Звезды и полосы (сборник) - Андрей Михайлович Столяров

всю свою древнюю экзотическую культуру, несмотря численность населения и его необыкновенное трудолюбие, позволяющее выжить везде, Китай – это нищее, слабо развитое в техническом отношении государство, представляющее для Запада интерес лишь как колоссальный рынок сбыта товаров. В политическом плане на Китай можно не обращать внимания; он никогда не достигнет могущества развитых европейских держав.

Запад знал китайский фарфор, китайский шелк и китайский чай. В Соединенных Штатах в XIX веке начали открываться китайские прачечные. В богатых домах принято было держать прислугу, состоящую из китайцев, а еще доходили неясные слухи, что в Китае чуть ли не каждый год – то наводнение, то землетрясение.

Такое представление о Китае держалось на Западе почти целый век. Занятый своими проблемами Запад не обращал на Китай практически никакого внимания. И потому неприятным сюрпризом для Европы и США стал приход к власти в Китае коммунистической партии, победившей своих противников в длительной гражданской войне. А другим неприятным сюрпризом, который никто из западных аналитиков не предвидеть не смог, явилось то, что именно под руководством коммунистической партии Китай, который, казалось бы, оцепенел навсегда, сумел провести серьезную полномасштабную модернизацию экономики, создать собственную индустрию, собственную сильную армию и, наконец, в 1964 году обрести собственное атомное оружие. Факт тем более неприятный, что Мао Цзэдун, «великий кормчий», как его называли в Китае, в отличие от Запада и СССР, не опасался всеобщего ядерного катаклизма. Он заявлял прямо: «Пусть в атомной войне погибнет половина китайцев, зато остальные будут жить при коммунизме».

Китай ни о чем не забыл и ничего не простил.

Дракон в китайской исторической мифологии – совсем не то, что дракон на Западе.

Соединенные Штаты были официально объявлены в Китае «врагом номер один», и эта доктрина, несмотря на установление вскоре нормальных дипломатических отношений, отменена не была.

Больше всего пугало демографическое разрастание Поднебесной. Шутка сказать, к концу ХХ века каждый пятый человек на Земле являлся китайцем.

К тому же китайский солдат был чрезвычайно неприхотлив, ему не требовались кока-кола, антибиотики, дорогостоящее военное снаряжение. Он мог обходиться в день двумя чашками риса, спать на голой земле, месяцами жить в джунглях, даже не помышляя об отпуске.

Можно ли такую армию победить?

С некоторым облегчением Запад вздохнул, только когда Китай внезапно рассорился с СССР. Доктрина «социализма с китайской спецификой», провозглашенная тем же Мао Цзэдуном, оказалась несовместимой с доктриной ортодоксального коммунизма, которой как догмы придерживался Советский Союз. В действительности дело, конечно, было не в разном истолковании социалистического учения. Просто Китай, почувствовав свою силу, не собирался больше оставаться на положении младшего брата. Теперь он претендовал на самостоятельную роль в мировой игре.

И он эту роль получил.

Тем более, что вопреки многочисленным негативным прогнозам, Китай вовсе не погрузился в хаос после распада СССР. Напротив, «китайский социализм», предполагающий руководящую и направляющую роль КПК, казалось, обрел новые силы. Студенческие выступления на площади Тяньаньмэнь были жестоко подавлены. Никакой трансформации политической системы Китая не произошло. Вместо этого Китай начал очередной этап широкомасштабной модернизации и – опять-таки неожиданно для западных аналитиков – продемонстрировал чудеса экономических преобразований. Достаточно сказать, что ежегодный прирост китайской экономики устойчиво держался на уровне 10 % – о таких темпах роста западным державам приходилось только мечтать. Еще в 1970 году Китай запустил в космос свой первый искусственный спутник, а в 2003 году вывел на орбиту корабль с китайскими космонавтами на борту. Более того, вдруг оказалось, что Америка, впрочем как и Европейский Союз, уже не могут обойтись без дешевых китайских товаров, которые покрывают значительную часть их бытовых потребностей.

Фантастический результат для якобы «оцепенелой цивилизации».

Видимо, не стоило эту «оцепенелость» преувеличивать. Культурологи, исследующие особенности цивилизационных форматов, уже указывали, что, например, Япония, которая также долгое время считалась «оцепенелой культурой», после реставрации Мэйдзи в 1868 году, когда началось утверждение в этой стране европейского пространственного сознания, немедленно перешла к территориальной экспансии, нанеся военные поражения тому же Китаю, России, а затем попыталась создать Империю восходящего солнца.

Китай, следуя велению времени, пошел принципиально иным путем. Во всех крупных западных городах, и не только в западных, но и в развивающихся мегаполисах Юго-Востока, начали возникать так называемые «чайна-тауны»: целые кварталы, «внутренние острова», населенные китайцами материкового происхождения. Причем, формально соблюдая законы страны пребывания, чайна-тауны на собственной территории придерживались исключительно местных законов. Полиция тут ничего не могла сделать: отношения внутри китайских кварталов оставались для нее закрытой книгой. Фактически это была экспансия в форме эмиграции. По всему миру образовывались многочисленные «форпосты Китая», прочно связанные со своей исторической родиной. В 1970-х годах началась их государственная структуризация, и к концу ХХ века возникла империя совершенно нового типа: не метрополия и угнетаемые колонии, как это было с Испанией, Великобританией, Португалией, а метрополия и аффилированные с ней диаспоры, представляющие собой практически единое государство. Китайцы получали западное гражданство, участвовали в выборах, входили в местные муниципальные органы, учились в университетах, устраивались на работу, и тем не менее оставались китайцами, для которых интересы Китая имели неукоснительный приоритет.

Численность китайских диаспор в начале XXI века достигла пятидесяти миллионов человек. Эта была та сила, с помощью которой Китай колонизировал мир. И реальность этой силы, конечно, осознавалась на Западе: Англия вернула Китаю Гонконг, захваченный еще в 1842 году, а Португалия – важный торгово-экономический анклав Макао.

Китай таким образом освободился от присутствия западных стран на своей территории.

О влиянии, которое он приобрел в современном мире, свидетельствует хотя бы тот факт, что когда разведывательный самолет США совершил после столкновения в воздухе вынужденную посадку на аэродром в Хайнани, Китай не возвращал ни экипаж, ни сам самолет до тех пор, пока ему не были принесены официальные извинения. Заметим, что никакая другая страна не рискнула бы вести себя с Соединенными Штатами подобным образом.

И отметим еще один выразительный факт. В 2005 году Россия на переговорах по установлению официальных границ, которые ни шатко, ни валко велись уже несколько десятилетий, вдруг уступила Китаю два острова в районе слияния рек Амур и Уссури. Сорок лет назад из-за претензий на остров Даманский между обеими странами вспыхнул настоящий вооруженный конфликт, погасить который удалось с неимоверным трудом, а теперь Россия без каких-либо возражений отдала Китаю часть своей территории. При том, что вопрос, например, о возврате Японии спорных островов на Курилах Россия даже отказывалась обсуждать.

И это тоже однозначно показывает – чем ныне является Великий желтый дракон.

2

Что же касается темы Тайваня, то она как болезненная заноза сидела в отношениях между Западом