Командировка в ад (СИ) - Казаков Дмитрий Львович

Меня жаждут прикончить брианские аборигены, меня хочет расстрелять Служба надзора. А еще за мной охотится мой личный смертельный враг, и враждебно настроены сектанты, украшенные татуировкой в виде когтистой лапы — что нужно последним, где я перешел им дорогу, вообще непонятно.

Но в данный момент они — далеко не главная опасность.

Очередь прошла над моей головой, я перекатился в сторону, укрываясь за толстым черным наростом. Из того тут же полетела пыль, многоголосый стрекот автоматов в узком коридоре прозвучал оглушающе.

— Ты не сдох еще там? — крикнул Равуда, когда стрельба затихла.

Я не стал отвечать.

Снаружи, судя по тому, что корпус линкора время от времени содрогался, шел бой. Однако кайтерита почему-то не отзывали, и он гонялся за мной по горячей зоне уже часа полтора, и не один, а в компании дюжины бойцов.

Я выдернул пустой магазин, вставил на его место полный.

Раз, два, три… я высунулся из-за нароста, и нажал на спусковой крючок, точка прицела заплясала, смещаясь туда-обратно. Вроде бы ни в кого не попал, но заставил их отступить, а значит — выгадал немного времени,которого хватит, чтобы оторваться.

Победить в таком неравном бою у меня шансов нет.

Я отполз за угол и поднялся на дрожавшие от усталости ноги, вытер с лица пот. Действие стимулятора давно закончилось, и в один момент навалилась вся усталость последнего времени, напомнили о себе ушибы и раны… я едва не свалился, но кое-как приспособился.

Передернув плечами, чтобы рюкзак удобнее сидел, я побежал по коридору.

Добраться бы до одной из лестниц так, чтобы они не видели, куда я пошел, вверх или вниз… Эх, нашлись бы тут технические колодцы, но их нет, вся горячая зона — один громадный «колодец» для доступа к устройствам, благодаря которым функционируют двигатели «Гнева Гегемонии».

За спиной ахнуло, по стенам из серебристо-черных микросхем побежали трещины. Отлично, выброс! Глухой рев оглушил, в спину точно саданули тяжелым кулачищем… Быстрее!

Они выскочили из-за угла прямо на меня, две фигуры в бронезащите и шлемах. Рефлексы сработали быстрее разума, палец мой сократился, автомат ожил, затрепетал в руках. Звук выстрелов потонули в рычании шумового выброса, но одну из фигур швырнуло назад, забрало разлетелось на куски.

Вторая оказалась рядом, и мне достался тяжелый, ломающий ребра удар прикладом. Дыхание выпорхнуло из груди, я открыл рот, пытаясь схватить кусок ставшего очень твердым воздуха.

«Стреляй! Стреляй! Стреляй!» — твердил я сам себе, но не мог пошевельнуться.

Рука в перчатке подняла забрало, и я понял, что передо мной Молчун — нос крючком, на белом кривом лице улыбка, в глазах торжество, на щеке пламенеет свежая царапина.

— Ну, добегался? — шумовой выброс затих, и я хорошо слышал тонкий, совсем не мужской голос игвы. — Я тебя убью. А труп твой трахну. С живым было прикольнее. Истинно.

Он навел на меня автомат, я увидел черное отверстие ствола, из которого должна явиться моя смерть. А затем прозвучал сухой щелчок, и физиономия Молчуна исказилась, губы его сложились к капризное «о».

Новый щелчок… ага, давно ли ты чистил оружие, тварь бледная?

Я наконец сумел вдохнуть, воздух полез в горло, и хотя он был сухим и вонючим, прошел через фильтры противогаза, это был воздух, и грудь моя отозвалась лишь краткой вспышкой боли. Отлично, ребра мои уцелели, спасибо бронезащите, которую я успел проверить и починить до того, как меня упекли в карцер.

Молчун нажимал на спусковой крючок раз за разом, но автомат издавал лишь сухие щелчки — окислился контакт, подающийся энергию на «рельсу», или в него забился мусор. Глаза игвы становились все шире и шире по мере того, как я поднимался на ноги.

— С живым было прикольнее, — сказал я.

Молчунзавизжал оглушительно, попытался схватить мой автомат, но я уже отступил на шаг. Меня дернуло отдачей, и все пули легли практически в одну точку, а от такого наша бронезащита не спасет. Дергающееся тело упало на пол, сокрушив маленький, только начавший расти черный сталактит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я оглянулся — никого.

Вторым убитым оказался Абанго, одна из моих пуль угодила ему прямо в глаз, но покрытое белым пушком лицо в целом осталось нетронутым, и он удивленно пялился в низкий потолок, раскинув руки.

— Пошли за шерстью — вернулись стриженными, — вспомнил я древнюю пословицу, и заковылял дальше.

У выхода на лестницу меня никто не встретил, и я рванул вверх, подальше от Равуды и от того участка под двигателем, где идут ремонтные работы. Если я появлюсь там, то на меня охота начнется всерьез, и в горячую зону пойдут те, кто знает ее не хуже, а то и лучше меня.

Пробежав два уровня, я свернул на третий, оставил позади три поворота, и только в этот момент поверил, что оторвался. Позволил себе не сесть даже, упасть задницей на пол, и закрыть глаза… а едва это сделал, как услышал рядом знакомое хрюканье и руки моей коснулось нечто пушистое.

— Котик? — я открыл глаза. — Жрать хочешь?

Это предложение зверь встретил с энтузиазмом, так что я полез в рюкзак за сухпаем. Спасибо Дирргу, который позаботился даже об этом… так что в химическую вонь горячей зоны вскоре добавился аромат жареного мяса.

Половину здоровенного стейка я отдал Котику, а за вторую принялся сам, сначала без энтузиазма. Но едва ощутил вкус сочной, в меру прожаренной свинины с упругой корочкой, с жирком, как проснулся волчий аппетит, я вспомнил, что толком не ел со вчерашнего дня. Сожрал все, включая крошки от плитки из прессованных орехов и ягод, и запил это витаминным напитком со вкусом терновника.

Подумал, не сожрать ли второй сухпай, но решил, что нет — точно лопну.

— Хр? — спросил Котик, покончив со своей порцией, черные глаза с золотыми искрами лучились довольством.

— Пока хватит, — сказал я, и он полез ко мне под руку, подставил шерстистую спину.

* * *

Я напрягал голову так, что та начинала трещать, прикладывал руки к вискам, тер лоб. Представлял эту дурацкую почку, которая должна вырасти и распуститься у меня на переносице, воображал телефон у себя в голове, живой, свернутый спиралью, с торчащей из него трубкой на стебельке. Шептал себе под нос «звони уже, звони», но ничего не помогало, связаться с Юлей я никак не мог.

Поговорить с Максом или Дю-Жхе тоже не выходило, на рабочей частоте стоял сплошной треск. То ли бриан глушили нашу связь, то ли они достаточно серьезно повредили линкор, добрались до его важнейших узлов.

Я сидел в огромной туше «Гнева Гегемонии», точно паразит в печени кита, и терзался от злости, разочарования и тоски. Я не знал, что творится с моими друзьями, не имел представления как там Сашка на Земле.

Уверен мог быть только в одном — Диррг мертв, и Етайхо мертва.

— Хр? — спросил Котик, когда я в очередной раз несколько раз глубоко вздохнул и закрыл глаза.

— Кто не пытается, к того и не получается, дело такое, — сказал я, и попытался забыть обо всем, представить ту линию связи, которая протянется через всю вселенную, а может и не через одну, чтобы добраться до моей жены, чтобы я наконец услышал ее родной голос.

Но на этот раз все пошло не так, как обычно.

Я сосредоточился как следует, и тут мой мозг словно вывалился из черепа, повис на ниточке,как мячик для большого тенниса, и запрыгал туда-сюда. Понятно, что это испугало меня до чертиков, я попытался открыть глаза, но не смог, я вовсе лишился ощущения тела.

Не было пола под задницей, теплого Котика рядом, вони и шумов горячей зоны.

Мысли разлетелись, точно стая вспугнутых уток, оставив настоящую мешанину из вопросов… Накрылся и прибор тиззгха?.. Что делать?.. Все, добегался? Неужели сдохну?.. Нет, надо пробовать!

И тут я услышал голос, но совсем не тот, который хотел.

— Чттто тебе надддо человввекккк? — спросил он.

Тир-Тир-Вага-Хумаа! Мать Кладки! Вот до кого я «дозвонился»!

— Почему ваша сраная связь не работает? — заорал я не пойми чем, ведь рта у меня тоже не было, я болтался где-то в тьме, крохотный сгусток сознания, лишенный зрения, осязания и всего прочего.