, но, когда тот во время сеанса связи отверг свою причастность к данному сигналу, удивлению комиссара не было границ. Впрочем, он сумел скрыть свои переживания от остальных, и лишь Ванесса заметила его состояние, чем пролила бальзам на его душевные раны. Все же он был ей небезразличен.

Ждали гонца с Геи, обсудив все, что произошло за время отсутствия Влада, и обменявшись мнениями по поводу воздействия эгрегора Геи на события в домене. Поспорив, сошлись в одном: человечество, населяющее планету-муравейник, сбросило маску «цивилизации индивидуальностей» (термин предложила Ванесса) и ступило на тропу вселенской Игры, превратившись в «цивилизацию управляемого маткой улья» или в «цивилизацию слепого тирана» (термин также принадлежал Ванессе).

Гонец на спейсер прибыл спустя двенадцать часов после поединка команды интраморфов с Кроули. Им оказался не Вариг, как ожидал Милич, а землянин Дивий.

Он обнял Влада, передав ему слоган ворчливого одобрения, радости по поводу его освобождения и облегчения с толикой виноватого сочувствия.

«Не сердишься, сынок?»

«За что?» – не понял молодой человек.

«За то, что я бросил тебя в опасную игру без твоего согласия… и не помог в трудную минуту».

«Ну что ты, учитель! Я все понимаю. Я должен был свой путь пройти сам, без подсказок».

«Ты правильно все понимаешь. Прости старика и за то, что я не рассказал тебе правду о твоих настоящих родителях. Но и это ты должен был узнать сам».

«Теперь я это знаю. «Свод истин» Ставр Панкратов писал не для правнука, а для своего сына».

«Ты пользовался камнем саммай?»

«Чем?!»

«Отец оставил тебе пси-свертку личности, своей и твоей мамы».

Влад нащупал на груди статуэтку человечка с поднятыми вверх руками.

«Я думал, что это… модуль связи с отцом…»

«Это его психоматрица, часть личности с резервом Сил».

«Значит, я не могу увидеть его… позвать?»

«В послании, оставленном твоим отцом мне, он намекнул, что встреча состоится».

«Когда?!»

«Жди, сынок, жди и надейся. Встреча может произойти раньше, чем мы думаем. А это и есть Улыба, правнучка Аристарха Железовского? – Дивий посмотрел на девушку, смело встретившую его взгляд. – Похожа, очень похожа».

«Разве вы видели моего прадеда?» – удивилась она.

«Его образ хранится в моей памяти, – улыбнулся Дивий. – Ведь я тоже правнук Аристарха, только по другой родовой ветви. Так что мы родственники, дочка».

Все, кто находился в кают-компании, замерли, разглядывая улыбающегося советника Владыки, Улыбу и Влада, также пораженных известием, потом зашумели, Ванесса зааплодировала и сказала со смешком:

– Чего еще мы не знаем о землянах, господин советник? Признавайтесь-ка. Может быть, кто-либо из вас является одновременно и родственником Грехова?

Дивий покачал головой:

– Габриэль любил только одну женщину – Настю Демидову, жену Ратибора Берестова, деда Ставра. Это все, что