Никита Хрущев. Реформатор - Сергей Хрущев

Эта записка инициировала обсуждение вопроса о средней школе на Президиуме ЦК 23 декабря 1963 года. Лаврентьев там присутствовал и выступал в своем новом качестве председателя Совета по науке.

«Сейчас положение с подготовкой молодых специалистов неблагополучно, — говорит он. — Это общее мнение педагогов. При существующей системе 8/11-летнего образования оценки большинству учеников натягиваются, здоровые парни не только сами ничего не делают, но и разлагают других. Если не хочет учиться, пусть идет работать. После восьмиклассного образования следует принимать в одиннадцатилетку по конкурсу. Все, что дается бесплатно, — не ценится. Нужен труд».

Дальше академик углубляется в детали того, что надо преподавать в школе, а что следует отнести к «шелухе» и выбросить из учебного расписания. Отец солидарен с Лаврентьевым, всеобщим обязательным надо сделать восьмилетнее образование, а в одиннадцатилетку принимать людей талантливых, с отбором. Остальные пусть идут на производство. Кто хочет, поступит в вечернюю одиннадцатилетку и сможет учиться дальше. Кто нет — тоже не беда.

«Доступ к высшему образованию нельзя закрывать никому, — продолжает он. — Надо разнообразить способы получения образования». Тут отец приводит в пример меня, поступившего в институт сразу из школы и ставшего инженером в 23 года. Он мною доволен, но не переоценивает мои способности, считает мои инженерные достоинства среднестастическими, «а вот, если бы он (то есть я. — С. Х.) окончил восемь классов и года четыре поболтался в рабочих и только потом пошел в вуз, то инженер из него получился бы сильнее», — заключает отец.

Отца поддерживают Ворошилов и Полянский. Микоян, как обычно, сомневается, с одной стороны — соглашается, с другой — не то чтобы возражает, но полагает, что люди со связями все равно найдут лазейку, пропихнут своих чад в университеты.

«Должно быть два типа школ: восьмилетка и одиннадцатилетка, — рассуждает Анастас Иванович, — надо сделать так, чтобы учеба была связана с трудом, но, если в этом возрасте детей оторвать от образования, то это неправильно». Микоян говорит долго, к концу его выступления все уже устали.

Отец предлагает «сейчас обсуждение прекратить, подумать, вопрос доработать в Совете по науке, прикинуть, а потом вернуться к нему снова».

«Доработать» вопрос поручили Совету по науке вместе с Министерством среднего и специального образования и Академией педагогических наук. На это ушло три месяца. Все считали, что восьми лет в школе для среднестатистического ученика достаточно.

9 апреля 1964 года Совет Министров принимает Постановление «О дальнейшем улучшении высшего и среднего специального заочного и вечернего образования», а 10 августа 1964 года Президиум Верховного Совета своим указом вносит изменения в закон от 1958 года «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы образования в СССР».

Восьмилетка просуществовала недолго. После октября 1964 года Брежнев, к всеобщему удовольствию, вернул все к прежнему состоянию.

Кто прав: Лаврентьев с отцом или их оппоненты? Я принадлежу к тем, кто не мыслит себя без диплома. Да и общая тенденция в мире, похоже, склоняется к тому же.

С другой стороны, нельзя не согласиться и с Лаврентьевым — большинство людей знаниям, полученным в последних классах школы, применения не находит. Математические, химические формулы тут же улетучиваются из одних голов, а гуманитарная «шелуха» — из других. Селекция на более ранней стадии, а именно ее предлагал Лаврентьев, в этом свете представляется рациональной, позволяет сэкономить и ресурсы, и время.

А как же общий уровень развития? Интеллигентность? Право, не берусь судить.

«Заец» вместо зайца

28 июля 1964 года газеты сообщили о предложениях ученых-филологов упростить правописание. Вместо привычного «заяц» теперь следовало писать «заец», разрешалось ставить мягкий знак после шипящих «ж», «ч», «щ», вносились еще какие-то столь же «актуальные» изменения. Бурные дебаты вокруг «зайца» продолжались более года. Газета «Известия» от 24 и 25 сентября 1964 года для всеобщего обсуждения в полный разворот напечатала варианты будущего написания «трудных» слов. Филологи и не филологи спорили до хрипоты, страна «разделилась» на два непримиримых лагеря. После отстранения отца кое-кто в запале обвинил его в злокозненном подкопе под русскую орфографию. Он-де пишет с ошибками, вот и приказал подстроить правописание под себя. Это чистейшей воды выдумка, отец действительно не отличался особой грамотностью, это все знали и к этому все давно привыкли, в том числе и он сам. Записки, выступления, проекты постановлений он диктовал, стенографистка записывала, а члены редакционной группы правили падежи и расставляли запятые. Никакой потребности и желания менять что-либо в правописании отец не испытывал. Эта реформа целиком на совести словесников, так же, как предыдущая модернизация орфографии начала XX века. С одним только отличием: тогда ее реализовали, а сейчас все закончилось ничем — заяц так остался зайцем. До поры до времени.

«В общем занимаются все, а конкретно никто…»

На Пленуме 11 июля 1964 года отец говорил об Академии наук три минуты, остальные 57 минут он посвятил реорганизации сельскохозяйственного производства. Отец, все примериваясь к реформе, на этом Пленуме повторил то, что уже говорил в феврале, но теперь в более конкретной и категоричной форме.

Для серьезных реформ требовалась стабильность, когда голова свободна, а не занята латанием сиюминутных дыр. Стабильность в первую очередь обеспечивалась хорошим урожаем, а он зависел от Бога, то есть от погоды. Во время выступления на февральском Пленуме о будущем урожае отец мог только гадать. Сейчас, в июле, когда во многих районах начиналась уборка, становилось все более очевидным: хлеба от Украины до Казахстана вызревают обильные. И тем не менее, на Пленуме отец осторожничает, поминает «запоздалую и довольно сложную весну, затруднившую сев, жестокую, хуже, чем в прошлом, 1963 году, засуху в Белоруссии и Подмосковье». Но Белоруссия с Подмосковьем погоды не делают, а «в большинстве районов страны довольно отрадная картина». Отец боится сглазить, не дай бог, уже созревшее зерно зальет на корню дождем или побьет заморозком, а так — урожай «вырисовывается не просто отрадный, а рекордный».

Еще перед отъездом в Скандинавию, 13 июня 1964 года, отец начал сочинять очередную, как оказалось последнюю, записку в Президиум ЦК «О руководстве сельским хозяйством в связи с переходом на путь интенсификации». В сопроводительном письме он считает нужным отметить: «В записку мною внесены некоторые дополнения по вопросам, которые я обдумывал в последнее время». Он действительно многое передумал за пять месяцев, прошедших после февральского Пленума, и теперь готов к решительным действиям. Почти готов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});