Бывшая жена драконьего военачальника (СИ) - Алекс Найт

нет желания даже пробовать, и дело не в самом Гранте, а в Итане. Не стоило позволять тот поцелуй, наши встречи. Знала же, что после будет плохо, но и отказаться означало бы лишить себя неповторимых мгновений вместе с любимым. Возможно, мне больше не пережить ничего подобного.

Из всех невзгод, что свалились на мою голову, я пока вынесла единственную истину. Жить надо сейчас. Если бы я дальше тряслась в страхе с кем-то сблизиться, то ни за что бы не познала счастья дружбы и взаимных чувств. И, вполне возможно, пришла бы к полной апатии и нежеланию бороться. Я мечтала о любви, семье, свободе, жизни без страха, но не знала, что это на самом деле. Сближение с Итаном и его потеря показали, сколь всепоглощающими могут быть чувства к любимому. Родные Гранта продемонстрировали мне тепло семейного уюта. А все проблемы на пути привели к выводу, что свободу обретает сильный, а страх уничтожает крепкий тыл друзей.

— Дядя! — Лизи, Коган и Дункан оставили мать позади и с широченными улыбками на губах неслись к нам.

Я обрадовалась детям и испытала облегчение. При них Грант менялся, веселел и становился мягче. Вот и сейчас он подхватил малышей на руки, подкинул каждого из них, потом поцеловал в щёку подошедшую к нам Делаилу. С их появлением прогулка пошла свободнее. В мою руку вцепился малыш Коган, Лизи устроилась на руках у дяди, а Дункан принялся рассказывать Илане о своих первых уроках живописи.     

— От тебя так вкусно пахнет, тётя Джо, — заявил Коган, глядя на меня с восторгом, а взрослые весело переглянулись. — И ты добрая. Твоё лекарство мне так быстро помогло.

— Я рада, — улыбнулась, потрепав мальчика по волосам.

— А вы с дядей Шейном поженитесь? — мечтательно протянул он. — И ты всегда будешь нас потом лечить?

— Вы можете меня вызвать, и я приду тебя лечить, — прочистив горло, предложила я и очень постаралась не смотреть на Шейна.

Вскоре мы вышли к небольшой поляне с белоснежной беседкой у пруда с утками. Здесь любимый дядюшка уговорился обратиться в дракона и покатать обожаемых племянников. Мне впервые представилась возможность увидеть оборот Шейна. Перед ним соткалась астральная книга, в облаке пара из неё выпорхнул Хоук и ворвался в тело хозяина. Яркая вспышка, и вскоре на поляне вырос настоящий дракон с сероватой чешуёй и яркими лазурными глазами. Огромный, пугающий, красивый, но дети без страха бросились к нему, чтобы забраться по подставленному крылу на спину. Грант насмешливо взглянул на меня и кивком морды указал на себя. Кататься на нём верхом как-то не хотелось, да я и не знала, не будет ли это выглядеть двусмысленно. Так что пришлось спрятаться за спину расхохотавшейся Делаилы.

— Люди зря боятся драконов, особенно обратившихся, — успокоила она меня. — Шейн себя контролирует.

— Он сегодня детский дракон, — отговорилась я, стрельнув в него язвительным взглядом, на что он смешно фыркнул.

А потом мы наблюдали за тем, как Шейн нарезает круги по поляне под радостный визг детей. Взлетать с малышами на спине он, само собой, не стал. Мне же представилась возможность свободно поболтать с Иланой и Делаилой. Тем более, они избегали любых расспросов и намёков на тему моих отношений с Шейном.

Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться, вот и тут строгая мама решила отвести детей спать. Малыши сначала повыли, а потом рванули к дому, стоило Делаиле намекнуть на наказание. Илана отправилась за шумным семейством. А я задержалась, чтобы узнать у Шейна о планах на день. Вот только он не спешил обращаться. Ещё и как-то чрезмерно угрожающе двинулся на меня. Я тут же пожалела, что не убежала с детьми. Вот только ничего предпринять уже не успела. Дракон ткнул меня носом в живот, глубоко вдохнул мой аромат, а я, не удержавшись на ногах, упала на траву.

— В тебя вселился Хоук? — проворчала я, рассматривая довольную морду Шейна.

Надо сказать, в этой ипостаси терпкий аромат дракона усилился, расцвёл новыми будоражащими оттенками. Если я, будучи полукровкой, так реагирую на запахи, боюсь представить, что испытывают чистокровные. Наверное, потому Шейн столь настойчив и эгоистичен в своих желаниях. Как и Итан… В конце концов, если идёт обсуждение его помолвки, мог бы сообщить в тот наш разговор в его кабинете.

Я так глубоко ушла в свои мысли, что не успела закрыть глаза, когда Шейн решил обратиться. Меня ослепило вспышкой света. Зажмурившись, я надавила пальцами на веки. Грант мягко подхватил меня за талию и помог подняться с земли. Вот только не спешил меня отпускать, наоборот, привлёк меня ближе к груди. 

— Почему не стала кататься? — спросил он с улыбкой, склонившись к моей макушке.

Наверное, в этот момент животная сущность была в нём слишком сильна, ведь всю эту неделю он меня даже не касался, а тут без зазрения совести обнюхивал.

— Решила, что не настолько хорошо знаю обычаи драконов. Вдруг это… что-то значит.

— Нет, ничего такого, — усмехнулся он.

Я, наконец, проморгалась и подняла взгляд к его лицу. Лазурные глаза искрились, в уголках твёрдых губ притаилась улыбка. Похоже, общение с детьми и оборот подняли ему настроение.

— Я не знала.

— Теперь знаешь. Могу покатать, если хочешь.

— Мы же собирались потренироваться, — проговорила я медленно, а про себя вновь гадала о том, сумею ли принять его постоянное присутствие в своей жизни?

Наверное, в желании ответить на этот вопрос, я и подняла руку к его лицу. Лишь отвела смоляную прядь волос за ухо. Но этот простой жест сбил у обоих дыхание. Меня испугали собственные действия и последствия, а Гранта, кажется, воодушевили. Перехватив мою руку за запястье, он припал губами к изгибу кисти, прикрыл глаза и громко вдохнул аромат моей кожи. Мы так и замерли в этом мгновении. Сердце громко билось о грудную клетку, но не от радостного волнения. Не было сладкого томления, внизу живота не ёкало. Но я поняла, что смогу, смогу привыкнуть и принять. И это хорошо, ведь когда объявят о помолвке Итана, придёт мой черёд принимать решение: надеть браслет Шейна или вернуть его обратно. Впрочем, есть ли у меня на самом деле выбор?

— Это что-то значит? — хрипло спросил Шейн, не открывая глаз.

Он не смотрел на меня, я могла соврать, чтобы поддержать его интерес, дать надежду, как советовала Мелинда. Но