Маленькие мужчины - Луиза Олкотт

Роб принялся за работу, и вся земля под деревом была очищена до двух часов; орехи благополучно разместили на чердаке амбара, а усталые работники радовались своему успеху. Но мистера Проныру и его супругу было не так легко победить, и, когда через несколько дней Роб поднялся на чердак, чтобы посмотреть на свои орехи, он был совершенно изумлен, увидев, сколько их исчезло. Никто из мальчиков не мог взять их, так как дверь была заперта на замок, голуби их не ели, а крыс в амбаре не было. Юные Баэры пребывали в великом огорчении и растерянности, пока Дик не сказал:

— Я видел Проныру на крыше амбара, может быть, это он забрал орехи.

— Я знаю, это он! Я поставлю ловушку и поймаю его, — вскричал Роб, возмущенный жадностью Проныры.

— Может быть, если ты проследишь за ним, тебе удастся узнать, куда он их складывает, и тогда я смогу достать их и вернуть тебе, — сказал Дэн, которого очень забавляла эта война между мальчиками и белками.

Роб принялся наблюдать и увидел, как мистер и миссис Проныры соскочили с низко свисающих ветвей вяза на крышу амбара, прошмыгнули внутрь через одну из маленьких дверок, вызвав переполох среди голубей, а затем, каждый с орехом во рту, снова вылезли на крышу. Нагруженные, они не могли вернуться тем же путем, но сбежали по скату вдоль стены и, спрыгнув на углу, исчезли на минуту, чтобы снова появиться, уже без добычи. Роб бросился в лощину и там, под листьями, нашел кучу украденных орехов, спрятанных до той поры, когда их можно будет разнести по дуплам.

— Ах, вы, маленькие злодеи! Но теперь я отниму у вас добычу и не оставлю вам ни орешка, — сказал Роб. И, очистив тайничок, сложил отвоеванные орехи на чердаке, предварительно убедившись, что никакое разбитое окно не впустит беспринципных белок в его хранилище. Белки, похоже, поняли, что состязание в ловкости окончено, и удалились в свое дупло, но не могли не швырнуть ореховую скорлупку на голову Роба, когда ему случалось проходить мимо, и неистово стрекотали, словно не могли ни простить его, ни забыть, что победа осталась за ним.

Урожай папы и мамы Баэр был иного рода, и его не так легко описать, но они были удовлетворены им, чувствовали, что их летняя работа продвигается неплохо и что со временем они получат урожай, который сделает их счастливыми.

Глава 18. Джон Брук

— Проснись, Деми, дорогой! Ты мне нужен.

— Но ведь я только что лег, и еще не может быть утро. — Деми моргал как маленькая сова, пробудившись от первого сладкого сна.

— Еще только десять часов, но твой папа заболел, и мы должны поехать к нему. О, мой маленький Джон! Мой бедный маленький Джон! — И тетя Джо положила голову на подушку с рыданием, которое испугало Деми и, прогнав сон от его глаз, наполнило его сердце страхом и удивлением, так как он смутно догадывался, почему тетя Джо назвала его Джоном и плакала над ним, словно в результате какой-то ужасной потери он остается бедным и несчастным. Он прильнул к ней без слов, и через минуту она опять выглядела спокойной и сказала с нежным поцелуем, увидев тревогу на его лице:

— Мы поедем попрощаться с ним, мой дорогой, и нам нельзя терять времени, так что быстро одевайся и приходи в мою комнату. А я должна пойти к Дейзи.

— Хорошо. — И когда тетя Джо ушла, Деми тихо встал, оделся как во сне и, оставив Томми крепко спящим, ушел через безмолвный дом, чувствуя, что чему-то новому и горестному предстоит войти в его жизнь, чему-то, что отдалит его на время от других мальчиков и сделает мир темным, неподвижным и странным, как это бывает со знакомыми комнатами ночью. Экипаж, присланный мистером Лори, стоял перед дверью. Дейзи вскоре была готова, и брат и сестра держались за руки всю дорогу в город, пока ехали, быстро и молча, вместе с дядей и тетей по залитым сумраком дорогам, чтобы попрощаться с отцом.

Никто из мальчиков, кроме Франца и Эмиля не знал о случившемся, и, спустившись на следующее утро к завтраку, все были неприятно удивлены, так как без хозяина и хозяйки дом казался брошенным. Завтрак был унылой трапезой без веселой миссис Джо, председательствующей за чайником, а когда пришло время школьных занятий, место папы Баэра осталось пустым. Безутешные, мальчики бродили по дому около часа, ожидая новостей и надеясь, что папа Деми поправится, — все в Пламфильде любили доброго Джона Брука. Пробило десять, но никто не приехал, чтобы успокоить их. Никому не хотелось играть, однако время тянулось мучительно долго, и они продолжали сидеть на лестнице и в холле, вялые и унылые. Вдруг Франц встал и сказал, как всегда, убедительно:

— Слушайте, ребята! Давайте пойдем в класс и будем заниматься так, как если бы дядя был здесь. И день быстрее пройдет, и ему, я уверен, это понравится.

— Но кто будет слушать наши ответы? — спросил Джек.

— Я. Конечно, я знаю ненамного больше вас, но я здесь старший и постараюсь заменить дядю до его возвращения, если вы не возражаете.

Что-то в скромном, серьезном тоне, которым Франц произнес эти слова, поразило мальчиков, так как, хотя глаза у бедняги были красны от слез, которые он пролил по дяде Джону в ту долгую печальную ночь, держался он с новой, непривычной твердостью, словно уже начал, чувствовать всю тяжесть забот и тревог жизни и старался нести их мужественно.

— Что до меня, то я согласен, — и Эмиль направился к своей парте, помня что повиновение старшему по званию — первый долг моряка.

Другие последовали его примеру, Франц занял место дяди, и на час воцарился порядок. Уроки были выучены и отвечены, а Франц оказался терпеливым, приятным учителем, благоразумно исключив из программы этого дня те предметы, в которых сам не был силен, и поддерживая порядок в классе скорее не словами, а тем неосознанным достоинством, которое давало ему переживаемое горе. Маленькие мальчики читали вслух, когда в холле послышались шаги, и все подняли глаза. Доброе лицо вошедшего мистера Баэра сразу сказало им, что Деми теперь без отца, так как было оно усталым и бледным, и полным тихой печали, помешавшей ему найти слова, чтобы ответить Робу, когда тот подбежал и сказал с упреком:

— Папа, почему ты уехал и оставил меня ночью одного?

Мысль о другом отце, который оставил своих детей в ночи и уже никогда не вернется, заставила мистера Баэра взять на руки и крепко прижать к себе своего мальчика, на минуту спрятав лицо в его кудрявой головке. Эмиль уронил голову на руки, Франц, с лицом бледным от сочувствия и печали, подошел, чтобы положить руку на плечо дяди, а остальные сидели так неподвижно, что было слышно, как с нежным шелестом падают листья за окном.

Роб не совсем понял, что случилось, но ему очень не хотелось видеть папу несчастным, и, подняв голову, он сказал бодрым голоском:

— Не плачь, папа, мы все были такими хорошими и делали уроки без тебя, а Франц был учителем.

Тогда мистер Баэр поднял взгляд, попытался улыбнуться и сказал благодарным тоном, так что мальчики почувствовали себя героями:

— Большое спасибо, мои мальчики. Это был прекрасный способ помочь и утешить меня. Я не забуду этого, уверяю вас.

— Это Франц нам предложил, и он оказался замечательным учителем, — сказал Нат, и другие поддержали его мнение, весьма лестное для юного наставника.

Мистер Баэр поставил Роба на пол и, выпрямившись, обнял за плечи своего высокого племянника, сказав с неподдельным удовлетворением:

— Этим вы облегчаете для меня нынешний тяжелый день и даете мне уверенность во всех вас. Я нужен в городе, и мне придется оставить вас еще на несколько часов. Я хотел дать вам всем выходной, а, возможно, отправить некоторых из вас по домам, но если вы хотите остаться и продолжать, как начали, я очень рад и буду гордиться моими славными мальчиками.

— Мы останемся! Да-да, лучше останемся! Франц займется нами! — закричали сразу несколько голосов, восхищенных оказанным доверием.

— Разве мама не вернулась вместе с тобой? — спросил Роб печально, так как дом без мамы был для него миром без солнца.

— Мы оба вернемся сегодня вечером, но, дорогой, тете Мег мама нужна сейчас больше, чем тебе, и я знаю, ты согласен уступить ее на время.

— Хорошо, я согласен, но Тедди плачет по ней, и он ударил Нянюшку и был ужасно непослушный, — отвечал Роб, словно это известие могло вернуть маму домой.

— Где же сейчас мой маленький мужчина? — спросил мистер Баэр.

— Дэн повел его погулять, чтобы успокоить. Вон, смотрите, он уже не плачет, — сказал Франц, указывая за окно, где Дэн катал малыша в маленьком экипаже, вокруг которого прыгали собаки.

— Я не выйду к нему, это только снова расстроит его, но скажи Дэну, что я поручаю Тедди его заботам. Вам, старшим, я доверяю самоуправление на этот день. Франц будет руководить вами, а Сайлас позаботится о хозяйстве. Так что простимся до вечера.

— Скажи мне хоть слово о дяде Джоне, — попросил Эмиль, задерживая мистера Баэра, когда тот собрался поспешно уйти.