Трофейщик-2. На мушке у «ангелов» - Алексей Рыбин

— Конечно, сэр Джошуа. — Айвен шагнул к дверям. — Пойдемте, господа?

Когда они вернулись обратно, ложиться спать было уже поздно. Таня принялась варить кофе, Звягин присел рядом, за кухонный стол, закурил.

— Таня, мне показалось, ты его узнала?

— Кого?

Звягин удивленно поднял брови.

— Со мной ты, надеюсь, можешь быть откровенной? Кто такой Берд? Я же заметил, как ты побледнела, когда он заговорил.

— Мне страшно, Саша. — Она поставила джезву на стол. — Я даже себе боюсь в этом признаться… Да, я узнала голос. Это невозможно. Я видела, как он разбился. Он был мертвый, совсем мертвый!..

— Кто, кто мертвый?!

— Маратик. Он выбросился из окна, с пятого этажа. На Васильевском. Я тебе не рассказывала, потому что думала…

— Что это меня не касается?

— Можно сказать и так. И потом, мне слишком тяжело было лишний раз вспоминать. Я думала, все позади. Но Берд… Если бы я не видела своими глазами труп Маратика, я сказала бы, что это он. — Она помолчала. — За всю свою жизнь я лишь однажды встретила человека, который столь виртуозно владел искусством гипноза, чтобы заставить другого покончить с собой. Все, что об этом пишут в прессе, все, что показывают по телевизору, — журнальчики, так называемые научно-популярные передачи, — чистая спекуляция. Девяносто девять процентов тех, кто занимается экстрасенсорикой, гипнозом и другими видами воздействия на психику, — шарлатаны. Я уже не говорю про кодировки и тому подобные глупости. Это все липа. Чтобы достичь такого уровня воздействия, надо обладать совершенно особыми данными. Ими владеют считанные единицы. Я в недоумении, Саша. Понимаешь, голос очень похож. Маратику по плечу было такое, но я еще раз говорю — его нет в живых. В этом я уверена на все сто процентов. Каким бы он ни был талантливым человеком, упасть с пятого этажа на асфальт, раскроить себе череп, сломать позвоночник и остаться живым — не в его силах. Я же видела, как он лежал, я в этом кое-что понимаю. Чудес, Саша, не бывает. И Маратик не был чудотворцем. Но даже если допустить… Как он мог в Америке оказаться? С фальшивыми рекомендациями… Секта какая-то… Нет, это просто совпадение.

— Я не верю в совпадения, — задумчиво сказал Звягин.

— Но ты же знаешь, что вообще существует несколько морфологических типов людей, что многие люди похожи друг на друга как родные братья, похожи и внешне, и голосом, и манерами. Я не о двойниках говорю — о модификациях…

— Знаю, конечно. И все равно, я не верю в банальные совпадения. Жизнь меня научила, что их не бывает. Точно так же, как и чудес.

Звягин прихлебывал кофе, молча. Нет покоя, даже здесь заносит его в какие-то очередные передряги. И этот Бронски — определенно он был растерян сегодня. Убийство явно не входило в его планы. Кто-то еще, значит, претендует на долю в фирме. Александр Евгеньевич был почти уверен, что рано или поздно Бронски устроит так, что ему, Звягину, пришлось бы принять дела от Мясницкого, — Сумской в Питере говорил об этом. Выходит, загадочный господин Берд и с ним рано или поздно будет искать встречи. Вполне возможно, что очень скоро. А он-то уже расслабился, решил, что на горизонте спокойная жизнь замаячила. Как же… Жди.

— Птица! — вдруг воскликнула Таня. — Не смогу успокоиться, пока не увижу этого Берда. Птица… Один представляется птицей — другой после этого как птичка вылетает в окно.

— Ты все же считаешь, что между Бердом и смертью Мясницкого есть какая-то связь? — Звягин и сам почему-то был в этом уверен, просто ему хотелось развеять сомнения. В Танин здравый смысл он всегда верил.

— Во всяком случае, ее нельзя отрицать. Один раз прослушав запись, сложно делать определенные выводы. Известных мне приемов внушения не было, но вполне могут быть в арсенале Берда и те, о которых я ничего не знаю. Необходимо тщательно проанализировать беседу, В любой методике существуют стандартные ходы. Если найти их, то появится ключ к разгадке, все станет яснее и проще. Тогда и самого Берда можно будет попробовать вычислить. Не все так плохо.

— Я разве сказал, что все плохо? По-моему, ничего страшного с нами не происходит. Смерть Мясницкого — не наша проблема. У нас есть другие дела.

Дел действительно было достаточно, и все скорее приятные, чем отягощающие. Главное — это разработка «подставы» этого подонка Лебедева. «Сволочь, — думал Звягин. — Это же надо, сколько лет работали вместе… а так банально и подло он со мной обошелся. Изнасиловать жену — что уж может быть гаже? Впрочем, чего еще от пидора ждать? Ну ничего. Нужно, — думал Звягин, — суметь занять такое положение, приобрести здесь такой статус, стать настолько нужным, чтобы ко мне не предъявили, во всяком случае, официальных претензий, когда я прикончу ублюдка». В том, что он убьет Лебедева, Звягин не сомневался. Сначала, конечно, выполнит задание Бронски — работа есть работа, — а потом спокойно и с удовольствием прикончит сволочь. И пусть кто-нибудь попробует ему слово сказать. Это — первое. Второе — поиск пропавших денег. Задача, возможно, более сложная, ведь он не знает страны, не знает, где искать беглецов, но зацепка — дилонский адресок — у него имеется. Это — печка, от которой можно плясать. Ничего, найдутся и деньги.

Чем больше проходило времени с последней, не самой удачной питерской операции — той, лесной, где погиб в кровавой разборке его приятель Железный, тем меньше злости оставалось у Звягина на Трофейщика, сорвавшего им все дело. Вернее, операция не сорвалась, просто пошла иным путем: деньги оказались в других руках. Звягин не остался внакладе, но первоначальный план парнишка им все же сломал. Шустрый мальчик, ничего не скажешь. Звягин сравнил его мысленно с надутым Айвеном Николаевым — сравнение вышло не в пользу последнего. Питерский этот паренек отлично вписался бы в его команду, думал Александр Евгеньевич. Хотя кто их разберет, этих новых молодых людей… Странные они. Иногда Звягин, при всей его лихой жизни и боевом опыте, полученном за время пребывания в самых разных бандитских группировках, поражался жестокости и полному отсутствию осторожности молодняка. Совсем зеленые подростки запросто могли из-за паршивой десятки забить на улице до смерти какого-нибудь несчастного, могли резать людей на куски за ерунду. Все эти паяльники в задницу, утюги на живот — все это ведь молодежь ввела в обращение. Звягин мог пристрелить человека, но проделывать такие штуки — увольте… С другой стороны, какие-то немыслимые принципы вдруг проснулись. Этот, из леса, тоже, похоже, был принципиальный. Такого в банду втянуть — еще постараться надо… А боец из Трофейщика, конечно, мог неплохой получиться. Опыта, правда, маловато. Везло ему просто, могли его при первой встрече в лесу укокошить, но получилось так, что парень вывернулся, а потери понесли в конечном счете они. Между прочим, Таня на него какие-то виды имеет. Неужели хочет в упряжку Сумского запрячь? Нет уж, лучше он, Звягин, сам им займется. Жалко мальчишку. Так хоть польза от него будет. А у Сумского сделают из него банального стукача да и шлепнут потом по ненадобности где-нибудь в подворотне…

— Таня, слушай-ка. — Прервав размышления, Звягин повернулся к жене. — Как ты смотришь на то, чтобы слетать в Колорадо? Адрес-то у нас есть… Сначала выясним, там ли объект. Аккуратно провентилируем, наведем справки…

— Не спугнем? Парень-то не дурак.

— Не дурак. В противном случае интереса к нему бы не было.

— Кстати, об интересе. Чего Якову Михалычу от Трофейщика нужно?

— Яков Михалыч все под себя гребет. Он сам не знает, что ему нужно. Есть все, а хочется еще больше. Куда уж вроде — вся страна его, — нет, подавай еще… На этом, мне кажется, они все и погорят.

— Они — это…

— Бывшая партноменклатура. Новые их съедят.

— Новые — это кто?

— Да тот же Джошуа. Сумской ведь сейчас занят работой с этими националистами, сошедшими с ума на своей русской идее. Он и сам начинает мыслить их категориями. А Джошуа — у него ведь вообще нет национальности. В том смысле, что он — настоящий гражданин мира. Бронски не ограничивает себя ни идеей, ни нацией, ни географией. И таких много, и в Питере сейчас вовсю работают такие люди. Я, кстати, такое отношение к жизни поддерживаю, другое дело, что у них все это идет в свете ограбления не одной отдельно взятой страны, а всего мира.

В дверь позвонили.

— Да что сегодня за утро такое сумасшедшее? — Звягин пошел открывать и снова увидел стоящего на пороге Айвена. — Ну что на этот раз случилось? — спросил он у Николаева, выглядевшего смущенным. — Кого еще убили? Могу я, наконец, с женой спокойно поговорить?

— Александр Евгеньевич, я понимаю, вы устали. — Звягин заметил, что тон Николаева, прежде высокомерный и ленивый, хотя и вежливый — не подкопаешься, — изменился и стал печально послушным, смиренным. — Вам нужно срочно принимать дела. Правление компании решило, что вы должны занять место Мясницкого. Работа не может стоять.