Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хм, кому? — проговорил себе под нос хозяин квартиры, который не мог определить, старшей ли дочери предназначены эти цветы или младшей?
— Ну, вы же Журавль, — заканючил парень в малиновой кепке, — значит, вам! Распишитесь, а?
— Я что, — поглядел на него, как на отсталого, Виктор Андреевич, — похож на «прекрасную королеву», кретин? — и Нинкин папа с выражением зачитал кусочек таинственного послания.
Курьер скептически оглядел несколько грузного мужчину с круглым твердым лицом, цепким взглядом, широким носом с залегшей вертикальной складкой между грозно нахмуренными бровями и помотал головой.
— Нет, что вы, вы просто похожи на того, кто должен расписаться! — нашелся парень, которому вовсе не улыбалось надолго задерживаться в этой квартире.
Нехотя дядя Витя поставил широкую размашистую подпись, выпроводил курьера и, едва не запнувшись и при этом прокляв всех парней на свете, вместе взятых, вновь удалился читать книгу. Сыщик Арчи Гудвин только-только вышел на след хитроумного преступника, и Журавлю-старшему хотелось узнать, кто же является убийцей, отправившим на тот свет троих хороших людей. Но планам Виктора Андреевича не удалось свершиться. Он успел пролистать не больше десяти страниц, как в дверь опять позвонили.
— Соня, что ли, ключи забыла? — сам у себя спросил он, отправляясь в прихожую и намереваясь прочесть жене лекцию о том, что перед выходом из дома всегда необходимо брать с собой ключи, а также не забывать закрывать все окна, проверять, все ли приборы выключены, и ставить квартиру на сигнализацию.
Но за дверью оказалась вовсе не Софья Павловна, а еще один молодой человек, на этот раз коренастый и коротконогий, зато державший еще более необъятную цветочную корзину — но уже с белоснежными лилиями.
— А ты еще кто такой? — удивленно произнес дядя Витя, поправляя на носу очки для чтения.
— Вам доставка от фирмы «Цветочный сад», получите, пожалуйста, и распишитесь! — с пыхтением отвечали ему из-за цветочной горы.
— Убирайся со своими цветами! Нам уже все доставили, — вежливо отвечал Виктор Андреевич.
— Ничего не знаю, — обиженно проговорил коротконогий парень, — тут все оплачено, возьмите, пожалуйста.
— Сам поставь, — не собирался мараться хозяин квартиры, — и проваливай.
Отец подруги стал заводиться. Назойливые кавалеры Нины и Иры вообще обалдели — решили домой цветы слать тоннами, а он, уважаемый бизнесмен, между прочим, обязан играть роль любовного курьера — принимать корзины и передавать по назначению! Ага, сейчас! Ему в свой единственный выходной делать больше нечего! И это в семейный день, день, который он, Виктор Андреевич, посвятил не кому-нибудь, а семье! Этим прохиндеям, которые изволят дрыхнуть по двенадцать часов в день!
— Давай, давай, — повторил мужчина, кивая на свободное место рядом с первой корзиной.
Курьер тут же выполнил поручение дяди Вити — такого начальственного тона не всякий бы посмел ослушаться.
— А подпись поставите? — поинтересовался он, тыча мужчине бланками под нос.
— Поставлю, — пробурчал Виктор Андреевич недовольно, — вот тебе мой автограф. Радуйся.
Как только сотрудник «Цветочного сада» удалился, обозвав про себя интеллигентного хозяина парой крепких выражений, Журавль обошел второй нежданный подарок вокруг, пригляделся и выудил из цветочных сплетений еще одну записку. Надпись в ней была идентична предыдущей.
— И ни намека, кому прислали эту драную траву! — вспылил дядя Витя, который никак не мог решить, кому из дочерей устроить профилактический втык по случаю того, что его всю первую половину дня беспокоят «кретины с цветами».
— Я им тут бегай, как секретарша, а они дрыхнут, неблагодарные, — проворчал мужчина, помахивая открыточкой. Его взгляд почему-то упал на имя отправителя.
— И что за имена глупые придумывают? — сам у себя очень ворчливо спросил он, — Келла! Еще бы Маугли назвался, скотина блохастая, — не пожалел для потенциального парня одной из дочерей красивого эпитета Виктор Андреевич. — Или это у него родители валенки и изуродовали именем ребенка? Келла — Мелла — Пелла — Охренелла. Хорошо, хоть Унитазом не нарекли.
Тут Нинкин папа опять задумался: «Келла — вроде бы оканчивается на „ла“. Значит, скорее всего… это имя — женское! Если имя женское, — продолжал развивать логическую цепочку мужчина, — то тот, кому предназначены цветочки, — мужчина. В нашем доме мужчина только я, мой сын Сергей и наш кот. Я и Сережка явно мужики. Кота в расчет не берем. Но, с другой стороны, обращение в открытке звучит как „прекрасная королева“, значит, послание все-таки женщине. Итого: открытка от женщины Келлы другой женщине в моем доме. Значит, кто-то из женской половины нашей семьи… не той ориентации, что ли?»
— Да быть того не может! — басом прогудел Виктор Андреевич.
Кот, сидевший неподалеку, поддержал хозяина: принялся умываться.
Нинкин родитель стал ходить туда-сюда, обдумывая сложившуюся ситуацию. Ситуация казалась ему явно из разряда «кретинистических». Сына и дочерей он будить пока не стал, обдумывая, как половчее вытрясти из них правду. За то, что его жена нормальная, дядя Витя ручался самолично. У Ниночки и Ирочки мужского внимания хоть куда. Зачем им какие-то еще девушки? И вообще его дочки не такие. Они крайне положительные, пусть и несколько избалованные.
Может быть, кто-то разыграл их? Или как сейчас говорит молодежь, кто «для прикола» так подписался? Этому железному человеку, дяде Вите, совсем не хотелось верить, что кто-то из его отпрысков выбрал не ту любовную стезю. Позор для всей семьи!
Третьего звонка дядя Витя как будто бы ждал — не зря он устроился читать свой детектив возле входа в квартиру, на мягком пуфике около телефонного столика.
Как только раздалась долгожданная трель, папа Нинки вскочил и молниеносно отпер дверь, за которой стоял очень улыбчивый представитель одной из солнечных стран — соседок Российской Федерации. Загорелыми руками он держал изящную цветочную корзину, в которой по меньшей мере ютилось около ста прекрасных декоративных растений: и хризантем, и роз, и тюльпанов, и орхидей, и калл, и даже странного вида темно-синих и фиолетовых цветков, усыпанных блестками.
— Опять! — хищно переводил взгляд с очередного работника службы доставки Виктор Андреевич. — Ты откуда? «Цветочный сад» или «Цветы и искры»?
— Я прыдставытэл салона-магазына «Прэкрасный букэт», — гордо ответил ему черноволосый курьер. — Роспыс дайтэ и бэрыты.
— Подожди, — поморщился дядя Витя, — кто прислал?
— Нэ знаю, — всучил ему в руки корзину парень, оказавшийся самым наглым и проворным. — Роспыс дай. Мэна ждут.
— Я тебе сейчас дам, — неизвестно что пообещал ему папа моей подруги, — упадешь.
— Зачэм упадешь? — удивленно спросил курьер. — Ручкой роспыс сдэлайтэ.
— Я же сказал, подожди! — рявкнул мужчина, поставил тяжеленную, как оказалось, корзину на пол около двух ее сестер и потер лоб. Кем бы ни был отправитель и какой ориентации — он обнаглел!
— Кто прислал? — Хмуро поинтересовался Журавль вновь, мягким носком домашнего тапка пиная новую корзину.
— Нэ положыно гаварыт, — опустил взгляд в пол курьер, которого давно уже ждали по нескольким адресам, и с некоторым трудом выговорил, — конфыдэнцыал.
— Конфыдэнцыал, говоришь? — хмыкнув, дядя Витя достал из лежащего на столике бумажника небольшую купюру в долларах и передал курьеру. — Теперь скажешь? — осведомился он. — Или все равно конфыдэнцыал?
— Отчыго жэ нэ сказат харошэму чэлавэку? — молниеносно спрятал в одном из многочисленных карманов яркого комбинезона деньги молодой человек. — Сыный парэн, — имея в виду цвет волос, произнес курьер и для наглядности показал на свою собственную черную шевелюру.
Его словарного запаса немного не хватало на то, чтобы как следует обрисовать заказчика. Между прочим, курьер самолично заказчика не видел, а только слышал от девушки, которая продавала цветы в салоне, что приходил «такой потрясный божественный мальчик с синими волосами и пирсингом», который «заказал крутую композицию!». Слова «потрясный», «пирсинг» и «композиция» уроженцу солнечной страны были не совсем понятны, но про синие волосы он понял отлично и подумал про себя на своем родном языке: «Какие стукнутые на всю свою голову бывают. Волосы в синий красить — вот же позор для всей его семьи!»
— Сыный парэн? — не понимая, что передразнивает гостя города, произнес дядя Витя, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Неужели его единственный сын Сережа стал… стал… стал… ненормальным?
— Сыный, сыный, красывый как Бог, — постарался точнее передать молодой человек услышанные им слова касательно внешности заказчика, хотя и считал, что нельзя сравнивать человека со Всевышним. — И пыр… пырс… пырс… у него есть.
- Хороший день для кенгуру - Харуки Мураками - Современная проза
- Хороший день для кенгуру - Харуки Мураками - Современная проза
- Книжный клуб Джейн Остен - Карен Фаулер - Современная проза
- Но в снах своих ты размышлял... - Ангелика Мехтель - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Гобелен - Фиона Макинтош - Современная проза
- Убежище. Книга первая - Назарова Ольга - Современная проза
- Комплекс полноценности - Дмитрий Новиков - Современная проза
- Нф-100: Небо в зеленой воде - Ольга Скубицкая - Современная проза
- Любовь в отсутствие любви - Эндрю Уилсон - Современная проза