Новичок - Макс Брэнд

Тотчас же они приникли к земле и, сжавшись, наблюдали странное шествие, пока отряд не исчез за поворотом, огибая гору. Тогда Джардайн заговорил:

— Эли, тебе не показалась знакомой лошадь, на которой ехал первый всадник?

— Я не узнал ни одну лошадь.

— Ладно, старина. Ставлю тысячу против одного, что это — лошадка Гарри Кристофера. И если это так, то это были люди Кристофера.

У Джонстона перехватило дыхание.

— Тогда Винсент был с ними!

— Возможно. Но что означают кони с пустыми седлами?

— Думаю, что я могу объяснить. Просто когда они начали делить золото, добытое с поезда, то повздорили. Пошли в ход револьверы. Те, кто стрелял быстро и метко, выжили. Те, кто плохо держал револьверы, уже в аду. Их оставили умирать при свете луны. А остальные увели коней тех, кто был убит. Это же проще простого!

Такое объяснение звучало убедительно. Но Джардайн заметил, что Гарри Кристофер — командир строгий и странно, что его люди повздорили из-за добычи.

— Может, раньше такого и не бывало, — ответил Джонстон. — Но они никогда еще не захватывали такого крупного куша. В газетах пишут, что около миллиона долларов.

— Сбрось половину. Газеты всегда преувеличивают, черт бы их побрал. Когда я поймал Харпера, газетчики раскричались, что я пять раз стрелял в него, пока не убил. А я сбил его с ног и, когда он падал, выстрелил прямо в сердце. Читая эту газетенку, можно подумать, будто я и револьвер держать не умею — пять раз стрелять в человека, прежде чем прикончить его!

Глядя на эту вспышку праведного негодования, Джонстон только улыбался и думал, как все-таки в Джардайне много детского. Но, вспомнив о деле, они решили, что это действительно была банда Кристофера и нужно ехать за ними. Не для того, чтобы схватиться со всей сворой, а в надежде на то, что Аллан отстанет от остальных, или по меньшей мере убедиться при свете дня, что он среди них.

Быстро собравшись и оседлав лошадей, друзья поспешили по следам бандитов. Большой отряд всегда едет медленнее одиночек. И хотя ехавшие впереди всадники погоняли коней вовсю, двое преследователей быстро смогли их догнать, оставаясь незамеченными. Они осторожно ехали позади. Им даже не нужно было держать отряд в поле зрения, так как тропа петляла и вилась между скал и до них долетал стук подков, отдававшийся многократным эхом среди высоких утесов.

Так они скакали, пока небо не засерело и месяц не поблек в свете зарождавшейся зари. Сперва они медленно спускались вниз, потом пошел подъем, становившийся все круче и круче.

— Ты бывал в этих местах? — спросил Джардайн у Джонстона. — Какого дьявола они сюда притащились? Что они здесь забыли?

— Это гора Солисбери и прямо под нами — каньон Солисбери. Если проехать ярдов сто левее, то он будет как на ладони. Зачем они сюда едут, я понятия не имею. Справа идет неплохой путь ко входу в каньон. И если бы они ехали туда, то выбрали бы этот путь — ровный и удобный, как дорога. Не-ет, старик, они явно что-то задумали!

Еще какое-то время они ехали вперед, потом повернули налево и спустились по крутому откосу. Но прежде, чем последовать за отрядом, двое друзей увидели протянувшийся во всю длину каньон, узкий как желоб. В ясном утреннем свете он был виден во всю длину. Мохнатые облачка кустарника, срезанные полукругом уступы, старая лачуга, осевшая набок, как падающий человек… и тоненькая струйка дыма над трубой лачуги. Увидев дым, они поразились. В высшей степени странно, что в такой развалине еще кто-то живет! И, вдыхая пронзительно чистый, холодный утренний воздух, они гадали, кто бы мог остановиться там на ночлег.

— Да, наверное, какой-нибудь бродяга забрел в каньон и остался там на ночь. Похоже, он подожжет старую хибару, чтобы погреть руки перед тем, как уйти поутру.

Отряд спустился с вершины и въехал в узкую расселину, ведущую к верхнему концу каньона. Отсюда вид на каньон загораживали высокие утесы. И в это время противоположный склон расселины зарозовел.

На востоке над горами появился узкий краешек восходящего солнца, которое постепенно всплывало ввысь, становясь все шире и ярче, так что приходилось щуриться и отворачиваться.

И всего мгновение спустя из самого сердца каньона донеслась далекая ружейная пальба.

Глава 31

«СДАЕШЬСЯ?!»

Они собрались в лачуге, горстка бойцов, которым предстояло пережить сегодня самое рискованное из всех рискованных приключений. Все тщательно проверили снаряжение, почистили револьверы и внимательно осмотрели их, убедившись, что капризный и страшный механизм не подведет в знакомых руках. Ружья проверяли точно так же. Эти приготовления заняли всего несколько минут. Потому что люди такой опасной профессии, противостоящие всему миру, никогда не засыпают, не проверив оружия. Это был последний осмотр перед началом дела, на всякий случай.

Пояса затянули на пару дюймов туже привычного. И с досадой посмотрели на свои высокие, узконосые шнурованные сапоги с длинными шпорами, такие удобные для верховой езды, но совершенно непригодные для бега. Под конец они надвинули на глаза шляпы и пристально посмотрели друг на друга. Эти люди вместе прошли через множество опасностей и приключений. Еще вчера казалось, что ты их хорошо знаешь. Но не подведет ли тебя старый приятель сейчас, когда впереди ждет суровое испытание?

Так думал Аллан, глядя на ярко освещенные солнцем лица, — лица, отмеченные печатью лишений, неисчислимых грехов и всевозможных пороков, но и настоящего героизма, искупающего многое. Неужели не пройдет и часа, как они все умрут? Или, быть может, некоторые пробегут вниз по каньону в клубах пыли, непрерывно паля из револьверов, и все же доберутся до товарищей?

Наконец Левша открыл дверь и указал на восток, где красный ободок восходящего солнца уже показался над вершинами гор.

— Вот, джентельмены, команда начинать. Я, ребята, иду первым. Надеюсь, вы выйдете сразу же за мной и будете держаться рядом.

И он вышел в утро, вскинув голову. Каждый его мускул напрягся в ожидании пули, выпущенной бдительным часовым.

Но выстрелов не было. Не слышно было ни звука, и ничто живое не показывалось им на глаза. Под ногами хрустел песок и гравий. Прошли первый страх и отчаяние. Все пошли свободнее, биение сердец стало ровнее, и на исхудавшие бледные щеки постепенно возвратился румянец. Они прошагали с сотню ярдов и достигли небольшой, всего на несколько ярдов поднимающейся над долиной, возвышенности. И по-прежнему все было тихо! Вокруг не видно было ни души, но скалы, нависшие над долиной; казалось, смотрели на них зловеще.

— Ну что, джантельмены, — сказал Денвер Чарли, — может, мы и прорвемся…