Огни у пирамид - Дмитрий Чайка

зажмурился, представив реакцию повелителя. Стоявший рядом Наби прошипел:

— Великий, я в восхищении. С этим народом надо поступать именно так. Наследник дал им выбор, не давая его. Он, воистину, мудр.

Далее наследник удивил еще больше. Он наделил полными правами сикулов, и пожаловал им те земли, что они обрабатывали. Собственно, те уже об этом знали, потому что персы стояли лагерем около их земель.

Тут довольны были не все. Многие из горожан, убивших гаморов, хотели стать гаморами сами. Ведь убивший дракона сам становится драконом, эту старую истину никто не отменял. Следующим указом Тейисп освободил всех, кто попал в рабство за долги, и это тоже понравилось далеко не всем. Но деваться уже было некуда, гоплиты были убиты или изгнаны, а в городе стоял персидский гарнизон. Наследник Тейисп благоразумно не стал рассказывать про наказания, которые были в Империи за неуплату налогов. Эту честь он предоставит потом азату Сиракуз. Свежепринятым жуликоватым подданным придется узнавать суровость порядков своей новой Родины самостоятельно. Здравствуй, новая жизнь!

* * *

В то же время. Гордион. Фригия.

— Переговоры! — всадник, державший ветки в руках, подскакал к столице.

На стене возник бородатый воин, который спросил:

— А кого тебе? Царя в городе нет.

— А кто есть? — спросил перс.

— Командующий есть и верховный жрец Кибелы, — почесав бороду, сказал воин.

— Обоих зови.

Через две четверти часа на стену залез фригийский тысячник, командующий гарнизоном, и пожилой жрец. От лагеря персов прискакал Ардашир со свитой, которого сопровождал хмурый Камбис. Ему идея племянника решительно не нравилась.

— Чего ты хочешь, перс? — высокомерно спросил жрец Кибелы.

— Я требую сдать город, — сказал Ардашир.

— Юноша, ты еще не победил, а во Фригии есть законный царь, — назидательно ответил ему жрец.

— Я требую испытания по древнему обычаю! — крикнул Ардашир.

— Ты готов умереть, если не сможешь его пройти? — удивился жрец.

— Готов! И мои люди не будут мстить за мою смерть. Войско уйдет от города, и будет воевать с вашим царем, который спрятался в старой столице. Я даю слово персидского князя, — гордо заявил сын Пророка.

— Мы верим тебе, слово князей твоей земли дороже золота, — задумчиво сказал жрец. — А рядом с тобой не брат ли царя? Пусть он поклянется тоже.

— Клянусь! — мрачно сказал Камбис. — Я исполню слова племянника, если он погибнет.

— Тогда испытание пройдет завтра, но ты зайдешь в город один, князь. Я клянусь Великой богиней, что тебе ничего не угрожает.

* * *

Следующим утром весь город от мала до велика высыпал на улицы. Счастливчики, попавшие на площадь, пришли туда еще затемно, ведь их ожидало необычайное зрелище. В центре площади был построен крытый портик, под которым располагалась главная святыня столицы Фригии. Под крышей стояла простая телега, к которой было прикреплено ярмо для волов. Именно на этой телеге на это место прибыл когда-то легендарный основатель — Гордий. Узел, которым ярмо было привязано к телеге, развязать еще никто не смог, хотя пытались многие. Ведь по преданию, тот, кто справится с ним, станет править всей Азией. Александр Македонский в нашей реальности справился легко, породив идиому «разрубить гордиев узел». Понятно, что молодой и нетерпеливый царь не собирался ковыряться, распутывая мудреные петли. Он этот узел просто рассек мечом.

Хитрость была в том, что узел был сплетен из кизилового лыка, а оно было мягким только до тех пор, пока не засохнет. За пару столетий древесные волокна практически окаменели, и распутать это все было попросту невозможно. Эти подробности Ардашир и вызнал у пленников-фригийцев.

Воины на стенах увидели, как из персидского лагеря тронулась повозка, которой правил сам персидский князь. Его беспрепятственно пропустили, а горожане тыкали пальцами в невиданное зрелище и пытались пробиться на переполненную площадь. Жрец Кибелы, плотоядно улыбаясь, ждал наивного и безрассудно глупого персидского мальчишку, который, как игрок в кости, поставил на кон свою жизнь. Ардашир на повозке проследовал к портику, где стояла городская реликвия, и остановился шагах в десяти.

— Ты отважен князь, — сказал жрец Кибелы. — Ты хотел развязать узел, и он перед тобой.

— Я советую отойти в сторону, жрец, — спокойно сказал Ардашир. — И эти люди должны отойти тоже. Двадцать шагов назад.

Жрец сделал движение руками, и толпа попятилась, расчистив пространство.

— Ты тоже отойди, жрец, — напомнил тому Ардашир.

— Ну нет, я буду стоять рядом, и засвидетельствую волю богов, — отказался тот.

— Дело твое, — пожал Ардашир плечами, — я тебя просил отойти, и эти люди меня слышали.

Он вернулся к повозке и снял с нее холстину. Горожане увидели какую-то непонятную трубу с толстыми стенками, которую чудной перс направил на портик со стоящей телегой.

Чужак взялся за рукоять, что-то покрутил, и тут из трубы вырвалась струя пламени, которая превратила в пылающий факел и портик, и старую телегу вместе с ее узлом, а заодно и жреца, который так и не ушел в сторону. Тот бегал по площади и орал, видимо свидетельствуя таким образом волю богов, а горожане с воплями повалили назад, топча друг друга в начавшейся давке.

— Хитро, князь, — спокойно сказал командующий гарнизоном, стоявший рядом. — Обманул ты старого пройдоху. Я ему говорил про ваши огнеметы, а он не верил, дурак упрямый. Присягу у воинов сейчас принимать будешь?

— А дадут? — испытующе посмотрел на тысячника Ардашир.

— Так воля богов же была явлена, — заулыбался в усы старый воин. — Про Иерусалим тут все наслышаны, дураков нет за эту старую сволочь Мидаса умирать. Так что мы воле богов покорны.

— Ну тогда воинов строй, — сказал Ардашир, — а после присяги горожан на площадь выводи, говорить буду. В азаты этого города пойдешь?

* * *

Новый азат Гордиона послал гонцов во все провинции Фригии, которые несли свиток из Храма Кибелы с приказом покориться новому властителю. Новый верховный жрец выторговал себе тридцать лет спокойной жизни и десять талантов серебра взамен на капитуляцию остальной части страны. Ведь жрецы любых богов в любые времена умели договориться с захватчиками, не оставшись внакладе. Вся знать Фригии, запуганная служителями богов, покинула Мидаса и вернулась в свои земли. Мидас же, оставшись лишь с горсткой наемников, принял-таки свой яд.

Глава 23, где Пророк сначала читает письма, а потом пишет завещание

Год восьмой от основания, месяц Улулу. Ниневия.

— Читай скорее, брат, — нетерпеливо сказал Ахемен, что там Тейисп пишет?

— Великий государь, повелитель мира и мой